Войны за Бога. Насилие в Библии

Дженкинс Филипп

Говоря о том, что невыносимые или вызывающие отвращение тексты в Коране встречаются реже, я должен подчеркнуть, что говорю здесь только о священных писаниях, а не о позднейших трудах, в которых эти тексты толкуются или разъясняются. К последним я отношу Хадис (считается, что это речения Мухаммеда) и позднейшие комментарии (так называемый Тафсир). Эти позднейшие труды крайне важны для понимания общего лица данной религии, но если ты пытаешься постичь смысл священных писаний, с ними надо обращаться осторожно.

Не только в исламе комментарии и интерпретации мешают читателю понять точный смысл оригинального текста. Когда американцы слышат выражение «отделение церкви от государства», многие думают, что оно находится в Конституции США, хотя это не так. На самом деле, оно появилось позже в одном из писем Томаса Джефферсона, так что вопрос о том, отражает ли оно принципы Конституции, остается спорным. Подобным образом мусульмане часто приписывают Корану идеи, почерпнутые ими в комментариях. Возьмем один забавный пример: многие рядовые верующие считают, что Коран говорит о превращении евреев в обезьян и свиней; как я покажу ниже, такое прочтение неверно. Оно порождено одной из традиций Тафсира, ставшей популярной в народном сознании.

Если при попытке понять Коран мы будем опираться на иные источники, такие как Хадис и Тафсир, тогда нам следует подобным образом привлекать всех отцов церкви для понимания христианской Библии или Талмуд для понимания Библии иудеев. При этом наряду с культурным богатством некоторых одухотворенных трудов мы, несомненно, найдем множество неприемлемых и вызывающих отвращение текстов, среди которых есть и такие, которые подогревают ненависть к иным религиям. Но если вместо этого мы будем сравнивать просто священные тексты, а не их истолкования позднейшими поколениями верующих, мы увидим, что в Коране не больше кровожадности и призывов к войне, чем в Библии – Еврейской Библии или более широком собрании текстов, которое почитают христиане. На самом деле в священном тексте ислама находится куда меньше таких отрывков, которые надо поставить под сомнение или перетолковать{116}.

В этом смысле Коран вызывает не больше нравственных проблем, чем Библия. Это не апология ислама и не оправдание для его религиозных претензий. Фактически, это может быть аргументом в руках его критиков. Как я предполагаю, возмутительные тексты Библии отражают куда более глубокую древность, чем соответствующие тексты Корана, последние отражают сложный многовековой диалог между разными культурами – тот диалог, который в итоге заложил основы для универсализма Корана и раннего ислама. Если говорить об его духовном авторитете, сам тот факт, что Коран столь откровенен – и при том лишен крайней жестокости, – есть как его сильная, так и слабая сторона.

Градации жестокости в священных текстах

Чтобы проиллюстрировать отличия между Кораном и Библией, разделим все проблематичные тексты на три (крайне условных и субъективных) категории. При этой классификации я учитывал одновременно две вещи: то, насколько серьезные проблемы представляет данный текст для современных читателей, и то, насколько велик риск, что он действительно вдохновит читателей на акты насилия или пробудит в них ненависть.

Таблица 2 Категории жестоких и проблематичных текстов священных писаний

Категории

1. Экстремальные тексты

Прямые призывы к насилию против определенных рас или этнических групп.

Требования уничтожить враждебные группы или оправдание такого уничтожения.

Призывы уничтожить врагов.

2. Опасные тексты

Повеления совершать акты насилия или оправдание подобных актов.

Призывы к войне во имя Бога.

Призывы к расовой ненависти и сегрегации.

3. Настораживающие тексты Тексты, говорящие о диком насилии или жестоких наказаниях для врагов веры, но в сверхъестественной сфере.

