Войны начинают неудачники
Шрифт:
Андрей машинально закурил новую сигарету.
«Версия стройная. Но если штурм все-таки был, почему ни во дворе, ни в здании „Чудь Inc.“ не осталось никаких следов?»
– Андрей Кириллович, Андрей Кириллович! – потряс его за плечо Палыч. – Там журналисты набежали.
– Ну пойдем. – Майор легко поднялся и отряхнул брюки. – Как я выгляжу?
– Как мой шеф.
– Иди в машину, сейчас поедем.
Общаться с прессой Корнилову не хотелось, но миновать Голгофу не удалось.
– Господин майор, эта перестрелка – работа гангстеров?
– Возможно.
– Это люди Чемберлена?
– Возможно.
– Начинается новая война банд? Передел сфер влияния?
– Без комментариев, завтра в управлении пройдет пресс-конференция, и вы все узнаете.
– Кто-нибудь задержан?
– К сожалению, нет. Все, кто выжил, успели удрать.
– Говорят, они сбили полицейский вертолет.
– Это слухи. Вертолет действительно разбился, но, кому он принадлежал, мы выясняем.
– Вам не кажется, что преступность в Москве выходит на качественно новый уровень?
– Полиция тоже не стоит на месте.
– Вы будете продолжать расследование дела Вивисектора?
– Обязательно. Поймать маньяка – для нас дело чести.
Отвечая на вопросы, Корнилов добрался до «Волги» и распахнул дверцу.
– Это все, что я могу сейчас сказать. До свидания.
– В управление? – обернулся с переднего сиденья Палыч.
– Не сразу. – Майор посмотрел на часы. – Заедем на Красную Пресню. Ты знаешь куда.
Будка сапожника Мехраба испокон веков стояла на углу Красной Пресни и Пресненского Вала. Обычная черная будка, где обычный старик продавал обычным прохожим стельки, шнурки, сапожные кремы, щетки и прочую мелочь, делал небольшой ремонт и даже, по слухам, мог сшить прекрасные ботинки, вот только кому они нужны в эпоху супермаркетов? Корнилов, который всю свою юность прожил в этих краях и сам частенько покупал у Мехраба разную мелочевку, иногда болтал со словоохотливым стариком, и его сморщенное, как печеное яблоко, лицо было для Андрея такой же неотъемлемой частью города, как памятник рабочему и булыжнику в парке или универмаг на углу. Тихий безобидный старик, доживающий свой век в маленькой будке на оживленной улице. Тем более неожиданным стало для Корнилова известие, что Мехраб, незаметный сапожник Мехраб, оказался втянутым в серьезную аферу с похищением из ташкентского музея древнего кинжала. Дело расследовалось еще в союзные времена и наделало немало шума в прессе. Андрей, в ту пору стажер, работал в группе муровцев, расследующих похищение по наводке узбекских коллег. Им довольно быстро удалось взять исполнителей – уголовников, обокравших музей, и уже через них выйти на заказчика – скромного сапожника, отвалившего за прекрасно сохранившуюся железяку целых сто тысяч! Обыск и наблюдение за Мехрабом ничего не дали: к тому времени, когда муровцы его достали, сапожник успел избавиться от товара. Цепочка оборвалась, но старик засветился, и теперь Корнилов периодически обращался к нему за информацией.
Несмотря на ранний час, будка сапожника была открыта. Старик, сдвинув старые очки на кончик длинного носа, склонился над заготовкой. Андрей вышел из машины, потянулся, но закуривать не стал – старик терпеть не мог табачного дыма – и подошел к будке.
– Здорово, Мехраб.
Несколько секунд старик подслеповато разглядывал визитера, затем улыбнулся, отчего по его лицу разбежались тысячи маленьких морщинок, и кивнул:
– А, господин майор, ботинки прохудились?
– Да нет. – Корнилов уселся на маленький стульчик напротив сапожника и вздохнул. – Ноги устали.
– Плохо выглядите, господин майор. Спали сегодня?
– Не довелось.
– Не бережете себя, ох, не бережете. – Старик выбрал с полки небольшой кусок кожи и придирчиво осмотрел его.
