Воздушные стены
Шрифт:
Альда положила руки на плечи женщины, ощутив упругие, дрожащие мускулы. Лолли снова опустила голову, слабо вздрагивая от прикосновений Альды, как загнанное животное.
На какое-то время воцарилась тишина, нарушаемая лишь всхлипами Лолли, но что-то в этой тишине заставило Джил насторожиться. Она чувствовала себя так, как будто за ней наблюдая. Золотые блики света переместились на медные волосы Альды, на ее тонкие пальцы, высветили глубокую синеву ее глаз, когда она взглянула на Джил. У нее был обеспокоенный, ищущий помощи взгляд.
– Лолли, – секунду спустя спросила Джил. – Где он сейчас? Где Снел?
Женщина лишь устало
– Один Господь Бог знает это, – пробормотала она. – Он все время гуляет по ночам. Просто ходит. Мертвые глаза на мертвом лице. Он мой муж, и я любила его, но я ни за что не останусь с ним наедине.
– Нет, конечно, нет, – согласилась Альда. – Послушай, Лолли, ты все еще живешь в той келье на пятом этаже? Тогда я предлагаю тебе переехать. Забирай свои вещи и поселись в другой келье, лучше с кем-нибудь еще. Как ты думаешь, Винна позволит тебе поспать одну ночь на ее этаже? – она назвала девушку, которая воспитывала детей в Убежище и в чьей компании Альда и Джил часто видели Лолли.
– Я попрошу Януса, чтобы стражники смотрели в оба, а когда они найдут Снела, то мы с Джил поговорим с ним. Может быть, он еще не оправился от шока. Это случилось всего день или два назад...
– Два дня, – прошептала женщина, – и две ужасные ночи.
– Пойдем, – Альда обняла ее и уговорила встать. – Теперь тебе надо отдохнуть.
«Альда только что получила политический нокдаун и была проклята человеком, которому верила, как самой себе, – размышляла Джил. – И у нее еще хватает сочувствия и сил, чтобы решать чужие супружеские проблемы». Следуя за ними с лампой в руках, Джил могла лишь удивленно качать головой, поражаясь способности юной королевы помогать другим.
В этот час коридоры были пусты, и в кельях было тихо. Джил дрожала, испуганная ужасной темнотой, в то же время удивляясь самой себе. Она проходила много раз мимо ночного караула, но никогда еще не чувствовала такого сильного страха. Дважды она вздрогнула, вертясь, как испуганная кошка, но лампа освещала совершенно пустой коридор позади. И все же она чувствовала себя жертвой какого-то страшного предчувствия и отскакивала от каждого тупика в извилистых коридорах.
Сироты жили на четвертом этаже. Там горел свет. Винна, семнадцатилетняя девушка, сидела среди горы одеял в поношенной ночной сорочке и пыталась успокоить плачущего малыша, которому было не больше лет, чем Тиру. Остальные дети толпились вокруг них, расстроенные и встревоженные, так как всем им приснились кошмары. Винна быстро подняла взгляд, когда ее помощник, маленький Тед, встретил вошедших.
– Что случилось? – спросила Альда.
Винна покачала головой.
– Похоже, это ночь сплошных кошмаров. Сначала Лидрис, потом Тед, а теперь еще и Прогнор.
– У меня не было ночного кошмара, – возразил Тед, желая избавиться от страха.
– Ты уже достаточно большой и должен говорить, что это был просто плохой сон, а не ночной кошмар, – поправила Винна. – Чем я могу помочь, Альда?
«Вот еще одна, которая, забыв свои горести, старается помочь другим», – подумала Джил.
Винна серьезно слушала рассказ Альды и менее связные объяснения Лолли, кивая головой и гладя светлые волосы сидевшего у нее на коленях ребенка.
Бледные лица и расширенные глаза, бесцельно следившие за тенями на стенах комнаты, принадлежали сиротам, родители которых погибли в обломках Гея или во время резни при Карсте.
«Потерявшиеся
– Что ты думаешь обо всем этом? – спросила Джил, когда они снова вступили в темноту лабиринта. Мерцающее пламя их лампы отбрасывало чудовищные, фантастические тени, которые крались за ними, как неопытные сыщики.
Альда тряхнула головой, поправляя волосы. Вьющиеся локоны ниспадали, подобно запутанному шелку, по черной с золотом мантии.
– Я не знаю, – сказала она тихо. – Но Лолли испугана. Возможно ли, чтобы боязнь темноты довел Снелгрина до сумасшествия?
– Это как раз то, чего я боюсь, – сказала Джил. – Но поверь мне, мысль о сумасшедшем, блуждающем по Убежищу по ночам, не так уж и опасна для меня.
– И ты вооружена, – добавила Минальда. – Я думаю, следующее, что мы должны сделать, – это поговорить с Янусом. Если Снелгрин и вправду сошел с ума, что тогда? Посадим его под замок? Будем кормить его по зимнему рациону, чтобы остались семена на весну? Велим кому-нибудь перерезать ему глотку?.. Как... – она замолчала, но Джил могла докончить фразу: как Ледяной Сокол перерезал Медде, которая была няней Альды, когда ее разум поглотили Дарки. На дороге от Карста до Ренвета никто не мог присматривать за спотыкающимися зомби, и проблема была решена сразу. Альда знала это еще тогда. Но Джил понимала, что она не простила палача.
– Он опасен?
– Я не знаю. Можно это как-нибудь выяснить?
– Конечно, – цинично сказала Джил. – На моей родине авторитеты всегда занимались этим. Если человек сходил с ума, то они ждали, пока он не убьет кого-нибудь, а потом запирали его. Иначе они не могли быть уверены в этом.
Альда уставилась на нее недоверчиво:
– Ты шутишь.
– Клянусь жизнью, что нет.
– Это отвратительно!
Джил, чья бабушка была убита известным наркоманом на бульваре за содержимое ее кошелька, лишь пожала плечами.
Они миновали лестницу, которая вела на верхние этажи, и отверстие в потолке, обеспечивавшее тягу воздуха в прачечную. Наверху свет не горел, но на следующей лестнице, ведущей вниз и такой же расшатанной, свет просачивался сквозь занавешенную дверь кельи и слышался мужской голос, певший колыбельную. Девушки спустились вниз, и темнота коридора как будто пыталась проглотить их. Когда воздушные потоки вентилятора подняли вверх их длинные волосы, Джил вновь почувствовала приближение какого-то неотвратимого несчастья, по ее спине пробежал холодок. Она вспомнила, что сказала Винна о тех детях, которым приснились кошмары.
– Альда, ты что-нибудь чувствуешь? – тихо спросила она.
– Что именно? – Альда остановилась. Тени коридора сомкнулись вокруг них.
– Просто постой тихонько с минуту.
Прошло около сорока секунд. Тишину было слышно так же, как движение воздуха в пустой комнате. У Джил было навязчивое впечатление безбрежности Убежища и темноты, наполнявшей его холлы и кельи.
Альда вздрогнула.
– Нет, – сказала она. – Пойдем, Джил. Что же ты чувствуешь?
– Дарки наготове, – сказала Джил. – Мне показалось, что этой ночью они должны атаковать. Руди чувствовал это, и Ингольд тоже. Потом Тед сказал мне, что у него был ночной кошмар.