В Библии мы найдем множество текстов категории 1 («экстремальных»), особенно во Второзаконии и Книге Иисуса Навина, тогда как в Коране нет ничего подобного. Это утверждение может нас удивить, поскольку негативные утверждения труднее доказывать, однако мы вправе это уверенно утверждать. На протяжении многих веков полемики между исламом и его противниками христианские и иудейские критики тщательно выискивали в Коране такие тексты, которые показывали бы жестокую природу этой религии, и собрали богатую коллекцию таких отрывков. Тем не менее там нет проклятий в адрес целой расы или многих поколений и нет повелений уничтожать людей в массовом порядке. Коран никогда не говорит о том, что какая-то раса или этническая группа представляет собой чистое зло, и, соответственно, в нем нет призывов уничтожить какую-то группу. В исламе мы не найдем эквивалента амалекитянам, а в Коране нет исторических повествований о борьбе с подобными народами. Нигде в Коране нет призывов целиком уничтожать побежденного на войне противника, и здесь не существует какого-либо эквивалента для херема . Коран не учит принципам войны без пощады и не призывает истреблять всех и все целиком и полностью{117}.

Такие утверждения кажутся нам странными, поскольку мы привыкли думать, что Коран содержит страшные проклятия в адрес евреев – не отдельных евреев, но всей их «злой» расы. Это означает, что Коран пропитан ненавистью к евреям. Это серьезное обвинение, однако оно несправедливо. Поскольку это важный вопрос, ему будет посвящен отдельный раздел ниже в данной главе.

Бог ужаса и террора

В Коране есть множество текстов из категории 2 («опасных»), где Бог оправдывает войну. Однако среди этих отрывков на удивление мало таких, которые требовалось бы сегодня смягчить или перетолковать. Главный вопрос звучит так: относится ли такое оправдание войны и вооруженного насилия к каким-то конкретным обстоятельствам или нет? Любые, даже самые развитые общества ведут войны, а подобные оправдания встречаются практически во всех главных мировых религиях. Если речь в Коране идет о конкретных обстоятельствах, он не более опасен, чем Библия. В обоих священных текстах описаны миры, где люди, верные Богу, вступают в вооруженные конфликты с врагами и гонителями. Большинство текстов Корана говорит о том, что война должна вестись по определенным правилам – и эти правила куда мягче, чем те, что мы встречаем в Книге Иисуса Навина{118}.

Коран появился в эпоху войн, и соответствующие древние конфликты и разногласия окрасили собой его текст. Бог в Коране велит своим верным сражаться с врагами, побеждать и покорять их, используя при необходимости жестокость и хитрость. Кроме того, отношение к насилию зависит от состояния мусульманского сообщества на тот момент, когда записывалось данное откровение. Например, более древние суры из Мекки выглядят миролюбиво по сравнению с позднейшими текстами из Медины, содержащими откровения Мухаммеда в тот момент, когда он был теократическим правителем маленького жизнеспособного государства{119}.

Но одно дело признать тот факт, что в Коране есть тема войны, и совсем другое говорить, что религия Корана призывает к бессмысленному насилию, к непрестанным агрессивным действиям и завоеваниям. Когда нынешние критики ислама пытаются доказать, что насилие и кровопролитие доминируют в тексте Корана, у них это получается не слишком убедительно. В фильме «Фитна» цитируются стихи о войне, между которыми мы слышим голоса жертв терроризма из Нью-Йорка, Амстердама и Мадрида{120}. Там, в частности, приводится сура 8:60:

...

И приготовьте для них, сколько можете, силы и отрядов конницы; ими вы устрашите врага Аллаха и вашего врага.

Затем звучит звукозапись звонка жертвы катастрофы из Всемирного торгового центра, и у зрителя создается впечатление, что важнейшей частью ислама являются запугивание и терроризм . Однако процитированный стих говорит о противнике в условиях войны, а далее в той же суре сказано, что, если враги готовы примириться, вы должны быть готовы к заключению мира. Если же окажется, что за предложением о мире стоит обман, мусульмане должны быть и к этому готовы. Эти предписания касаются обычной войны против армии противника, здесь нет ни слова о терроризме. И, как мы видели, Библия тоже нередко говорит об «ужасе и терроре» как об эффективном орудии войны.