– Ты тоже на ногах.
– Я? – Мехраб пожевал губами. – В мои годы, Андрей Кириллович, радуешься каждому денечку, каждому лишнему часику. Времени у меня осталось не так уж много, жалко его на сон тратить.
– Умирать собрался?
– Ох, не знаю, с утра вот что-то постреливало в пояснице. Не к добру это.
– Стрельба вообще до добра не доводит, – поддакнул Корнилов. – Слышал, что на Вернадке произошло?
– Я? – удивился старик. – Совсем не слышал.
Андрей поднял брови.
– Ну, разве что краем уха, – Мехраб снял очки и тщательно протер линзы, – случайно.
– Что говорят?
– Молчат в основном.
– Неужели? А ведь стрельба большая была, кто-то серьезные убытки понес.
– Нет таких убытков, из которых кто-нибудь не извлек бы прибыли.
– Вот видишь, а говоришь: «Ничего не знаю».
Корнилов вытащил из бумажника мятую полусотенную и задумчиво скрутил ее в трубочку. Мехраб тяжело вздохнул и с сожалением покачал головой:
– Не поможет.
– Удивительно, – медленно произнес майор, не спуская с сапожника тяжелого взгляда. – На моей памяти ты впервые оказываешься не в курсе дела. Я разочарован.
Мехраб дернул плечом и опасливо покосился на полицейского:
– Я… в общем, я пока ничего не знаю. Этих ребят боятся, и мало кто хочет делиться информацией.
– Красноголовых?
– Угу, – неохотно признал старик.
Корнилов покачал головой:
– Понятно. Мехраб, мне нужно встретиться с Нытиком.
– Когда?
– Сегодня.
– Хорошо, – легко согласился старик, который явно обрадовался возможности быть хоть чем-то полезным полицейскому. – Ваш мобильный не изменился?
Корнилов даже не заметил, как полусотенная исчезла в ловких руках сапожника.
Глава 7
Муниципальный жилой дом
Москва, улица Миклухо-Маклая,
27 июля, вторник, 07.00
Рабочий день Артема начинал телевизор. От обычного будильника Артем отказался давно, года три назад, когда заметил, что резкие, пронзительные звуки начали вызывать у него бешенство. Поэтому он приобрел телевизор с таймером и теперь каждое утро вскакивал под бодрую попсовую жвачку. Медленно нарастающая музыка делала ежедневный будничный кошмар менее неприятным.
Едва очередной эмтивишный опус начал проникать в мозг, Артем свалился с дивана и, бормоча под нос проклятья, поплелся в ванну. Настроение было отвратительным. Мало того что ему предстояли сомнительные удовольствия в виде необходимости брить несчастное лицо и штурмовать утренние пробки, так еще и ночные приключения не выходили из головы. Артем забрался под душ и, немного придя в себя, начал обдумывать дальнейшие действия.
Несмотря на весьма конкретные указания Кортеса, ночью он никому звонить не стал. Ехать куда-нибудь и уж тем более приглашать кого-то к себе домой Артем не собирался, он вообще жалел о данном Кортесу обещании, но отказаться было уже невозможно. После серьезных размышлений Артем решил звонить из офиса. Фирма, на которую он работал, размещалась в старом особняке на Покровке, народу там всегда много, охрана надежная, и все это позволяло чувствовать себя более-менее уверенно.
Подгоняемый орущим телевизором, Артем извлек из гардероба белую рубашку и, натягивая ее, критически осмотрел комнату. Единственную и неубранную. Порядок Артем обычно наводил по субботам, но последние два уик-энда они с Люсей провели на даче, так что повод для критики был. Снятые еще в воскресенье джинсы валялись в кресле, неразобранная сумка с вещами стояла под столом, на котором пристроилась грязная рубашка. В пятницу Артем торопился и не бросил ее в стиральную машину. Около дивана стояла пустая бутылка из-под пива (напоминание о футболе в среду) и тарелка с недоеденным бутербродом (напоминание о спешном ужине в пятницу). Зато пыли было немного: спасибо пластиковым окнам.