Войны в эпоху Римской империи и в Средние века
Шрифт:
Теперь де Монфор осуществил другую уловку, имитируя бегство своей конницы. Между стенами Мюре и Гаронной проходила дорога, которая находилась ниже, чем сам город. Где-то в середине от нее отходил мост через реку, по которому пришли крестоносцы. Ее северо-восточный конец вел к узкому мостику через реку Луж, посредством которого замок имел связь с внешним миром. Юго-западный подступ к нему шел через невысокое внешнее укрепление, которое прикрывало южный угол города и было связано с Торговыми воротами, которые открывались в стене между реками Гаронна и Луж.
Осаждавшие увидели поверх низких стен внешнего укрепления, что конница крестоносцев выезжает по одному из Торговых ворот и поворачивает за угол. Они предположили – что очень естественно в сложившихся обстоятельствах, – что де Монфор хочет отступить по мосту через Гаронну, и были введены в заблуждение еще больше. Вместо того чтобы отступить, колонна крестоносцев продолжала идти дальше, прошла
Каков должен был быть ужас южан, когда на их фланге появился первый отряд крестоносцев, построился в боевой порядок слева от него и напал на них! В одно мгновение южане были рассеяны; некоторые их рыцари даже сбрасывали свои кольчуги.
Эта операция вместе со всеми действиями Симона де Монфора в Мюре заслуживает того, чтобы рассказать о них как о превосходном примере быстроты и точности маневра, который могла осуществить конница в XIII веке. Время можно вычислить с некоторой степенью точности следующим образом.
Все расстояние от Торговых ворот мимо города через мост и до обрывистой наклонной плоскости, ведущей на равнину, составляет почти 700 ярдов (640 м). Из многочисленных сохранившихся до наших дней средневековых ворот вместе с кирпичными остатками северного берегового устоя моста, о котором идет речь, мы можем с определенностью сделать вывод, что конница выезжала, построившись в колонну по два. Мы можем быть почти так же уверены в том, что они ехали шагом, так как, в первую очередь, было бы почти невозможно рысью подняться вверх по крутой наклонной плоскости в конце, во-вторых, требовалось соблюдать тишину, и, в-третьих, рысь по такому длинному и узкому пространству подвергла бы конницу риску создать затор, если бы хоть одна лошадь упала или взбрыкнула. В этом случае риску подверглась бы вся операция. Допуская, что лошади шли шагом, мы можем сократить дистанцию, которую занимала каждая лошадь, до трех ярдов (2,75 м), оставив один фут (0,3 м) между носом одной лошади и крупом впереди идущей. Длина всей колонны в таком случае, вероятно, составляла по крайней мере 450 x 3 = 1350 ярдов (1234 м), почти удвоенное расстояние, которое нужно было преодолеть, а минимальная длина каждого эскадрона, вероятно, была 450 ярдов (свыше 410 м). Мы можем быть уверены, что, прежде чем разойтись и приняться за еду и питье, тулузцы и каталанцы (арагонцы) должны были отойти по крайней мере на 150 м к северу от Тулузских ворот, чтобы такая крупная цель, которую они собой представляли, находилась за пределами дальности полета стрелы. Поэтому голова колонны крестоносцев проявилась бы в их прямом поле зрения практически сразу же, как только она перешла бы по наклонной плоскости и появилась на равнине. Историки, которые допускают, что крестоносцы могли развернуть свои силы, находясь вне поля зрения тулузцев и каталанцев, просто никогда не давали себе труда пройтись по полю боя. Предположив, что лошади шли шагом со скоростью 6,5 км в час, то есть около 110 м в минуту, задние ряды первого эскадрона крестоносцев появились бы на равнине почти ровно спустя четыре минуты после того, как авангард оказался в поле зрения противника перед Тулузскими воротами. Большая часть расстояния длиной 550 м, отделявшего крестоносцев от врага, почти наверняка была преодолена рысью со скоростью, скажем, 13 км в час, прежде чем сменилась на галоп для нанесения финального удара. Поэтому необходимо добавить к изначальным четырем минутам две минуты плюс время, необходимое для развертывания боевого порядка. Всего по крайней мере семь минут, вероятно, прошло с момента, когда крестоносцы впервые были замечены воинами графа Фуа, и до начала атаки крестоносцев.
Город Мюре, 1213 г.
