Войны несчитанные вёрсты
Шрифт:
При всем этом, как показало дальнейшее развитие событий, Верховное Главнокомандование, отмежевавшись от варшавской авантюры, ни на минуту не оставляло намерений освободить польскую столицу от гитлеровских оккупантов, оказать посильную помощь восставшему пароду, поскольку он поднялся на борьбу с захватчиками из самых высоких побуждений защиты свободы и независимости своей родины, в полной, кстати сказать, уверенности, что лондонская клика и ее ставленники в Варшаве действуют в тесном контакте с командованием Красной Армии.
Именно из этих побуждений Верховное Главнокомандование приказало
На этот раз предполагалось осуществить операцию следующим образом:
1. Вывести армии правого крыла фронта на реку Нарев с захватом плацдармов в районах Пултуска и Сероцка.
2. На левом крыле фронта силами двух армий, кавалерийского и танкового корпусов в те же сроки провести частную операцию в целях расширения плацдармов южнее Варшавы с последующим развитием успеха вдоль левого берега Вислы на Варшаву.
Для усиления состава наступающих здесь войск испрашивалась передача из состава войск 1-го Украинского фронта 1-й танковой армии.
В этом плане отдельно выделялась задача 1-й армии Войска Польского. Операцию предполагалось начать 25 августа.
В назначенный день эта операция началась. Однако, проведенная без должной подготовки, не подкрепленная необходимыми резервами, она завершилась, коротко говоря, упомянутым выше скромным результатом - войска правого крыла, преодолев в длительных боях сопротивление противника, вышли к Нареву и захватили там плацдармы. На южном крыле успехи войск, наступавших с плацдармов, обозначились еще более скромными результатами.
На этом оперативные наступательные возможности войск фронта были полностью исчерпаны, его соединения еще более ослаблены. Стало ясно, что без обстоятельной и длительной подготовки, без внушительного накопления войск задача по преодолению Вислинского вала на широком фронте и освобождению Варшавы не может быть осуществлена.
Уже в ходе развернувшейся подготовки к этой операции Ф. Рузвельт и У. Черчилль, великолепно осведомленные о том, что руководитель восстания Бур-Комаровский настойчиво игнорирует все наши попытки войти с ним в связь, направили И. В. Сталину 20 августа письмо, в котором содержался фарисейский намек на то, что реакция мирового общественного мнения будет неблагоприятной, "если антинацисты в Варшаве будут на самом деле покинуты"{37}.
Можно себе представить, с каким чувством воспринял И. В. Сталин это послание. Впрочем, об этом можно судить по ответу от 22 августа, который, как можно заключить по стилю, составлен лично им самим:
"Рано или поздно, но правда о кучке преступников, затеявших ради захвата власти варшавскую авантюру, станет всем известна. Эти люди использовали доверчивость варшавян, бросив многих почти безоружных людей под немецкие пушки, танки и авиацию. Создалось положение, когда каждый новый день используется не поляками для дела освобождения Варшавы, а гитлеровцами, бесчеловечно истребляющими жителей Варшавы"{38}.
Мне хотелось бы обратить внимание читателя на то, что при осуществлении
13 сентября, в часы завершающих действий наших войск на этом участке, на командный пункт фронта были доставлены по их просьбе две переправившиеся через Вислу представительницы варшавских повстанцев - Елена Яворская и Янина Янцежак. Их рассказ раскрыл перед нами всю трагичность положения восставших.
– Все мы были уверены, - сообщили прибывшие, - что действия повстанцев будут тут же поддержаны Красной Армией, что все это согласовано!
Разговор шел без переводчика, К. К. Рокоссовский разговаривал с прибывшими на их родном языке и только потом передал содержание разговора, хотя нам и без того было в общих чертах понятно, о чем идет речь. Представители просили оказать помощь отрядам Армии Людовой, которые примкнули к восстанию с верой в организованное взаимодействие с войсками Красной Армия.
В ходе этого разговора Яворская и Янцежак впервые указали нам на карте примерное расположение отрядов Армии Людовой.
Обсудив положение и наши возможности, К. К. Рокоссовский тут же связался со Ставкой и доложил о состоявшемся разговоре. Ставка приказала организовать всю возможнейшую помощь восставшим, перебросить им оружие, боеприпасы, медикаменты и продовольствие.
Командующему 16-й воздушной армией генералу С. И. Руденко было дано задание установить связь с польскими патриотами. Уже через час заместитель командира штурмового авиаполка майор Борщев во исполнение полученного приказа поднялся с аэродрома, пролетел над улицами Варшавы, по ориентировке прибывших обнаружил несколько очагов сопротивления я в один из них сбросил письмо следующего содержания:
"Красная Армия шлет боевой привет героическим бойцам Варшавы. Подойдя к стенам города, мы получили возможность оказать вам братскую помощь. Сегодня, 13 сентября, наш самолет сбросит вам эту записку, а ночью в ваше расположение будут направлены боеприпасы и продовольствие. Для этого необходимо разложить три костра треугольником на площади Лелевела, на улице Черняковской или на других открытых местах в этих районах.
Если есть электрические фонарики, можно заменить костры подсвечиванием треугольника из фонарей.
Самолеты появятся в 9 часов 30 минут вечера, то есть через 30 минут после наступления темноты... Ваши делегаты прибыли.
Командование Красной Армии у Варшавы. 13 сентября 1944 г."
Той же ночью, как доложил С. И. Руденко, была сброшена первая партия груза с письмом, устанавливающим код зрительной сигнализации.
Первые наши связные с группировкой повстанцев, с той их частью, что находилась на площади Лелевела, были сброшены на рассвете 18 сентября. Связные были снабжены средствами радиосвязи, приземлились довольно удачно. Некоторое время спустя были сброшены еще четыре связных, и связь с восставшими отрядами Армии Людовой и примкнувшим к восстанию населением города с этого момента стабилизировалась.