Войны Пяти миров: Истоки. Книга 1
Шрифт:
Усевшись скрестив ноги и закрыв глаза, Каси стал представлять, как Император перед всем кеметинским народом благодарит его за спасение будущего Империи и окончание войны. В его мечтах правитель называл его своим сыном и лучшим из ученых, когда-либо рождавшихся на Черной планете. «Наивно? – тихо произнес он сам себе. – Было бы, если бы я этого не был достоин». От этих мыслей у Каси потеплело на душе, он был счастлив в своем маленьком воображаемом мире.
Чем дольше он сидел, тем сильнее нагревалось его молодое тело. Ткань одежды полностью пропиталась потом и прилипла к телу. Это были неприятные ощущения, но Каси уже давно привык к ним, как и к острому противному запаху, исходившему от его протертой до дыр туники. Это была единственная одежда, доставшаяся ему по наследству от отца. В связи с отсутствием какой-либо растительности на планете, изготовление тканей было крайне дорогим удовольствием для колеосов. Только тиклосы, среднее сословие в Империи, и даросы могли позволить себе приобрести искусственную ткань, выполненную из тончайших синтетических волокон. Но все это были мелочи.
Открыв глаза, Каси увидел, как золотые лучи Ялауна постепенно ослабевали. Голубое солнце Ураун начало свой восход, шла вторая фаза дня. Нежно-бирюзовые лучи Урауна, пленяющие своим обманчивым успокаивающим свечением, были менее опасны, чем лучи Ялауна. Они грозили лишь сильным ожогом при попадании на оголенную кожу человека. Вдалеке послышались чьи-то голоса. Дамантинцы, занимавшиеся торговлей, торопились занять выгодные места на открытом рынке, который предшествовал казням. «Стервятники, – подумал Каси. – Им лишь бы нажиться на чужой смерти». Но тут же вспомнил слова своей высокородной бабки Массии: «Кому горе, а кому радость. Жизнь не бывает одного цвета». Каси прикрыл голову мешком и быстро спустился вниз по лестнице, чтобы, как можно скорее, убрать накопитель.
Торговцы, с ног до головы, укутанные в белые одежды, начали быстро возводить легкие металлические конструкции, с виду напоминавшие коробки. Самые богатые выкладывали на свои прилавки несколько искусственных камней габиса, которые излучали прохладу и освежали воздух. Безусловно, это привлекало большое количество посетителей, которые заходили в палатку, чтобы отдохнуть от изнуряющей жары и вдохнуть свежий воздух. Само собой, они не выходили от умелых торговцев без предложенного им товара. Рынок, развернутый на пепелище, в скором времени наполнился криками зазывал и спорами торгующихся людей. Безусловно, казнь приносила немалый доход небольшой прослойке торговцев и ремесленников. Несмотря на палящие лучи Урауна, было большое количество желающих посетить рынок перед расправой над предателем. На рынке можно было приобрести все, что было возможно продать, от продуктов питания, которые представляли собой искусственные порошки, разводимые искусственной водой и по вкусу напоминавшие любую из ранее доступной натуральной еды, будь это мясо или варенье. Торговцы предлагали, выполненные из драгоценных металлов и камней украшения, легкие одежды из синтетической ткани, и даже лекарственные снадобья, исцеляющие действия которых были под большим вопросом. Несмотря на высокое технологическое развитие, медицина находилась в упадке. Должное лечение могли получить лишь даросы или тиклосы, проходившие службу в армии. Простой народ продолжал лечиться сомнительными порошками и водой, якобы выводившей из организма любую хворь.
Раздался громкий звук, исходивший из дворца Императора. Все находились в ожидании появления Ариуса Кавона, который никогда не покидал стен своего дворца и представал перед толпой с террасы своих покоев, из которых открывался вид на весь Даманис и на его окраину. Он произносил приободряющую речь, доносившуюся из установленных на пепелище и каждой улице Даманиса звуковых передатчиков. Через некоторое время появилась фигура Ариуса Кавона, встреченная громкими возгласами возбужденной толпы.
