Воздушный штрафбат
Шрифт:
В одной из первых тяжелых схваток Леня Красавчик неожиданно вышел из боя, бросив своего ведущего. И Нефедову, вместо того чтобы атаковать вражеские бомбардировщики, пришлось срочно разворачивать группу и идти на помощь товарищу, оставшемуся без прикрытия. Через три дня такая история повторилась вновь. Но каждый раз у одессита находились оправдания. То на его «ишачке» мотор забарахлил, то внезапно живот скрутило. Вообще-то, при интенсивных полетах летчики часто на нервной почве начинали страдать поносами. Но Нефедов чувствовал, что Красавчик ловко симулирует уважительные причины.
Гнать кого-то в бой силой Борису было противно. Он вообще никогда ни на кого не кричал: «Я тебе
Вскоре Леня в очередной раз сбежал с поля боя, бросив напарника. Конечно, можно было отдать одессита «на съедение» особисту части — майору Лакееву. За такое преступление и в обычной части полагался расстрел или десять лет лагерей, а уж в штрафбате — тем паче. Но Нефедову была отвратна сама мысль, что по его вине человека прикончат выстрелом в затылок, а его родственников объявят семьей дезертира и лишат продовольственных карточек, а то еще и осудят.
Когда Борис вернулся с задания, то первое, что ему бросилось в глаза — бойкая фигура Лакеева. Обычно флегматичный толстяк возбужденно крутился вокруг истребителя Одессы. Он напоминал охотничьего пса, взявшего след. Рядом понуро стоял Красавчик со шлемофоном в руке и растерянно оправдывался:
— Товарищ майор, что я — отмороженный какой? Честное слово: шасси внезапно вывалилось, сразу скорость начала падать. Какой от меня в бою толк!
— Эти сказки ты кому-нибудь другому рассказывай, а я дезертира за версту чую. Пойдешь под «шлепку», — пообещал особист. Тут он заметил Нефедова и рысью устремился к нему.
— Техники уже проверили: шасси в полном порядке. По-моему, дело ясное: я звоню в трибунал, — от возбуждения у особиста даже запотели стекла очков.
— Это всегда успеется, — поморщился Нефедов. — Подожди полчасика, я немного переведу дух и сам проверю самолет в небе.
— К чему такие формальности, — недовольно проворчал Лакеев. — Дело же ясное!
Запустив двигатель, Борис взлетел. Ушел подальше от аэродрома в противоположную от линии фронта сторону, чтобы не напороться на немецких охотников. Сделал несколько пилотажных фигур — шасси не вываливается. Затем выпустил колеса и снова убрал — все в ажуре.
После посадки, выбравшись из кабины, Нефедов обменялся многозначительным взглядом с владельцем исправной машины, но особисту бросил:
— Он правильно сделал, что ушел. Давай подпишу акт, что парень не виноват. Да и механиков ты не дергай, техника-то у нас, сам знаешь какая, не один капремонт прошла.
А вечером после ужина Нефедов дождался Красавчика на выходе из столовой, отозвал его в кусты и, быстро оглянувшись по сторонам и убедившись, что никто их не видит, несколько раз от души съездил симулянту кулаком по смазливой морде:
— Вот тебе, сволочь, чтобы механиков под трибунал не подводил!
С этого дня Борис старался не брать одессита на серьезные задания, назначая его то дежурным по КП, [154] то посылая с пакетом в штаб армии. И сидеть бы одесситу тихо, пользуясь добротой командира. Но пижонство у Лени было в крови. Вот и свою настоящую фамилию «Кравец» Леонид переиначил на шикарную «Красавчик».
154
Командный пункт.
Однажды, как обычно прогуливаясь по аэродрому, начальник особого отдела майор Лакеев стал свидетелем следующего разговора. Только что вернулось после тяжелого боя звено истребителей. Еще не отошедшие от взрывных эмоций пережитой сшибки с «мессерами» летчики возбужденно делились впечатлениями. К ним подошел Леня, постоял, послушал с завистью рассказы однополчан, а потом и говорит с таким сожалением:
— Эх жаль, меня командир в бой не пускает, а то бы я с этими «мессерами» тоже схватился. У меня руки чешутся натянуть фрицам глаза на жопу. Я говорю Бате: пусти меня сделать фрицам больно. А он чтоб да, так нет!
Вечером после разбора полетов к Нефедову подошел Лакеев:
— Почему вы не выпускаете Красавчика в бой? Он что у вас — на особом положении?!
Лакеев всегда держался с Нефедовым надменно, видимо, гордясь двумя майорскими «шпалами» в своих петлицах. Хотя на самом деле он имел звание младшего лейтенанта государственной безопасности. Существовала специальная директива наркома внутренних дел, которая разрешала сотрудникам особых отделов Красной армии в оперативных интересах использовать удобную для проведения агентурно-контрразведывательной работы форму и знаки различия.
Впрочем, даже будучи на деле не майором, а только младшим лейтенантом, Лакеев все равно обладал огромной властью. Даже посмевший недавно назвать дураком генерала из штаба фронта, Нефедов был вынужден выстраивать дружеские отношения с особистом: периодически выпивать с ним; когда финчасть армии иногда начисляла штрафникам деньги за сбитые самолеты, Борис предлагал сослуживцам скинуться на «подарок» чекисту, чтобы не слишком лютовал. Нефедову приходилось сквозь пальцы смотреть, что Лакеев, пользуясь своим служебным положением, заставлял кухню готовить для него «посылки» из продуктов, полагающихся только летчикам. Борис также знал, что особист сумел запугать нескольких девушек из оружейной и парашютной служб, и они по очереди приходят на ночь к нему в бытовку. Негодяй отлично устроился! И, тем не менее, Нефедову приходилось мириться с этой мразью и даже прислушиваться к его рекомендациям.
На следующее утро после планерки Борис подозвал Красавчика:
— Кстати о птичках, — нейтрально начал капитан, — к чему вам, Ледя, потребовалось так упорно нарываться на комплимент? [155] Я же создал вам форменный курорт на нашей скотобазе. А вы упорно ползете на кладбище.
— Где у нас случилось? — сделал невинное лицо Красавчик. — Я извиняюсь, командир, но ваши слова мне как балконом по темечку. В чем я снова провинился, Батя?!
— Случилось, дорогой мой, еще как случилось! — картинно вздохнул Нефедов и ласково обнял одессита за плечи, увлекая его с собой к самолетам. — Раз сам напросился, не обессудь! Пойдешь моим ведомым. А попробуешь сбежать — догоню и разнесу в клочья. Ты меня знаешь. И учти, Одесса: в полете смотри в оба, чтобы «худые» [156] нам загривки не причесали.
155
Нарываться на неприятности (одесский жаргон).
156
Прозвище истребителя «Мессершмитт-109».