Война
Шрифт:
Серденко чувствовал напрягающийся восторг в своем сердце и меж исполнением обычных изобретений постоянно и неутомимо думал о своей главной цели.
Что такое тот отравляющий состав, который он испытывал месяц назад? Водные источники будут отравлены, люди начнут умирать от жажды, но ведь возможно и противоядие — обратно действующее вещество! И Серденко уже сам знает его состав.
Вот профессор Файт удовлетворительно может с земли размагничивать магнето у аэропланов. Ну и что же — магнето у моторов можно оградить от действия размагничивающих волн!
Нет! Это бег с препятствиями, а не остановка перед идеалом! Серденко же думал о другом — о боевом средстве, которому нет противника, для которого не найдешь в природе противоядия в течение первых десяти лет. А за десять лет можно окончательно смирить мир.
Ветер на дворе превратился в вихрь и штурмовал беззащитную ночную землю.
Жена инженера спала наверху на узком диване.
Серденко сидел и мечтал, не касаясь приборов.
2
Утро выжило непогоду и украсило небо цветущим
К первому завтраку приехал князь Маматов.
— Сергей Петрович! Ты, брат, похудел! Что, нездоров, что ли? Ты бы помощников взял — чего ты в одиночку стараешься, — так нынче никто не работает: старый прием! А то быстро выработаются самородные недра твоего таланта!
— Я здоров, Игнатий Капитонович! — ответил Серденко. — Но мне грустно жить на чужом острове! Я на равнину хочу, где весною сирень, а осенью антоновские яблоки!
Маматов ничего не высказал. Он отвернулся к столику с папиросами и, закуривая, думал, что теперь, дескать, вы все так говорите; а где вы раньше были, когда на фронте — за каждого убитого германца — приходилось платить тремя русскими трупами? Тогда, именно, — думал Маматов, — и была посеяна революция. А теперь ее сам черт не вытравит, разве только новый английский газ, открытый русским беглым инженером!
Маматов считал, что русская интеллигенция — с ее фантастической влюбленностью в духовные ценности, с презрением к технике и материальному богатству собственного отечества — очень виновата в нынешних бедствиях родины. Германия производила инженеров, а Россия поэтов — в результате: Октябрь 1917 года. Так уверял себя Маматов. Сам он ненавидел людей отвлеченного дела и уважал людей новейшего времени, вроде Форда, [3] Стиннеса, [4] Муссолини и даже Ленина. Полутатарин, он не любил славян, ищущих спасения не себе, а целому миру. Маматов был очень близко связан с английским министерством иностранных дел — исключительно благодаря своему практическому уму, энергии и полной беспринципности. Последним свойством он походил на англичан, которые, как известно, обладают лишь домашней нравственностью, а в мировой политике руководствуются правилом наибольшей классовой и национальной выгоды, хотя бы для этого требовалось умерщвлять целые народы. В свое время, будучи в Париже, Маматов встретил Серденко, которого он знал немного еще по Ледяному походу Корнилова. В Париже Серденко ездил шофером на такси. Маматов имел сведения о Серденко как о выдающемся, редкой талантливости, инженере. Так его расценивал когда-то штаб Врангеля и английский военный атташе в Симферополе Бен-Товер. Своей неприступностью Перекоп во многом обязан способностям Серденко, несмотря на то, что Серденко работал там не по своей специальности — химии, а как военный инженер.
3
Форд Генри (1863–1947) — американский промышленник, один из основателей автомобилестроения США. Знаковая фигура в России 20-х гг., взявшей курс на индустриализацию. Труды, посвященные «фордизму», методу прагматичной организации поточно-массового производства, пользовались повышенным вниманием и охотно тиражировались.
4
Стиннес Гуго (1870–1924) — крупнейший представитель финансовой олигархии Германии периода первой мировой войны. Воспользовавшись послевоенной инфляцией, скупил за бесценок фабрики, рудники, электростанции и проч. вплоть до газет и издательств и создал гигантский концерн, особое место в котором занимал электрометаллический комбинат, известный ныне под названием «Сименс». Вместе с другими финансовыми магнатами Стиннес был одним из инициаторов перестройки ослабленной после войны промышленности Германии в целях подготовки к новой войне. Как и Форд, Стиннес — знаковая фигура 20-х гг., о чем свидетельствует стихотворение-карикатура Маяковского «Стиннес» («Красная Новь», 1923, № 4). Поэт изображает магната символом подмены государственной власти властью денег.
Маматов снял Серденко с такси, увез в Лондон и поставил на его прямое дело — химию. Сначала военное министерство очень осторожно финансировало опыты Серденко, но потом, когда Серденко заставил в течение суток завять и осыпаться свежий июньский парк, военное министерство включило его в список посмертных секретных специалистов. Серденко не знал, что из этого списка вычеркивают только мертвых; живых же, если они пожелают переменить Англию на другую страну, косвенным образом превращают в трупы. Маматов эту историю знал и считал ее признаком мужественной государственной мудрости англичан.
— Сергей Петрович! — обернулся Маматов. — Я за тобой. Сегодня в китайском посольстве нас ждут два китайских военных инженера…
Из усадьбы выехали три человека: жена Серденко не хотела одна оставаться дома. «Паккард» Маматова тянул так, что шоссейный гравий свистел под колесами.
В Лондоне, на набережной автомобиль остановился: толпа небогатых людей шла поперек дороги.
— Чего хотят эти люди? — спросила жена Серденко.
Муж ей ответил:
— Сегодня в Америке казнены двое рабочих. [5] Говорят, они были невинны люди протестуют!
