Войны крови: Восхождение
Шрифт:
— Бери-бери, — улыбнулся Капитан. — Из Ватикана просили лично тебе передать.
— Разрешите вопрос?
— Давай-ка я лучше тебе сам все объясню. Скажи-ка, тебе знакомо такое имя Арнот Амори? [37]
— Это который аббат Сито? Руководитель первой Альбигойской войны?
— Именно он. Был в его свите такой Роберт Маленький. Серьезный человек, в дальнейшем присоединился к ордену доминиканцев и охотился на нечисть, так сказать, с открытым забралом. После его гибели труды его принял на себя племянник, Робер де Аквилла. Так вот, правнук того самого Роберта Маленького, тоже Робер
37
Папский легат, возглавивший в 1209 г. Крестовый поход против катаров — еретической секты, процветавшей на юге Франции.
— Я?..
— Именно ты. И Святой Престол попросил нас вручить тебе оружие Робера де Аквилла, которое верой и правдой служило ему восемьдесят пять лет…
Сашка вспомнил это и, примериваясь, покачал в руке «баярд». Ну, вообще-то, не так уж и плохо. А если еще учесть, что он прекрасно умещается в ножную кобуру…
Следующим номером оказались сюррикены, которые были подарены японцами. Сильная вещь, особенно если умеешь ими пользоваться. Сашка пристроил пояс через плечо, аккуратно застегнул широкую рубаху:
«Не видно?»
Вауыгрр поднял голову, придирчиво и внимательно оглядел охотника:
«Порядок. Совсем не заметно».
Сашка занялся дальнейшим разбором холодного оружия. Катану взять с собой, разумеется, не выйдет, а вакидзаси? Но подумав, охотник и его отложил в сторону, правда, при этом слегка вздохнул. Без пары японских клинков он чувствовал себя несколько неуютно…
Еще раз с сожалением взглянув на мечи, я взял длинный широкий кинжал, на клинке которого извивались арабской вязью суры Корана, насеченные серебром. Опять примерил клинок в руке, покачал… Годится. Кинжал ушел под брюки, а рукоять удобно расположилась в прорезанном кармане. Подвигаться… Нет, что-то не так. Придется дополнительно пристегнуть ножны к бедру. Вот теперь то, что надо!
Так, а вот это я даже и не знаю: брать или не брать? Больно уж вещь странная, да и получена она… хм… Очень уж она непонятно получена…
В тот день, когда Капитан и все остальные поздравляли меня с выпуском, я зашел в свою комнату. В последний раз перед отпуском, который собирался провести — да и провел, и еще как! — с Ленкой.
Комната, которая была моим домом последние два года. И вместе с тем не была им никогда! Разве можно считать домом то место, куда приползаешь полумертвый от усталости и хватает тебя только на то, чтобы упасть на койку и провалиться в сон. Ну, иногда еще можешь душ принять… И все-таки это был дом. Мой дом.
Я знал каждую трещинку на краске стен, каждую неровность на сиденье стула, каждую щербинку на крышке стола. Точно помнил, в каком раз и навсегда заведенном порядке висит в шкафу моя одежда. Даже складки на одеяле вдруг показались мне родными и какими-то удивительно уютными…
Только на столе лежал некий сверток. Блестящая упаковочная бумага, розовая ленточка перевязана кокетливым узелком. Женщина заворачивала? Без сомнения, только вот кто? Может, Лена с Катей каким-то чудом меня отыскали? И преподнесли прочувствованный подарок к выпуску? Ой, вряд ли! Ленка? Тем более. Во-первых, она еще ничего не знает; во-вторых, откуда у нее хоть что-то, что она могла бы подарить? Не говоря уже о том, что там, где ее обучают, отыскать упаковочную бумагу и розовую ленточку много сложнее, чем алмаз на тысячу каратов или самородок золота в пару кило весом… Кто же это мне удружил, а?..
Развернув сверток, я с удивлением принялся разглядывать странный предмет, оказавшийся у меня в руках. Похож на тюбик губной помады, только увеличенный раза в три. По виду — из серебра, и на полированных гранях золотом выведены непонятные значки и письмена. Посередине — щель, которая делит «тюбик» на две части. На торце одной — выпуклая золотая звездочка на три луча. А на другой части, на грани, у самого торца — выпуклый шлифованный синий камень. На ощупь чувствуется — можно нажать…
Подумав, я положил предмет на стол отверстием к стене и несильно хлопнул Библией по камню. Тихий щелчок, и в стенку шкафа, что оказался напротив, вонзилась серебряная стрелка. Ого! Стрелка впилась в прочное дерево с такой силой, что я с огромным трудом выковырял ее оттуда с помощью ножа…
Дальнейшее изучение странного предмета показало, что это — миниатюрный метатель вот таких серебряных стрелок. Причем — многозарядный. Тюбик можно было разъединить на две половины и запрятать внутрь восемь острых стрелок, которые можно выпулять по одной или даже очередью, если не отпускать камушек-кнопку. Взводился метатель после сборки, для чего надо было несколько раз повернуть части тюбика друг относительно друга. Словно заводишь часы…
Слов нет, игрушка казалась полезной и вполне серьезной. Возможность почти бесшумно послать восьмиграммовую серебряную стрелку метров на двадцать и довольно прицельно — полезная возможность. Двух таких стрелок вполне хватит на то, чтобы обездвижить ликантропа средних габаритов, а очередь на полный «бэка» перенесет разве что Асфуал или подобные ему по габаритам твари. Но откуда он взялся и кто мне сделал такой царский подарок, я не имел ни малейшего понятия…
Никто из тех, кому я показывал этот стреломет, тоже ничего не знал. Вот разве что Тень…
— …Слушай, Тень, разреши спросить? — Сашка протянул ему свой непонятный подарок. — Это вот что за штука?
Тень, сосредоточенно копавшийся в своем чемодане, со вздохом повернулся и… сделал странное движение. Словно собирался схватиться за карман. Но преодолел себя и с опозданием лишь на долю секунды спокойно произнес:
— Занятная вещица. Стреломет. Многозарядный. Семь стрелок в магазине. Каждой хватает на то, чтобы угробить нечисть среднего размера. Запасные у тебя есть?
— А? Нет, запасных стрелок у меня нет…
Не отвлекаясь от чемодана, Тень извлек откуда-то небольшую картонную коробку и протянул Сашке:
— Вот. Возьми себе на две обоймы. А на месте сходишь в иконописную мастерскую при Александро-Невской лавре — там себе еще закажешь.
Сашка аккуратно отсчитал из коробочки шестнадцать стрелок и завернул их в бумагу, разделив на две пачечки по восемь. Тень равнодушно принял коробку обратно, мельком взглянул в нее и, уже убирая, обронил:
— Жадина. Две лишние все-таки спер…