Войны и миры: Отряд «Омега»
Шрифт:
Зато с другой стороны…
В воздухе висел стеклянный шар, наполненный водой. В воде плавали зеленоватые редкие водоросли. А среди водорослей…
Улитки! Золотые улитки мерцали, как маленькие звездочки. Василий насчитал пятнадцать золотых улиток.
Но как их взять?
От стены отделилась рыба в высокой шапке, похожей на воронку. Шапка держалась, прикрепленная зажимом к головному плавнику. Поскольку Василий и Мин-хан запретили бедуинам стрелять, рыба, видимо, признала в них командиров.
В одной руке у рыбы был конец
— Вы покупать золотых коней.
— Да, — сразу ответил Василий, тоже на латыни.
— Ваш человек стрелять, — сказала рыба.
— Он потерял разум, — ответил Василий.
Возможно, это объяснение удовлетворило рыбу. А возможно, нет. Василий не мог ничего понять по выражению рыбьего лица. Лицо выражало только ярость. Но, скорее всего, так казалось только с человеческой точки зрения.
Акулий рот снова приоткрылся — Васили старался не зажмуриться от мерзкого запаха.
— Выросло пятнадцать кони. Ваши люди всего тринадцать. Кто ваши люди нам?
— Что он хочет? — не понял Василий. Мин-хан пожал плечами:
— Ты говоришь на его языке?
— Это латынь.
— И что он сказал?
— Продает улиток. Но что ему нужно?
Рыба повторила:
— Кто ваши люди нам?
— Давайте договоримся, — наугад ответил Василий. От невесомости мутило в голове, хотелось стошнить. Василий с ужасом представил, как это будет выглядеть при отсутствии гравитации.
— Договоримся, — ответила рыба, — сейчас ваши люди нам десять за пятнадцать кони, потом ваши люди нам пятьдесят за десять кони.
Наверное, стоит поторговаться…
— Потом тридцать, — сказал Василий.
— Потом сорок.
— Хорошо. Потом сорок.
— Кто ваши люди нам? — повторила рыба свой странный вопрос и сразу пояснила:
— Три люди взять кони, остальные люди остаться. Кто?
Теперь все стало понятно. Но не до конца.
— Зачем остаться?
Рыба несколько раз молча открыла и закрыла рот. Василий с замершим сердцем ждал ее реакции. Но реакция оказалась мирной:
— Смотреть Карсабала. Я показать Карсабала. Карсабала прекрасный. Карсабала сделать — мы все умереть.
Рыба, открепив зажим, сняла с головы шапку-воронку, поднесла ее ко рту и дунула в узкий конец. От высокого протяжного звука у Василия заложило уши. Звук еще гудел в его голове, а из большого отверстия в стене начало выдвигаться на свет какое-то длинное сооружение, похожее на горизонтально растущее стройное дерево, типа кипариса, с ветвями, вытянутыми вдоль ствола и хитро переплетенными друг с другом. На ветвях раскачивались многочисленные плоды… Да, никаких сомнений. «Плодами» оказались обезглавленные тела — люди, сатиры, треухи. Более половины тел было в серых туниках блидов.
Раздался и тут же заглох женский крик. Остальные молчали.
— Карсабала прекрасный, — еще раз сказала рыба.
— Прекрасный, — повторил за рыбой Василий. Его чуть трясло, но голова работала четко. Тот бедуин, который выстрелил и быстро полетел в сторону — из-за отдачи… Василий прикинул: все зависли почти на одном уровне. Если стрелять вверх… А где в невесомости верх? Если стрелять туда, откуда прилетели, то можно продолжить полет. Только где мы окажемся?
— Что там? — спросил Василий рыбу, ткнув пальцем в темноту у себя под ногами.
— Верх, — ответила рыба и снова дунула в свою воронку. Жуткое сооружение.
— Карсабала — начало медленно скрываться в стене.
— А что там? — Василий ткнул пальцем в другую сторону.
— Там верх, — повторила рыба.
Повидимому, они находились в центре Колаксая. Стоит рискнуть.
— Те трое возьмут коней, — Василий показал на девушек, висевших, взявшись за руки, — мы останемся.
Акулий рот открылся и закрылся два раза. Потом рыба сказала:
— Да. Они уйти на кони?
— Нет, они уйдут, как пришли. Я должен им помочь.
Снова задвигалась грозная акулья челюсть. Рыба размышляла. Наконец, челюсть двинулась в последний раз.
— Да, помочь. Скажи им, сейчас десять, потом сорок.
— Скажу.
Рыба укрепила воронку на голове и сделала какой-то знак руками. Со стороны стены раздались легкие хлопки, и в пространстве зазмеились канаты. Подтянутый канатами, аквариум подплыл к девушкам.
Еще один конец каната подлетел прямо к Василию. Перебирая по канату руками, Василий добрался до аквариума. Рыба тоже подлетела к аквариуму и одним ударом кулака разбила его. Вода собралась в колышущиеся шары, улитки светились, паря среди этих шаров. Золотой свет, преломляясь в воде, кидал блики на испуганные лица.
— Это брать? — спросила Резеда.
Василий кивнул.
Резеда стянула через голову блузку и связала улиток в узелок.
— А теперь?
— Пистолеты у вас есть?
— Автоматы, — ответила Гюльчачай, — мы сняли с охраны.
— Тогда палите строго вверх, короткими очередями. Туда, откуда мы прилетели. И летите.
— Куда?
— Свиные уши! Не знаю! В другую сторону!
— Мы же заденем вас…
— Постарайтесь не задеть. Прикрепила узелок? Береги. Авось увидимся.
Василий отодвинулся от девушек по канату и скомандовал:
— Пли!
Звуки выстрелов вскоре перестали быть слышны. Еще некоторое время вдали мелькали огоньки, но вот и они исчезли. Василий повернулся к рыбе и спросил по-турецки:
— Вы понимаете турецкий язык?
Рыба не ответила.
— Греческий язык понимаете? — спросил Василий по-гречески.
— Плохо греческий, — ответила рыба, — хорошо язык Блидинг.
И добавила на латыни:
— Скажите людям приказ как всегда.