5
24 августа 1927 г. в штате Массачусетс, США, были казнены рабочие-коммунисты Сакко и Ванцетти по ложному обвинению в убийстве банковских служащих. В советской прессе казнь была воспринята как «объявление войны рабочему классу». Убийство рабочих, за судьбой которых в России следили с момента их ареста в 1921 г., вызвало огромный резонанс.
— Протестуй тогда и ты! — искренно сказала жена. Увезенная из России девочкой, она не могла сердечно ненавидеть большевиков, как другие, потому что не помнила их зла.
Маматов ей ответил за себя и за ее мужа:
— Нас, Мария Альбертовна, не интересует все человечество — это слишком отвлеченно, — мы привязаны только к некоторым людям: в их число не входят эти невинно казненные! — И мужчины не встали с сидений. Только шофер и Мария Альбертовна вышли из машины и стояли на ногах.
Когда поехали, Мария Альбертовна подумала, что в ее муже талант съел человека: он не имел собственной воли и своих взглядов на жизнь, зато хорошо знал фокусы с веществами природы.
У китайского посольства Серденко и Маматов расстались с Марией Альбертовной: она поехала в цирк, а мужчины в посольство. Они немного опоздали — у китайского посла уже началось совещание. Присутствовало немного англичан, совершенно неизвестных даже Маматову.
Обсуждался вопрос об отчуждении Китайско-Восточной железной дороги [6] в полную собственность пекинского правительства. Маматов знал, что нападение уже назначено — нынешнее совещание имело лишь формальные задачи, дабы не обойти китайского посла. Главный же смысл совещания состоял в приглашении специалистов химической войны на север Китая. Маматов подумал, что присутствующие англичане, вероятно, химики из министерства авиации или что-нибудь в этом роде.
6
Китайско-Восточная железная дорога, или Китайская Чанчуньская железная дорога, — магистраль в Северном Китае, берущая начало на ст. Маньчжурия, через Харбин следующая до Дальнего и Порт-Артура. Договор от 1896 г. об оборонительном союзе Китая и России против возможного военного нападения со стороны Японии предусматривал согласие Китайского правительства на строительство Россией железнодорожной линии через китайскую территорию на Владивосток. В июле 1903 г. дорога вступила в эксплуатацию. После революции и в ходе гражданской войны дорога была захвачена белогвардейцами и интервентами и до 1924 г. использовалась ими для борьбы против СССР. В мае 1924 г. между Китаем и Советской Россией были подписаны соглашения об условиях совместной эксплуатации дороги. Стремясь втянуть СССР в войну, иностранные державы организовали в 1929 г. нападение на дорогу и дальневосточные границы СССР. Тогда это нападение было отброшено советской армией. На дороге было восстановлено положение, предусмотренное соглашением 1924 г. В 1952 г. СССР передал Китаю в полную собственность все свои права по совместному управлению Китайско-Восточной железной дорогой со всем принадлежащим дороге имуществом.
Китайский посол освещал перед присутствующими совершенно неинтересные специальные детали: протяжение Китайско-Восточной железной дороги, ее экономическое значение для Северного Китая и прочее. Маматов не слушал и писал записку Серденко:
«С. П.! Учитесь делать политику — она делает современную жизнь. Китайский идол убеждает неповинных людей, чтобы они отняли у Советской России дорогу, а консерваторы решили ее отнять две недели назад — и она будет отнята. Англичане всегда стреляют по двум зайцам и обычно попадают в обоих. Вы понимаете? Англия — я не шучу! — нынче промышленно отсталая страна. Это страна паровых машин. Ей нужна свежая страна для развития современной электрической техники. Вместе с тем мировая экономика тяготеет к берегам Тихого океана. Обоим условиям удовлетворяет Китай. Этому мешают Советы. Они начнут отстаивать Китайско-Восточную железную дорогу. После Войкова [7] и внутренних актов белых — Советы дальше не пойдут на мировую русский народ не потерпит унижения национального достоинства. Большевики это мастерски учитывают. И Россия влипнет в войну с Китаем. Тогда — Англия сумеет отрубить ей там руки, а может быть, и голову, потому что Польша, Эстония и прочие меж двух стульев сидеть не останутся. Поняли? А вас пригласили для специальной беседы с послом, чтобы потом подороже содрать с китайского правительства за ваши выдумки. Но это дело буду вести я».
7
Войков Петр Лазаревич (1888–1927) — политический деятель, коммунист. В 1924 г. был назначен полномочным представителем СССР в Польше. За время его пребывания в Варшаве наши отношения с Польшей, бывшие до того времени весьма напряженными, приобрели благодаря его энергии и личному обаянию более спокойный характер. 7 июня 1927 г. на вокзале Войков был смертельно ранен гимназистом Кавердой. Не получив быстрой медицинской помощи, Войков скончался от потери крови. Убийство создало весьма напряженный кризис в советско-польских отношениях. Убийца был приговорен польским судом к пожизненному заключению.
Действительно, после совещания Серденко имел особую беседу с послом и его военным атташе в присутствии Маматова. По просьбе посла Серденко рассказал ему о своих последних работах в области отравляющих веществ, в том числе об универсальном газе — пангазе, способном погасить самый тайфун, а не только бедное тело человека. Серденко несколько увлекся по своей русской привычке — он рассказывал то, что еще сам не вполне обработал, а потом для китайцев этот пангаз — излишняя роскошь — его следует беречь для защиты британских островов. Маматов не одобрял поведения Серденко, но вежливо молчал.