Воздух, которым он дышит
Шрифт:
Губами он прикоснулся к моей шее, и мягко поцеловал меня.
— Потому что ее дочь пользуется таким же.
Я улыбнулась. Может быть, частично, я совсем как мама.
— Вероятно, мне следует извиниться перед ней за мою выходку, да?
Он приподнял бровь.
— Это шуточный вопрос?
Я засмеялась.
— Нет.
— Тогда да, я думаю, что тебе следует, но не ранее твоего замечательного дня рождения. Твоя мама любит тебя, и ты любишь ее. Я думаю, что вы обе будете в порядке.
Я вздохнула, поцеловала его
— Хорошо.
Глава 28
Тристан
— Я должен позволить тебе войти первой, — сказал я, сцепив руки вместе. — Это твоя вечеринка, и я думаю, что этот момент принадлежит тебе, — я стоял, возвышаясь над ней в своей темно-синей рубашке, застегнутой на все пуговицы, и синих джинсах.
— Мы можем войти вместе, — сказала она.
Я засомневался.
— Люди будут думать, что мы пара.
Она протянула мне руку с самой прекрасной улыбкой на губах.
— Разве нет?
Ох. С этими двумя словами, вылетевшими из ее рта, я почувствовал себя таким чертовски легкомысленным мудаком.
Боже, я люблю ее.
Хотя мы оба были уверены друг в друге, это не значило, что любой другой в Мидоуз-Крик будет согласен с этой идеей. Когда мы вошли в бар, все закричали «С днем рождения, Элизабет!», и я отошел в сторону, позволяя всем по очереди обнимать ее.
Она выглядела такой счастливой от той любви, что получала от них.
Это были мои самые любимые моменты.
Не заняло много времени, чтобы музыка стала громкой, и все начали выпивать. Шоты распивались направо и налево, и сплетничающие леди Мидоуз-Крик становились все громче и громче, когда наблюдали за каждым нашим с Элизабет движением.
После принятия еще одного шота с каким-то отвратительным алкоголем, я наклонился к ней и прошептал в ее волосы:
— Ты в порядке? Из-за всех этих взглядов? Потому что, если тебе некомфортно, я могу перестать прикасаться к тебе.
— Я люблю, когда ты прикасаешься ко мне. Не переставай прикасаться ко мне. Это просто… тяжело. Каждый осуждает нас, — прошептала она печально. — Каждый смотрит на нас.
— Хорошо, — ответил я. Пальцами я прикоснулся к нижней части ее спины, и тело Лиз расслабилось, прижимаясь ко мне. — Позволь им смотреть.
Она широко улыбнулась и посмотрела на меня так, словно видела только меня.
— Поцелуешь меня? — спросила она.
Я прикоснулся губами к ее губам, и это было моим ответом.
Ночь перешла от спокойного старта к быстрому путешествию вниз по хмельному переулку. Я знал, что Элизабет была уже достаточно пьяна, так что решил перестать пить за несколько часов
— Не могу поверить, что ты на самом деле с ним. Это так скоро, — осудила одна.
— Я была бы не способна встречаться годами, если бы я потеряла мужа, — вторила другая.
— Это просто странно, вот и все. Ты даже не знаешь его. Я бы никогда не привела другого мужчину к моему ребенку, — объяснила последняя.
Элизабет воспринимала это, как ничего не значащий фоновый шум. Может быть, потому, что ей тяжело было прямо стоять, и она была в счастливом пьяном пузыре. Каждый раз она поглядывала в мою сторону и сильно закатывала глаза, а затем улыбалась.
— Так ч-ч-что происходит между тобой и Лиз? — неясно произнося слова, спросил Таннер, плюхнувшись на барный стул рядом со мной. Он пил больше всех, и потратил существенную часть ночи, глазея на Элизабет, что не прошло незамеченным.
— Что ты имеешь в виду?
— Брось, мужик, каждый в городе может сказать, что между вами двумя что-то есть. Хотя я не могу винить тебя. У Лиз одни из самых больших сисек, что я видел.
— Прекрати это, — сказал я, раздражаясь из-за пьяного Таннера. Он нашел способ залезть мне под кожу, и как только он сказал это про Элизабет, я не мог больше сидеть рядом с ним.
— Я просто говорю… — он улыбнулся, толкая меня в плечо, а затем потянулся к своему карману и достал четвертак, начав перекатывать его между пальцами. — Еще в колледже Стивен и я бросали монетку на нее. Я сказал — орел, он выбрал решку. Я выиграл, но этот мудак все равно увел ее. Я думаю, она оказалась так хороша в постели, что он не смог отказаться от нее.
Я нашел глазами Элизабет, разговаривающую с женщинами, которых она ненавидела. Когда она посмотрела в мою сторону, мы обменялись одинаковыми, умоляющими нас спасти, взглядами.
— Не говори о Лиззи так, — сказал я. — Я знаю, что ты пьян, чувак, но не говори о ней так.
Таннер закатил глаза.
— Полегче. Мы просто разговариваем по-мужски.
Я не ответил.
— Так ты сделал это? Ты спал с ней?
— Отвали, Таннер, — сказал я, мои пальцы медленно сжимались в кулаки.
— Ты, подонок, ты трахаешь ее, не так ли? — он потряс головой. — Хотя, на самом деле, как ты думаешь, все это будет разворачиваться, Тристан? Давай будем честными. Она получает веселое отвлечение с тобой, но женщины не хотят оставаться с кем-то, вроде тебя. Однажды она перестанет грустить. Однажды она станет той же Лиз, которой была, и ей не нужен будет мудак-сосед, чтобы потерять себя. Она найдет кого-то получше.
— Дай угадаю… кого-то вроде тебя?
Он пожал плечами.