Воздаяние

– Почему семь смертных грехов названы смертными? Потому что за них карой вам будет смерть! – профессор резанул ладонью воздух, иллюстрируя серьёзность своих слов.

В зале поднялась рука.

– Вопрос? – поинтересовался оратор.

С третьего ряда встал высокий блондин и одарил профессора хамоватой улыбкой.

– Слушаю вас, молодой человек.

– Но даже за убийство, – начал вопрошающий без предисловия, – почти во всём мире отменили смертную казнь. А если вы имеете ввиду смерть какую-то другую, например, от старости или в результате несчастного случая, то

Кими скривилась и отвернулась к двери. Ей не нравилось, когда люди показывали своё мнимое превосходство над другими. И её сильно огорчило, что даже в такой, как сейчас, ситуации находились вот подобные ушлёпки, возомнившие себя имеющими право шутить на серьёзные темы.

Профессор ничуть не изменился в лице при ответе:

– Смерть, молодой человек, ждёт каждого из нас, независимо от греховности наших поступков. Однако все знают, что после смерти есть два пути: в Рай или в Ад. И понятно, что грешники в общем случае попадают в Ад, а святые – в Рай. Но я имел ввиду не эту смерть, молодой человек. Вы ведь слышали, что Господь прощает раскаявшихся?

Парень кивнул. Профессор продолжил:

– И вам не приходили в голову мысли о том, чтобы после того, как вы осознанно совершили грех, просто пойти в церковь и раскаяться?

– Ну, – собеседник хмыкнул, – если на чистоту, то да, приходили. И кто мне запретит это сделать?

– Вы сами, молодой человек. Раскаяние не есть желание избавиться от греха путём очищающей молитвы. Раскаяние – это искреннее сожаление. Если вы не сожалеете, ваше раскаяние – пустое сотрясание воздуха.

– А при чём тут смерть? – не выдержал парень.

– При вас же, молодой человек. Не может раскаяться мёртвая душа. Когда вы совершаете один из смертных грехов, умирает не тело, а именно она – душа.

– И всё равно потом попадает в Ад? Мёртвое обычно сгнивает или утилизируется.

– Не путайте душу с телом. Сгнивает тело.

Профессор поправил очки в нагрудном кармане и отвернулся, чтобы подойти ближе к доске. Глядя в его спину, Кими хмурилась. Она видела изъяны в этих словах, как и в тех, которые сейчас уже были обоснованы. Про смерть не тела, а души. Она видела, но не знала, как спросить, чтобы не показаться такой же непочтительной и грубой, как блондинистый ушлёпок, который сел на своё место с таким видом, будто всё ещё ждёт продолжения. Однако профессор вряд ли собирался углубляться в пояснения и дальше.

Но тут с заднего ряда кто-то крикнул:

– Известны случаи, что и хладнокровные убийцы раскаиваются!

Не оборачиваясь, профессор хохотнул и, достав из кармана очки, нацепил их на нос. Кими неожиданно заметила, что они были старомодные, без дужек. Хотя никто не мог гарантировать, что эти очки не были как раз самыми современными, из виденных ею. Мода циклична. Рано или поздно, всё старое будет взято за основу для очередных последних писков.

Сев на стул, профессор сложил руки на животе и сказал:

– Покажите мне такого человека и докажите, что он раскаивается. Раскаяние – не понимание того, что вы совершили что-то, не соответствующее законам морали или общества. Это только пониманием и можно назвать. Когда убийца говорит, будто понял, что совершил смертный грех, раскаивается ли он? Или же всего лишь осознал, что это грех и что за грех его наказали или накажут? Осознание – первый шаг к раскаянию. Но далеко не последний. И не всегда обязательный.

Он переложил несколько листиков на столе и продолжил:

– А теперь вернёмся к нашей лекции. И поговорим о воздаянии.

Слушатели заёрзали на своих местах, предвкушая нечто ещё более интересное. Намёк на это был явно читаем в интонации профессора.

– Про воздаяние вы все наверняка уже знаете. Оно бывает двух видов: за грех и за благодеяние. Что такое грех, мы разобрали на прошлой лекции. Благодеянием будем называть некий хороший поступок. Будь то помощь, добрые слова или что-то другое в том же роде. Подробней об этой важной теме мы поговорим через две лекции, к тому времени у вас уже будет достаточная база знаний, чтобы не возникло лишних вопросов.

При этих словах профессор выразительно посмотрел на блондина, который сидел хмурый и явно недовольный. Он демонстративно печатал что-то на клавиатуре телефона, иногда поднимая тяжёлый, чуть ли не осуждающий, взгляд на оратора.

– Раз мы уже обсудили такое понятие как грех, то разговор про воздаяние начнём с воздаяния за грехи. В данном случае воздаяние принято называть карой. Каждый из вас наверняка слышал где-нибудь: «Господь покарает тебя за это!» Говорящий такие слова ждёт, или надеется, что того, к кому он обращается, настигнет воздаяние за множество конкретных грехов, которое может быть синглетоном. То есть состоять из одного греха.

Кими скривилась от своих мыслей: «Каждый новоявленный преподаватель считает своей святой обязанностью напомнить нам, что такое синглетон. И не всегда оказывается в фаворе после этого».

Прервав свою речь, профессор повернулся к доске, взял мел и нарисовал два кружочка: большой и маленький.

– Это множество грешников, назовём его G, – указал на маленький кружочек. – Это множество грехов S, – теперь указал на большой. – Вы наверняка понимаете, что каждый грешник совершил обычно не один грех, а несколько. То есть каждому элементу множества G соответствует один или более элемент множества S. Говоря «соответствует», я имею в виду некое отношение, назовём его условно «совершить». Грешники совершают грехи.

Иллюстрируя свои слова, профессор провёл несколько стрелочек из маленького кружочка в большой. Некоторые стрелочки начинались в одной точке.

– Когда грешник совершает грех, появляется отношение, связывающее его с этим грехом.

«Боже мой, сколько можно, – Кими готова была фыркнуть в голос, – мы что, дети малые? Два раза одно и то же предложение, меняя порядок слов. Он начинает меня разочаровывать».

– Далее мы сразу можем ввести темпоральное отношение «воздаться», считая, что оно будет соединять дугу отношения «совершить» с конкретным элементом множества воздаяний V.

Конец ознакомительного фрагмента.