Воздух для Ларисы
Шрифт:
Правую руку Ларисы пронзила страшная боль в месте сгиба кисти и руки, там тьма мелких жилок, и связок, и косточек. К врачу Лариса пошла не сразу, не верилось, что боль такая сильная после падения.
Руку разминала с мазями, а потом пришла к врачу дежурному, ей наложили шину и сказали, что завтра на скорой помощи увезут в город делать снимок. Где это видано, что она поедет делать снимок?
Нет, конечно, через день она сама сняла шину, размяла руку и стала играть в теннис. Партнеры - сильные. Рука заболела так, что пришлось бросить эту милую игру, которая украшалась партнерами.
Плавать с забинтованной рукой очень больно, но выйти из бассейна, поднимаясь по лестнице и держась за поручни, просто нереально.
Но Лариса вышла из такой ситуации. Руку вечерами и в свободное время мяла и разминала с мазями для спины вопреки всем канонам гипса, потом заматывала бинтами. Рука болела достаточно долго, но на работу после санатория она вышла.
Повреждена была правая рука, и чертить на кульмане надо правой рукой, а линии требовали яркие и четкие, а чертежи шкафов - большие. Больно, но руку забинтовывала и чертила.
Лариса работала инженером на фирме. Наступило джинсовое лето. День осветился солнечной прохладой. Нормальное лето. Ничего необычного и интересного. Лариса с модельной стрижкой чувствовала себя уверенной, и жизнь стала спокойней.
Она вышла из отрицательного состояния. Сейчас она была близка к полнейшему безразличию к происходящим вокруг нее событиям. Реальность, а если в ней сейчас странная полоса, то естественно, хочется уйти в зеркало искаженной действительности.
Свое отражение в зеркале ее почти устраивает. Ее не устраивает отсутствие высоких материй без новых технологий. Нужно маленькое чудо.
Пусть квартира сама придет в божеский вид, а то пыль мешает приятному состоянию. Но зеркало тут не поможет и надо действовать ручками или нанимать постороннего человека для домашнего труда.
Проще. Погодите. Надо стереть зеленую пыль цветущих деревьев со всех поверхностей зеркала искаженной действительности...
Пронзительно холодное небо открывало душу космосу. Дыхание наслаждалось чистотой воздуха, а руки сжимались от холода в четыре фигурки, каждая из трех пальцев. Но пальцев всего десять, а фигурок получалось четыре. Спрятанные в кармане, они надежно охраняли Ларису от потоков чужих мыслей.
Чужие мысли, пущенные ей вдогонку, надоели до безобразия. Она ощущала пустоту в душе от беседы со своим шефом, который постоянно держал во рту рыбу своих навыков и оперировал им, как ему вздумается. Подняв над собой рыбий флаг, покрытый чешуйками познаний, он несся на нее с очередной глупостью, прикрытой собственной властью.
Надоело. Ларисе так это надоело, что она с ожесточением вонзила четыре фигурки в глубине своих карманов. Она шла решительно. Ей хотелось забыть свое унижение, вызванное необходимостью подчиняться шефу. Впереди нее замаячила фигура, которую она знала так давно, что вспоминать, сколько, будет неправильно.
Мужчина был одет во все самое добротное из всего, что продается на этом свете. Качество каждой одежки и предмета просто верещало о своей дороговизне. Она в своем решетчатом пальто и подойти к нему не могла. Он ее узнал всеми фибрами своего существа. Он чувствовал ее сквозь всю добротность своих одежд. Но они так и не встретились глазами.
О, это большое искусство идти рядом, сидеть вместе в одном транспорте и не смотреть друг на друга. Фигурки из пальцев в кармане распались. Лариса вцепилась в сумку и смотрела в окно, чувствуя на себе добротный взгляд. Нет, они никогда не были близки даже близко. Они всегда были друг от друга бесконечно далеки. Но если бы рукав ее пальто коснулся его рукава, то, несомненно, произошло бы короткое замыкание.
Они специалисты своего дела и никогда не позволят приблизиться друг к другу настолько близко. Он первый покинул транспорт. И ей стало хорошо. Лариса не смотрела, как мужчина выходил из автобуса, но своим присутствием он заставил ее забыть крики шефа. Как звали человека в добротных вещах? Эдуард.
Безысходность всегда заставляла Ларису брать в руки телефонную трубку. Сейчас, когда все ходят в мобильниках, трудно понять привычку тянуть руку к стационарному телефону. Многие от него уже отказываются, не чувствуя в этом острой необходимости. Мобильник соединяет всегда с хозяином телефона, а домашний или фирменный телефон может соединить с кем угодно.
В том случае, если Ларисе остро хотелось выговориться, она набирала автоматически один и тот же номер. На том конце раздавались гудки, но последнее время данная связь казалась устаревшей и безмерно дорогой, и ее звонок иногда звенел в пустоте, или к нему подходила не та, кому звонила.
Они вместе работали: Лариса Ивановна, Кира Ефимовна и Эдуард Михайлович. Они сидели в одном помещении рядом друг с другом. Компьютеров в ту пору не было, но были доски с линейками, расположенными под прямым углом друг к другу. На доски кнопками крепили белые листы бумаги и чертили простыми карандашами, иногда используя циркули, которые не хуже кнопок портили доску.
Эдуард и тогда уже ходил в качественных вещах и очень за ними ухаживал, как и за одной молодой женщиной. Была ли она красивой? Она была добротной. В Ларисе их отношения вызывали легкий призрак ревности, который до сих пор был между ними. Зачем она его вспоминает и упоминает? Все чаще Эдуард стал попадаться на ее дороге. Зачем? Жизнь сводит и разводит людей. Ларису и Эдуарда развела Кира Ефимовна, когда они были молодыми и доски заменяли им компьютеры.
Кира ходила в платье с яркими подсолнухами. Ее голову украшала коса, которую она заплетала, переплетала и закручивала на затылке. Ее грудь дышала среди подсолнухов, верхняя часть груди выглядывала из желтых цветов и привлекала внимание мужчин.
Эдуард - мужчина, а тогда он был молодой и красивый. А рядом с ним цвели подсолнухи, сквозь которые трудно было заметить Ларису в серой или синей одежде. Лариса в то время часто плакала от усталости или обиды. Дома у нее был муж первый, который забирал всю ее женскую энергетику. Могла ли она заглядываться на Эдуарда? Скорее нет. И он нет.
Эдуард знал ее первого мужа и видел слезы Ларисы, но никогда ее не утешал. Кира Ефимовна ее не успокаивала, она нападала на нее словесно и вела некую доминирующую перепалку. Кире нравился Эдуард. Чтобы приблизиться к нему, она приблизилась к Ларисе.