– Дети мои, – начал свое обращение Император, – я стою здесь перед вами, как тот, кто смог объединить наш славный народ во имя жизни и будущего наших потомков. Я спаситель и охранитель вашего покоя, ваших домой и семей. Мы живем в трудные времена, в эпоху тяжелой борьбы за существование нашего прекрасного, но увядающего мира. Судьба обошлась с нами жестоко. Она лишила нас многих благ, без которых жизнь стала испытанием, полная тревоги и потрясений. Есть те, кто незаслуженно купаются в живительных водах морей и озер, дышат чистым прохладным воздухом и едят вкусную и свежую пищу. Справедливость торжествует только тогда, когда человек своим усердием и мужеством доказывает, что он достоин этой справедливости. Разве мы не достойны? Разве мы не те, кто заслуживает всего того, чем когда-то была богата наша планета? Разве наши дети не заслуживают светлого беззаботного будущего? Я говорю вам, достойны! Достойны, если мы едины в своих желаниях и целях! Только, если мы вместе, как одно целое! Но, есть те, кто желает смерти нашим дочерям и сыновьям. Они хотят проникнуть в ваше жилище и умертвить ваших спящих детей! И, вот, посмотрите, идет один из тех людей, – Ариус указал, на избитого до полусмерти мужчину, который медленно, волоча за собой одну ногу, подходил к месту своей казни. – Этого человека, – продолжил Император, – зовут Луконий. Он говорит, что мы должны умереть, что мы не достойны жизни и процветания. Что мы ответим ему на это? Допустим ли мы того, чтобы это ничтожество будет ходить по нашей земле среди нас?
– Нет! – закричала толпа. – Смерть ему! Смерть!
– Только вместе! Как одно целое! – с этими словами Император под одобрительные крики людей, скрылся в стенах дворца.
Спотыкаясь и падая, презираемый своим народом, Луконий с трудом добрался до указанного ему места. Сопровождавшие его солдаты вбили кол в сухую землю и закрепили на нем цепь, надетую на его шею. Казалось, что Луконий уже не чувствует боли, что его душа уже успела покинуть тело и оставила лишь свою израненную оболочку. На нем не было живого места. Все тело было покрыто гематомами и ожогами, нанесенными жестокими пытками. Смерть для него была спасанием после продолжительных мучений и истязаний.
Для Каси, как и для любого кеметинца, это было привычное зрелище. Казни устраивали почти каждые два дня. В этот момент его волновала совсем другая проблема. Забравшись повыше, он оглядел толпу в поисках конрута Тенона Ара, который стоял с задумчивым видом рядом с Луконием. Каси незаметно прошел сквозь толпу, за спины наблюдавших за приговоренным людей, и вытащил из мешка заряженный солнечный накопитель и два излучателя, один из которых улавливал и сразу же отдавал энергию уходящего Урауна, а другой – восходящего Алауна. Каси разместил три предмета на одинаковом расстоянии друг от друга, образовав равносторонний треугольник. Как только голубое от лучей Урауна небо начало постепенно окрашиваться в темно-зеленые цвета Алауна, возникли слабые линии, соединявшие три предмета, которые с каждой секундой начинали становиться ярче и обретать отчетливые цвета трех солнц. Усиливающееся свечение, стало привлекать внимание людей, которые начали оборачиваться и с опаской подходить к образовавшемуся треугольнику. Воздух в пределах треугольника потемнел. Через мгновение на этом месте появилась вода, которая стала разливаться по желтой земле пепелища. Тонкие ручейки растекались по сухой земле и, соприкасаясь с твердой, горячей поверхностью, моментально испарялись, не оставляя даже и следа. Мертвая земля была неспособна впитать в себя живительную влагу. Все стояли молча, завороженные увиденным.
