Война
Шрифт:
— Конечно. Я буду с ней до конца своей жизни.
Уголок рта Савенека приподнялся в ухмылке.
— Лучше спроси ее об этом.
Дармик не понимал, почему Савенек вдруг стал таким дерзким.
— С чего ты взял, что я не спросил? — парировал он. Савенек побелел.
— Ты сделал ей предложение?
Они не собирались сообщать о помолвке до свержения Барджона и Леннека, но Савенеку нужно было понять, что с Ремой у него шансов нет.
— Да, — признался Дармик. — И она согласилась.
Савенек
— О, — только и сказал он, глаза блестели.
— Прости, — сказал Дармик. — Я думал, ты понимал, что все туда и шло.
Он кивнул.
— Да. Но слышать больно. Я надеялся, что ты останешься в Гринвуде с армией. И если вы будете порознь, у меня будет шанс, — он поднял короткий прутик и крутил пальцами.
Дармик доел мясо и бросил кость на землю.
— Я думал, ты останешься на острове.
Савенек сломал прутик.
— Я хочу быть в личной страже Ремы, защищать ее. Раз она вернется в Империон, и мне придется.
Дармик не считал это мудрым решением.
— Разве Мако не тренировал тебя как лидера? — Савенек кивнул. Дармик хотел предложить ему остаться тут и командовать армией. Но тогда он оставит Савенека управлять его людьми. Ему это не нравилось.
— Я так не вдохновляю людей, как ты, — сказал Савенек, отбросив прутья.
— Все в лагере мятежников слушаются тебя.
— Да, — признал он. — Но я видел тебя с солдатами. Даже те, что из Империона, следуют за тобой всюду. Я не знаю, как добиться такого доверия и уважения.
— Этому ты научишься, — сказал Дармик. — Я тебя научу, — он не мог поверить, что предложил помочь Савенеку.
— Рема вызывает ту же верность, как ты, — он склонился, уперся локтями в ноги.
Дармик должен был задать еще вопрос, чтобы понять, куда определить Савенека.
— Раз ты знаешь о наших планах, как ты будешь с ней каждый день? С твоими чувствами?
Савенек встал, стряхнул листья и землю со штанов.
— Не знаю. Порой она меня выводит, и хочется убежать от нее. Но при этом хочется сделать так, чтобы никто ее не ранил.
Дармик понимал эти чувства, тоже испытывал их. Он еще раз огляделся, рассеял хворост и кости, убрал следы их пребывания.
— Идем, — сказал он. — Нам не нужно ничего решать сейчас. Пока нужно свергнуть Барджона и Леннека. А потом сядем с Мако и поговорим. Рема, может, уже знает, кого и куда хочет отправить. Ты ее знаешь, она получит то, что захочет. Мы не сможем ее отговорить.
Савенек рассмеялся.
— Ты прав, — сказал он. — Она упрямая.
Хрустнул прутик. Дармик застыл. Кто-то следил за ними.
ПЯТНАДЦАТЬ
Рема
Дармик
Неко поравнялся с ней.
— Отряд разведки отчитался. Мы в Вердене. Дом Трелла впереди.
Рема кивнула, но не могла говорить. Элли обвила рукой плечи Ремы.
— Не переживай. Они вернутся. Я уверена.
— А если с ними что-то случилось?
— Нет, — сказала Рема. — Дармик умелый. Он будет в порядке. И нельзя всем показывать свои переживания.
Рема хотела плакать. Но это не поможет ни ей, ни Дармику. Она будет сильной ради всех, а в одиночестве сможет выпустить чувства.
Впереди выделялось большое серое каменное здание среди зеленой травы. Большой дом казался заброшенным и безжизненным.
— Это дом Трелла, — сказал Неко. — Почти всех из отряда разведки уже впустили.
— Там кто-то есть? — спросила Рема.
— Мако и группа мятежников.
Казалось, солдаты пошли быстрее, желали вернуться под крышу над головами.
— Я предлагаю пару отрядов оставить на патрулях, — добавил Неко.
Рема кивнула.
— Я тебе доверяю. Делай, что нужно.
Он взял ее за руку и остановил.
— Ты доверяешь мне? — Рема кивнула. — Так поверь мне, когда я говорю, что Дармик вернется.
Она смотрела в пристальные глаза Неко, желая поверить ему. Но от Дармика не было ни слова. Хоть он был умелым солдатом и хорошим стратегом, если он столкнется с армией короля, у него будет проблемы.
Она озвучила свои тревоги:
— Думаешь, Барджон навредит своему сыну? — спросила Рема, зная, что Неко скажет ей правду.
Его глаза потемнели.
— Он никогда не навредил бы Леннеку. Дармик — другое дело.
Неко подразумевал «да». Барджон навредит Дармику. Ее грудь сдавила тревога.
Неко повернулся к дому Трелла, не глядя на нее.
— Пойдем внутрь. Скоро дождь.
Ветер усилился, трава вокруг нее раскачивалась, словно поле было океаном. Облака темнели, буря была на горизонте. Когда Рема дошла до входной двери, начался дождь.
Она прошла внутрь. Мужчина, которого она смутно помнила по крепости, встретил ее.
— Добро пожаловать, Ваше величество, — он поклонился. — Всех забирают в комнату и кормят горячей едой.
— Спасибо, — сказала она. — А моя личная стража?