Вождь Диких земель
Шрифт:
– Я не могу тянуть тебя в пропасть вместе с собой. – Девушка с болью смотрела на меня заплаканными глазами.
Тут я сообразил, что первый раз увидел, как плачет Саэна. Даже в дни плена упыри пытками и чарами не могли добиться от нее слез. От этого зрелища мои глаза опять стала застилать багровая пелена.
– Значит, буду разбираться с этим вашим замшелым проклятием, – сообщил я эльфийке.
– Не буду, а будем разбираться, – поправил меня Хорт.
– Торн, только не воображай, что это только твое личное дело, – шевельнулся неподвижно сидевший
– Это дело всего нашего клана, – поддержал травника Саноркузнец.
– Лорд, такая замечательная сказка должна иметь хороший конец, а то нашим детям ее слушать неинтересно будет, – вставил свои пять копеек Снупи.
– Да уж, проблему, настолько древнюю и сложную, не решал еще ни один маг, оченьочень интересно. – Глаза Мезлена при этих словах загорелись знакомым пугающим огнем исследователя.
– Любые возражения заранее отклоняются, в этом деле тебе от нас не отделаться, вождь, – резюмировал Хорт.
Остальные командиры закивали, а Гиг просто в знак одобрения пристукнул ладонью по столу. Когда разбитую мебель заменили, совет возобновился, перейдя от общего решения к выработке конкретных задач.
Для начала Саэна пыталась докричаться до нашего разума, приводя железные аргументы.
– Вы не понимаете, – эльфийка переводила расширенные глаза с одного лица на другое, – умелые воины и мудрейшие книжники пытались решить ее, в том числе целых три архимага! И многие при этом погибли, но даже не приблизились к разгадке.
– Подумаешь, умелые и умные люди да эльфы! – Хорт откровенно пальцевал, но я его не одергивал, понимая, что даже его троглодитские аргументы сейчас хороши. – В мире нет, не было и не будет вождя мудрее Торна и воинов лучше нас, так что не пугай, девочка, здесь пуганые, всякое повидали, да и сама не бойся.
– И среди решающих эту проблему не было орков и некроманта, значит, могли коечто упустить, – резонно добавил Мезлен. – Теперь конкретнее, твои мудрецы установили, кто автор и кто поддерживает проклятие?
– Автором абсолютно точно был темный властелин, другие маги не участвовали ни во время наложения, ни после, – уверенно заявила эльфийка.
– Проклятие не могло работать без подпитки так долго, целых два столетия, а для этого должна быть команда колдунов, но ведь архимаги следы других личностей на проклятие не нашли. – Некромант в задумчивости барабанил пальцами по крышке стола. – Если твои архимаги не ошиблись, это может делать какаянибудь магическая машина, я слышал о таких. А раз она есть, то и найти ее можно, а там придумаем, что делать.
– Ежели человек чего построил, машину там какую, то гном завсегда разобрать сможет, – самоуверенно сообщил Дварин, гордо задрав бороду вверх.
При этих словах я едва сдержал улыбку.
Саэна была потрясена, когда вся долина взялась за их «семейное дело», как назвал борьбу с проклятием дома Белой розы Торн. Эльфийское мировоззрение трещало по всем швам. Ей было не по себе, но и отказаться от помощи она не могла, стоило только вспомнить тоскливую безнадежность, часто появляющуюся в глазах ее сестренки Лианны.
Эльфийке устроили настоящий допрос, заставив вспомнить все, что только можно было, об истории проклятия и попытках его устранения. Особенно дотошным был Торн. Орк постоянно уточнял детали, переспрашивал, временами просил повторить одно и то же по нескольку раз и все скрупулезно записывал непонятными символами, чертил какието таблицы и подолгу просиживал, склонившись над ними и морща лоб, бормоча непонятные слова: степень вероятности, системный анализ. По его заказу Дварин смастерил счеты, которые редко теперь лежали без употребления. Орки благоговейно смотрели на своего вождя, сидящего за решением задачи, с которой не справились «аж все эльфы аж за двести лет».
Коечто Саэна подзабыла, пришлось обратиться к деду. Элленора это несколько насторожило, но допытываться он не стал. Эльфийка понимала, что шансов почти нет, но аргументы Торна и его друзей оживили угасшую за двести лет надежду. Конечно, у них ничего не получится, но что, если?..
Первым делом я решил осмотреть остатки Южного бастиона, благо он располагался не слишком далеко, сейчас это было сердце Темного леса. Когдато он был частью Великого леса – дома эльфов, но после войны он был сильно загрязнен эманациями разрушительных заклятий, до сих пор действующих. Кроме того, там водилось множество смертоносных тварей, среди которых гулли и вервольфы были далеко не самыми опасными.
Во время последней войны численность эльфов сократилась на две трети и к настоящему времени едваедва выходила на довоенный уровень, дети у них рождались редко. У ушастых и без Темного леса хватало проблем, они так и не смогли очистить и заселить свои былые владения.
В поход во главе десятка лучших воинов пошли мы с Хортом. Остальные командиры, как воздух, нужны были в долине, а у Саэны была сессия. Впрочем, освоенный мной шар дальновидения позволял всем им работать удаленными экспертами и консультантами.
Стоило нам войти под своды Темного леса, как раздался знакомый тоскливый вой и на нас выскочила стайка из двух десятков гуллей. Для моих отлично подготовленных гвардейцев противники они были смешные.
Когда последний гулль, суча лапами и судорожно щелкая собачьими челюстями, издох, я провернул трюк, подсказанный Нереном. Труп самого крупного гуллявожака мы разрубили на части и кинули в костер. Когда куски твари стали обугливаться, к ним привязали веревки и в дальнейшем волочили за собой. Как дикое животное никогда не подойдет к тому месту, где воняет паленой шерстью, так и гулли, обладающие волчьим обонянием, боялись запаха горелого мяса себе подобных. Возможно, потому что обугленный труп гулля, как правило, оставался после встречи твари с магом, а магов они боялись до дрожи. И что интересно, если гулль был слаб, то запах его сгоревшего тела никого не пугал, а вот от подпаленного трупа крупного свирепого гулля его собратья разбегались, как подгулявшие студенты от проректора по воспитательной работе.