Сражение при Мюре, 11 сентября 1213 г.: 1-й этап
Тем временем основные силы осаждающих стали садиться на коней с криками «Арагон!», «Фуа!» или «Коменж!» в зависимости от своей принадлежности. Арагонцы выстроились в боевой порядок, но он был неровным. Отчасти это явилось результатом спешки, хотя у них, вероятно, было больше пятнадцати минут, чтобы встать в ряд, если допустить, что прошло минимум восемь минут от момента, когда операция де Монфора стала очевидной, и до развертывания второго эскадрона крестоносцев, который должен был догнать первый, чтобы они вместе преодолели полтора километра, отделявшие их от солдат Педро. Отчасти это, безусловно, явилось результатом недальновидности и отсутствия дисциплины у испанских рыцарей. Каждый человек, имевший среди них какой-то вес (как
Смяв боевые порядки Фуа, первому эскадрону крестоносцев пришлось взять правее, чтобы ударить по Педро. Изо всех сил подстегивая лошадей, второй эскадрон, траектория движения которого была более прямая, сумел догнать первый эскадрон. Вместе они напали на арагонцев, сметая перед собой обращенных в бегство кавалеристов Фуа. Приказ графа де Монфора ни в коем случае не ввязываться в отдельные поединки, а вести атаку плечо к плечу так хорошо выполнялся, что удар получился одновременным по всей ширине фронта крестоносцев. Он был таким яростным, что крестоносцы влетели в стоящих перед ними всадников, как камень в пруд. Воины Педро стояли на месте и сомкнулись вокруг крестоносцев, закрыв их от третьего эскадрона, и рукопашная схватка перекатывалась вперед и назад с шумом, «как будто несметное количество дровосеков рубили лес».
Сражение при Мюре, 11 сентября 1213 г.: 2-й этап
Де Монфор, план которого состоял в нападении на левый фланг Педро, быстро продвигался на север и восток вокруг болота, пока путь ему не преградил овраг, который летописцы назвали fossatum, то есть канава или ров. В крутых склонах этой преграды была выбита узкая тропинка, которую с дальнего конца перекрывало боевое охранение арагонцев или отряд прикрытия. Такие отряды прикрытия были хорошо известны, как мы об этом узнаем из книги Siete Partidas, которую Альфонсо Мудрый из Кастилии написал примерно в 1260 году. В ней такой отряд назывался «ала» или «ситара». Если бы кто-то возразил, что Педро был не в том настроении, чтобы думать о таких мелочах, как выставление такого заградительного отряда, мы вполне можем себе представить, что какой-нибудь седеющий арагонский рыцарь, достаточно понимающий в военном деле, взял на себя выполнение этой задачи вместе со своими ближайшими соратниками.
Перестроиться из цепи в колонну и попытаться проехать по узкой тропе перед лицом противника было непростым делом, но у де Монфора не было выбора. Время шло, слева от него было болото, а справа тянулся овраг. Во главе своих людей он пересек его и предоставил своему коню карабкаться вверх по другому склону. Находясь в таком невыгодном положении, он пытался защититься от ударов и уже не мог надеяться на возвращение: у него порвалось левое стремя – в третий раз та или иная часть его экипировки подводила его в тот день, – но он с большой ловкостью продолжал оставаться в седле. Добравшись до верха склона, он выбил из седла ближайшего противника ударом кулака в челюсть. Этот испанец, вероятно, носил не закрытый шлем, а стальную каску с открытым лицом. Он, по-видимому, был командиром этого отряда, так как, когда его солдаты увидели, что он упал, они разбежались в одно мгновение. Их бегство открыло графу де Монфору левый фланг главных сил арагонцев. Он дождался, когда подойдут его триста всадников, развернул их в боевой порядок и пошел в атаку.
Все это время первые два эскадрона крестоносцев находились в гуще жаркого боя. И хотя их тесный боевой порядок и ярость наступательного броска завели их глубоко во вражеские ряды, все же последние не дрогнули, а сомкнулись вокруг них. Строгий порядок и ровные ряды смешались, и люди сражались один на один. Рыцарь, который выступал в роли Педро, не мог сравниться с ним в доблести, а сам Педро позабыл об осторожности и выкрикнул: «Я король!», после чего те крестоносцы, которые поклялись отнять у него жизнь, окружили и убили короля, несмотря на его отвагу и умение обращаться с оружием.
Погиб ли король после или до нападения де Монфора, остается неясным. Те, кто убил его, находились во втором эскадроне крестоносцев. В любом случае гибель короля и нападение с фланга решило исход боя, последовало всеобщее паническое бегство. Пятьсот рыцарей из ближайшего окружения Педро погибли почти все до одного вокруг его тела, не получив поддержки от остальной массы всадников, оставшейся без командира. Южане страшной ценой заплатили за безрассудный поступок Педро, который ввязался в сражение и тем самым отказался от руководства боем. Раймунд и граф Коменж, по-видимому, так и не участвовали в сражении. О них нам известно лишь то, что они бежали с поля боя.