Хотя Коран допускает войны, он предлагает вести их по определенным правилам. Большие суры 8 и 9, Аль-Анфаль и Ат-Тауба , ясно указывают на то, что джихад есть реальная война, а не любой вид борьбы. В печально известном стихе 9:5 суры Ат-Тауба (так называемом стихе меча) верующим предписано по окончании срока договора о мире нападать на идолопоклонников, мушрикун , то есть на всех тех, кто поклоняется кому-либо еще, кроме истинного Бога. Убивайте их и берите в плен, осаждайте их города, нападайте на них из засады, как только появится такая возможность. В той же суре есть стих 29, «стих дани», который (во всяком случае, так понимают его смысл комментаторы сегодня) говорит о том, что немусульмане должны занять подчиненное положение, что символически выражает особый налог, взимаемый с них{121}.

В атмосфере нетерпимости и милитаризма XIV века толкователи этих стихов, такие как великий исламский комментатор Ибн Таймия, понимали их радикальнее. Один из его учеников, Ибн Касира, один из самых знаменитых создателей Тафсира, пошел еще дальше в толковании «стиха меча»:

...

Не ждите, пока они [идолопоклонники и неверные] попадутся вам в руки. Но ищите и осаждайте их на их землях и в их крепостях, собирайте сведения о них на разных дорогах и путях, чтобы широкое на вид стало для них узким. В таком случае у них останется только две возможности: умереть либо принять ислам{122}.

Но даже «стих меча» позволяет дать побежденным возможность раскаяться и перейти на сторону победителя. Если они присоединяются к вам, если они молятся и дают милостыню, их следует оставить в покое. Сура 47 также призывает мусульман отважно сражаться с врагами, рубить их головы и брать их в плен, и в «Фитне» они звучат как стихи, разжигающие ненависть, тем не менее сам факт упоминания пленных говорит о том, что речь здесь не идет о массовом уничтожении. Далее в суре говорится: «Либо милость потом, либо выкуп, пока война не сложит своих нош». Предполагается, что по крайней мере часть побежденных останется в живых и может сражаться снова{123}.

Редко Коран говорит о полном разрушении города противника, от которого бы потом ничего не оставалось. Но даже когда нечто подобное происходит, Бог дает побежденным последний шанс исправить свои пути и подчиниться его повелениям: истребление можно предотвратить. И только если люди отвергают эту возможность, город разрушают{124}. Это соответствует гуманным правилам войны, которые еврейские мыслители вырабатывали на протяжении веков, но резко отличается от того, что мы находим во многих библейских текстах.

Адский огонь

И только тексты, отнесенные к категории 3 («настораживающие»), – говорящие о вечных муках грешников и неверующих, – ставят Коран в равное положение с Библией, а особенно с писаниями христиан. Однако если угроза адского огня так часто встречается в Коране, способны ли такие тексты вызывать акты насилия в реальном мире? Хотя Коран призывает мусульман сражаться против неверных в случае конфликтов с оружием в руках, акцент там делается на аде и проклятии. Ислам демонизирует своих врагов, что косвенно предполагает их неизбежные столкновения с верующими мусульманами. В истории ислама и христианства встречались ситуации, когда сначала верующие утверждали, что души врагов обречены на вечные муки, а потом развязывали против них реальную войну. Тем не менее представители самых радикальных апокалиптических движений гораздо чаще бывают пацифистами в реальном мире – им достаточно того, что они увидят поражение своих противников: в нужное время Бог явит свою силу, и простым людям не следует его опережать.

Критикам ислама несложно найти в Коране стихи, которые призывают к вражде против неверных и во многих случаях угрожают этим врагам муками ада. Они любят, например, приводить стих из 4:56, где Бог угрожает неверным, говоря, что будет поджаривать их в огне, а когда их кожа сгорит, даст им новую кожу, чтобы начать пытку снова. Этот отрывок действительно вызывает отвращение, но он опирается на библейские и особенно христианские представления о вечном огне, в котором мучаются грешники и неверующие.