Войны мертвых
Шрифт:
– Уходи, - прорычал я.
– Ты все равно встретишься с правдой, Барон.
– Прекрати меня так называть.
– Загляни в бездну, вампир.
Это была не Эльза. Не рыжая девчонка, бормочущая бессвязные пророчества. Через нее говорила сила. Та, что сводила ее с ума. Та, что остановила Свет, когда он ворвался в эти земли. И теперь она хочет, чтобы я принял ее в себя. Отказался от того, что я есть, чтобы узнать будущее.
Эти мысли я вижу в ее черных, бездонных глазах. Тьма, мать всех вампиров, больше не желает принимать меня свое заботливое лоно.
– Загляни в бездну, - шепчет Тьма.
Можно ли сопротивляться тому, что старо, как все сущее? Это не под силу даже магам. Огненная заря тает, и черная пелена проскальзывает в мою душу. Она бередит раны, скрытые под саваном неведения, рушит стены, созданные лживой жизнью. Но боли нет. Впервые, спустя столько смертей, я не чувствую боли.
Я спокоен. В моей душе тихо, как никогда. Мне не видны картины прошлого, а будущее размыто настолько, что кажется всего лишь миражом, сплетенным неведомым ярморочной гадалкой. Я забыл, что это значит. Но я чувствую, что все идет так, как идет. Все в этом умершем мире правильно, и жизнь и смерть - всего лишь краски на полотне, созданным бытием. Я погружаюсь в темноту.
Вот она - бездна.
Тишина и покой.
– Засыпай, вампир, - шелестит бескрайняя Тьма.
– Прими мудрость, пока еще есть время. Твой путь только начинается. Спи, Старый Барон, и будь спокоен. Ты не один. Ты - дальше.
Глава 20
Изгнанники
Следующим утром Молох перенес гостей своим колдовством к самой стене запретных земель. Стража нисколько не удивилась просьбе волшебника пропустить за ворота нескольких вампиров. Бароны веселятся, а маги ждут своей выгоды, им не впервой.
За высокой стеной, упирающейся дозорными башнями в небо, крылась отравленная земля. Даже вода, текущая через едва заметную решетку в стене, сливалась в искусственный пруд в ближайшем овраге. Даже деревья, мертвые, как и везде, не стояли ссохшимися памятниками былым временам, а скручивались и переплетались серыми ветками, словно еще до Катаклизма это место жило под чьим-то проклятьем.
– Вот, господа, самые лучше наши скакуны, - скучающим тоном произнес конюх, подкидывая куски вепрятины в жадные пасти жутких коней.
– Должен предупредить, животины строптивые, что моя мамаша, но коль достучитесь до них, лучших друзей в этих краях не сыщите.
– А что это у вас там, в клетке?
– спросил Башет. Среди просторной конюшни, словно в насмешку, стояла огромная клеть, в которой рычал и скребся неведомый зверь. На всякий случай воин даже потянул руку к своему верному клеймору.
– О, не советую, господин, - сказал конюх, едва заметно вздрогнув.
– Эту зверюгу не смог оседлать никто, кроме нашего старшины, да смилостивятся над ним Боги.
Ангус, отойдя от своего хозяина, заглянул в темный угол клетки. Раздался оглушительный рев, и в стальные прутья уперлась оскаленная морда огромного пса.
– Это что, варг?
– удивилась Кларисса, поглядев на конюха.
– Какой безумец
– Самый отпетый, госпожа, - нервно усмехнулся тот.
– Мы его не выпускаем уже несколько месяцев, пока не найдется опытный человек, так что он злющий, как скотина. Но в наши края ссылают вовсе не по таланту, уж простите за откровенность.
Бральди, вынырнув, словно из неоткуда, отстранил конюха и наклонился к зажатому в тесноте зверю. Варг смотрел на него, и в глазах его не было страха. Вольный зверь, последовавший за двуногим вожаком, и оставленный сам по себе, он был готов проглотить любого, кто посмеет к нему прикоснуться.
Вампир протянул руку к оскаленной морде, пес недовольно заворчал. Острый ноготь пронзил ладонь, и капля тягучей крови поползла вниз. Зверь принюхался к терпкому запаху добычи, подошел ближе. Алая струйка все тянулась и тянулась, не желая касаться земли.
– Что он делает...
– спросил конюх.
– Не мешай, - сказал Ангус, закрыв лицо рукой. Так расточительно использовать собственную жизнь - просто верх идиотизма! В этом весь его новый хозяин...
Варг вытащил длинный серый язык и лизнул тягучую алую нить. С каждым глотком живительной влаги пес становился все спокойнее, пока поток крови не прекратился и зверь не склонился перед вампиром, словно дворовая шавка.
– Будешь моим другом, пес?
– спросил Бральди.
Варг тихо заскулил, но тут же вспрыгнул, издав радостный лай и виляя облезлым хвостом.
– Хороший друг.
Вампир протянул руку сквозь толстые прутья и потрепал зверя по черно-бурой гриве.
– М-да, брат, - усмехнулся Башет, - ты умеешь заводить "друзей". И что теперь будешь с ним делать?
– Путешествовать, - ответил вампир.
– Как его зовут?
– Фрегри, господин, - сказал конюх.
– Что ж, хотя бы не сгниет здесь в клетке. Берите, он Вам явно пригодится.
Снарядив скакунов, группа встала перед воротами. С чудовищным скрежетом распахнулась стальная пасть, открыв путникам все мрачное великолепие запретных земель. Похоже, раньше здесь был лес, но большая его часть была выжжена стражниками, чтобы ни одна тварь не могла спрятаться под покровом мертвых деревьев. И словно маяк на высоком холме виднелся замок Ашеран, черными копьями разрушенных башен вонзаясь в небеса.
– Призраки ждут веселых гостей, - сказала Эльза, закутавшись в плащ и прижавшись к спине Клариссы. Вещунья наотрез отказывалась ехать на отдельном коне.
– Не накликайте беды, госпожа!
– сказал седой стражник, осенив исцарапанный шлем святым знамением.
– Удачи вам. Да хранят вас Боги!
За спинами путников захлопнулись врата, давая понять, что они, скорее всего, не вернутся назад.
– Ну что, братья-сестры, в добрый путь!
– засмеялся Башет и пришпорил коня.
Долгое время они шли молча, сопровождаемые лишь черными стволами древесных старцев. Кони то и дело сходили с дороги, не желая соседствовать рядом с огромным скакуном Бральди. Потому он ехал впереди, возвышаясь над спутниками на спине счастливого Фрегри.