Шрифт:
Взорванное небо
В часы крепкого предрассветного сна авиационный гарнизон подняли по тревоге. Надрывный вой сирены разносился над военным городком, словно раскаты грома. Василий Голубев вскочил, стал быстро одеваться.
– Что же это такое? И в воскресенье не дают вдоволь поспать!
– ворчала встревоженная жена.
– Ты спи, Саша, я скоро вернусь, - успокаивал ее Василий, думая, что и эта тревога - обычная учебная: в тот беспокойный сорок первый их было особенно много.
Выбежав из дому, Голубев ощутил бодрящую ночную свежесть,
Гарнизон сразу наполнился топотом ног и возбужденными голосами. Люди спешили на аэродром. По дороге их обгоняли спецавтомашины. А со стоянки уже доносились звуки ревущих моторов: техники и младшие авиационные специалисты готовили самолеты к вылету.
У штаба Голубев увидел группу людей в летном обмундировании: общежитие холостяков находилось вблизи аэродрома, и по тревоге они прибывали сюда первыми. Вскоре к ним присоединились и другие летчики.
Часть была в сборе, но никаких распоряжений не поступало. Затянувшаяся неизвестность настораживала: прежде их давали быстро. Наконец раздалась команда "Становись!". Из домика вышел командир 13-й отдельной истребительной авиационной Краснознаменной эскадрильи Краснознаменного Балтийского флота капитан Александр Яковлевич Лучихин. Он был немногословен.
– Самолеты рассредоточить и замаскировать! Ждать дальнейших указаний, - объявил комэск.
Люди успокоились - так было всегда при учебных тревогах. Казалось, и на этот раз все повторится, как обычно. Летчики и техники без промедлений расставили истребители на хорошо известные места. В отведенное нормативами время экипажи уложились. Над полем воцарилась тишина.
Василий сидел на самолетных чехлах. Ежась от прохлады, он, как и другие, ждал, когда же прозвучит сигнал отбоя тревоги и можно будет вернуться домой. Но не знал тогда лейтенант, что именно в эти предрассветные часы на наши пограничные посты уже наведены тысячи гитлеровских орудий, а с аэродромов уже начали взлетать сотни груженных бомбами фашистских самолетов. Не знал и того, что по решению наркома ВМФ тревога была объявлена всему Балтийскому флоту. Боевая!
Неожиданно утреннюю тишину нарушила артиллерийская стрельба. По своеобразным звукам и направлению, откуда они доносились, лейтенант понял: огонь ведут зенитки где-то на берегу Финского залива. "С чего бы это?" - подумал он и в тот же миг увидел, как у штабного домика взвилась ракета - сигнал о немедленном вылете.
Летчик бросился в кабину и запустил мотор. Подбежал адъютант отряда (В составе ВВС КБФ до конца 1941 года находилось несколько отдельных авиационных эскадрилий, состоящих из трех отрядов по три звена в каждом. (Примеч. авт.)). Взобравшись на крыло и стараясь перекричать работающий на малых оборотах двигатель, он передал:
– Пойдете по маршруту номер два. Ведущий - командир отряда капитан Полторак. Таков приказ командира эскадрильи.
Самолеты поднялись в воздух, построились клином. Маршрут номер два Голубев не раз преодолевал во время тренировок. И на этот раз истребители прошли вдоль берега Финского залива, свернули на юг, последовали вдоль железной дороги и взяли курс на аэродром, так никого и не встретив.
А после посадки летчики услышали короткое и разящее слово - война... Из штаба авиабригады вскоре сообщили, что сегодня на рассвете - 22 июня 1941 года гитлеровцы вероломно начали боевые действия в приграничной полосе Советского государства от Балтийского до Черного моря.
Нельзя сказать, что известие о войне Голубева ошеломило. Кадровый офицер-летчик, он всегда жил подготовкой к боям с противником, но только не знал, когда придется воевать. И все же суровая весть отозвалась в душе острой болью. Сразу все изменилось: обыденные дела, заботы, вчерашние планы отодвинулись куда-то далеко. Жизнь как бы разделилась на две части. Одна - до сегодняшнего дня: спокойная, трудовая. И совсем другая - впереди: неизвестная, полная неожиданностей и опасностей, нависших над ним, его семьей, над всей страной.
Солнце медленно вставало из-за горизонта, заливая багровыми лучами окаймленное густым лесом поле аэродрома. Некогда тихий пятачок земли на южном побережье Финского залива, обжитый за год до войны авиаторами Краснознаменного Балтийского флота, работал теперь с полным напряжением днем и ночью. Оглушительный рев взлетавших толстолобых "ишачков" (так еще в предвоенное время назвали советские авиаторы истребители И-16) сменялся размеренным шумом спецмашин, деловито сновавших между стоянками самолетов.
Лейтенантам Голубеву и Князеву приказали разведать станцию Гдов и участок железной дороги, соединяющий этот город со стальной магистралью Таллин - Ленинград. Находясь в полете, Василий испытывал особое чувство взволнованности: воздушная разведка - задание непростое. Здесь нужно успевать смотреть во все стороны, чтобы одновременно видеть и слегка покачивающийся истребитель ведомого, и голубое небо в редких барашковых облаках, откуда в любой момент могут вынырнуть "мессершмитты", и землю в зеленом наряде с извилистыми ленточками рек, проселочных дорог, большими и малыми населенными пунктами, откуда могут ударить зенитки фашистов. Словом, разведчику надо искать врага повсюду, не выдавая себя. Ну а если уж встретился с ним, то не пасуй ни при каких обстоятельствах. А главное, помни: командование ждет от тебя данных о противнике, их нужно доставить на аэродром во что бы то ни стало.
Показалось Чудское озеро, затем и Гдов на его берегу. Уже на подходе к цели разведчиков встретил плотной завесой зенитный огонь. Голубев заметил на пристанционной площади Гдова скопление военной техники. Но что это за техника и каково ее количество, определить не успел. Василий сделал второй заход, теперь уже с другой стороны, и снова по истребителям ударили зенитки. Уклоняясь от разрывов, лейтенант увлек за собой ведомого и пронесся над самой площадью. Внизу передвигались танки, орудия, автомашины, шла погрузка в два железнодорожных эшелона. Успел летчик засечь и месторасположение зениток.
Часть задания была выполнена, и Голубев повел Князева вдоль железной дороги, тянувшейся на север - к линии фронта. Широкая лобовая часть фюзеляжа И-16 закрывала все, что находилось впереди самолета на земле. Чтобы лучше видеть, летчик шел змейкой. Вскоре над лесом показался слабый дымок. Он приближался, нарастал, и через минуту Василий уже смог распознать товарный эшелон - десятки крытых брезентом платформ.
Едва подлетели ближе, снизу к истребителям потянулись прерывистые строчки огненных линий: заработали немецкие зенитки. Голубев энергично отвернул в сторону, подальше от эшелона. Дмитрий Князев пошел за ним, однако его разворот показался Голубеву слишком вялым. "Не отставай! Спать будешь дома!" - укоризненно подумал Василий. Наблюдая, как неустойчиво идет самолет ведомого, понял: в машине Князева что-то случилось с управлением.