– Это вода! Дикая вода! – донеслось из толпы.
Поднялся крик. Каждый, расталкивая соседей и прорываясь вперед, пытался успеть дотронуться до животворной жидкости, пока она полностью не испариться.
– Откуда вода? – прозвучал низкий голос конрута, идущего к месту, по которому буквально минуту назад растекалась дикая вода. – Кто это сделал?
– Я! Это сделал я! – прокричал Каси, что было сил.
Конрут, не говоря ни слова, посмотрел на Каси. Помолчав некоторое время, он громко произнес:
– Надеюсь, это не фокус. Он будет стоить тебе жизни. За мной!
Император часто созывал собрания, считая, что коллективный ум позволит найти новые решения для успешного окончания войны с вивалийским народом. Императорский зал мог уместить в своих стенах немалое количество людей, которые усаживались на каменные скамьи, выставленные вдоль стен. И в этот день Ариус собрал всех дворцовых ученых, не менее ста человек, демонстрирующих успехи своих исследований и разработок. Справа от Императора стоял Славус Лак, его советник и самый приближенный поданный Ариуса, контролирующий исполнение всех важные поручений правителя. Жестокий и беспринципный человек, державший в страхе всех кеметинцев.
Стены, пол и потолок помещения были выполнены из габиса. Император верил, что находясь в прохладе, он продлевал свою итак слишком продолжительную жизнь. Несмотря на то, что многие ученые проводили в стенах зала немало времени, они были укутаны в теплые пледы, а некоторые все же дрожали от холода, излучаемым искусственным камнем.
Основной темой собрания, как и всегда, были усовершенствования уже имеющего арсенала вооружения, позволявшего максимально эффективно уничтожать врагов и их укрепления. Золус сидел в самом конце зала, стараясь лишний раз не привлекать внимание Императора. Задача, поставленная ему еще несколько месяцев назад, так и не была исполнена. Он, посвятивший всю свою жизнь исследованиям атмосферных явлений и газовых образований, изобрел немало приспособлений, облегчающих службу кеметинских воинов на Голубой планете. Одно из самых успешных его изобретений была маска, которая могла при вдохе осушать воздух и позволять солдатам защищать свои дыхательные пути и легкие от сильновлажного воздуха Голубой планеты. Однако желание Императора создать смертельный для вивалийцев, но совершенно безопасный для кеметинцев, газ, так и не было исполнено Золусом. И дело было не в том, что эта задача была ему не по силам. Он не мог и не хотел проводить жуткие эксперименты над схваченными вивалийскими людьми в ходе боевых действий или в результате набега на очередную деревню или город. Они итак быстро и мучительно погибали от сухого воздуха Черной планеты. Он попросту осушал и, можно сказать, выжигал легкие вивалийцев. Золус находил все новые и новые отговорки и оправдания своих неудач, которые пока что могли удовлетворить Императора, занятого другими, более важными на тот момент разработками по усовершенствованию дарана.
Коллеги Золуса, Дармас и Ойрвус, демонстрировали результаты своей успешной работы. Ойрвус надел на запястье небольшой металлический браслет, который автоматически регулировал размер и плотно прилегал к руке, не создавая никаких неудобств или помех во время боя. Сжав руку в кулак, он дал команду дарану, и браслет мгновенно трансформировался в меч, удобно вложенный в руку ученого. Ойрвус одним движением руки развернул меч, прижав его клинок к руке, тем самым, превратив его обратно в браслет. Затем он сжал кулак два раз подряд, приказав дарану поменять свою форму, и через мгновение, в его руке появилась булава, затем арбалет, выпускавший лучи Ялауна. Император был восхищен. Когда же Дармас сказал, что солдат сам волен выбирать оружие, которое могло быть запрограммировано в его личном даране, Ариус не удержался от громких аплодисментов, разнесшихся эхом по всему залу.