Вожак для принцессы
Шрифт:
– С этой задачей маглоры обычно справляются в первые пять лет, – кивнула Гайлена, – редко кто думает дольше. Не зря же мы отправляем на практику самых сообразительных и настойчивых.
– Вот тебе портальный браслет, умеешь пользоваться? – достал из большого вестника магическую вещицу Лангорис. – Может переносить до четырех спутников нормального веса.
– Я знаю, у меня такой был.
– Только следи за резервом. И если будет очень серьезная ситуация, немедленно отправляй мне вестника, – строго изрек
Великая пентаграмма! А я-то надеялся, что теперь я свободен от этой проблемы.
– Не волнуйся, – фыркнул Лангорис, – работа главой дома засчитывается тебе как сложный контракт, год за два.
Ну, так это существенно меняет дело, язвительно ухмыльнулся я, шагая в синий цилиндр постоянного портала.
Глава 18
Оказавшись в густом полумраке своей спальни, я сразу ринулся к двери, но, заметив прыгнувшее навстречу мне отражение в зеркале, резко остановился.
Святая пентаграмма, как хорошо, что у меня теперь острое драконье зрение! Иначе так и выскочил бы под взгляды своих подопечных в одежде, какую тут, в Дройвии, носят только купальщики! Я одним взмахом руки зажег светильник и бросился к шкафу искать более подобающие своему статусу вещи. Но не забыл создать попутно несколько следилок и просунуть их за щиты и в соседние комнаты. Слишком жгла душу тревога, и замирало сердце от догадок, что именно могло тут случиться за последние два часа, пока меня не было.
Горькие всхлипывания я услышал, едва следилка достигла одной из соседних комнат. И, не успев еще понять, что случайно оказался свидетелем очень личного объяснения, разобрал фразу, которая заставила меня отбросить всякое благородство и щепетильность и бессовестно подслушивать дальше.
– Ты все неправильно понимаешь, – в рыдающем девичьем голосе я почти сразу опознал голос своей бывшей воспитанницы и мгновенно насторожился, – он же вовсе не такой! Он добрый… и смелый, и справедливый…
– Все они добрые и смелые, – едко и желчно фыркнул, словно плюнул, второй женский голос, в котором просто невозможно было не узнать Мильду, – когда к кровати ведут. А вот куда потом эта доброта и справедливость девается, хотелось бы мне знать! Да что ж это мне за наказание, всю жизнь отдаю, воспитываю, учу уму-разуму, а они, что одна, что другая, как полуденницы к солнцу, к самым бесполезным мужикам прикипают! Вот скажи мне, чего ей не сиделось в своей башенке, когда король по пути на полдня пообедать заехал? Или не знала его славу, или совсем дурочкой была?
– Не смей так говорить про мать, она не виновата… – яростно всхлипнула Мэлин. – Перед королем никто не мог устоять. И я совсем другое дело… абсолютно. Я не хотела влюбляться! Да если ты не знаешь, когда я поняла, что он мне все сильнее нравится, решила яд выпить. Хинник у меня был, а марники и белладонны я у целителя натаскала… ну и намешала покруче.
– Ой, глупая… – тихо охнула старая ведьма, и голос у нее сразу стал ласково-обволакивающим, – ну и где ты хранишь такое опасное зелье? Не помнишь небось, что с ним нужно очень осторожно, от него не спасают.
– Да? – всхлипнула Мэлин и истерично хихикнула. – Это ты не спасаешь. А они спасли… и после этого я сдалась. Решила, пусть будет, как будет… все равно если бы не он, лежала бы я уже под камушком.
– А он что?
В голосе ведьмы послышалась угроза, и я невольно усмехнулся: неужели она решит со мной тягаться?
К этому мигу я забыл про всякую одежду и сидел в шкафу на груде неизвестно откуда взявшихся сапог, прислонившись спиной к висящим на крючках камзолам.
Великая пентаграмма, это что же получается? Что мой замечательный метод воспитания… упрямых девчонок, все мои строгие взгляды и суровые наказания… все это действовало только потому, что она сама решила быть послушной?
– А он ничего! – горько засмеялась ведьмочка. – Он меня даже не видит! Тебе сказать, до чего я дошла? Да только все напрасно.
– А он вообще какой-то… безразличный к женщинам. Вон Хельта… я по пути видела, как все мужчины и парни на нее облизывались… А твой маглор даже ухом не повел.
– Он не мой… – тоскливо сказала Мэлин, – но я все равно сделаю все, что он захочет. Раз ему нужно, чтоб я вышла замуж за Зийлара, значит, выйду. Я же понимаю, как это важно и для наших стран, и для него.
– И долго ты с ним проживешь? – с невыносимой усталостью и тоской пробормотала старуха, – или не знаешь: не такой ведьмы народ, чтоб без любви жить. Без любви мы сгораем… бесчувственными становимся… если выживаем, конечно.
– А вот этого с меня никто и не требует… – загадочно буркнула Мэлин и снова заплакала, – только бы он вернулся. А то знаю я этих магов… налетят, начнут изучать… пока не искалечат.
Не волнуйся… я вернулся. Живой и невредимый. Но вот отменить свадьбу уже не смогу… несмотря ни на что. Поэтому она обязательно будет. И хорошо, что этот день еще не скоро, вполне успею придумать, как устроить, чтоб и жених, и невеста были счастливы.
Я убрал следилку из комнаты бастарды, проверил остальные и почти сразу наткнулся на разговор, заставивший забыть и про свадьбу, и про ведьм.
– Может, и не они, – тоскливо вздохнул Таилос, и, похоже, уже не в первый раз. – Март ведь не сумел рассмотреть.
– Не знаю, – тихо отозвался Ках, – но все равно нужно ждать. Ты веришь… что он скоро вернется?
– Я ему верю. А он их знает… хотя ведьмы говорят, что таких интриганов, как верховные магистры с плато, нет больше ни в одном государстве.