Вождь Диких земель

Адамович Игорь

– Подробности, – костяным голосом потребовал глава церкви.

Подробности настолько ухудшили настроение его темного преподобия, что он даже соизволил удостоить епископа собственноручной оплеухой.

– Я думаю послать туда более опытных братьев, – вытирая бегущую из носа кровь и тщательно скрывая ненависть и злобу в голосе, прогнусавил епископ.

– Это надо было сделать с самого начала, – желчно сообщил черный папа, – а сейчас достаточно легкое дело загублено твоими недотепами, и даже более опытные братья не справятся, только испортят все окончательно. Нет, этим придется

заняться мне самому, лично, как и тогда, когда в двух крупных селениях Кровавых клыков убили наших эмиссаров.

– Как скажете, так и будет, – склонился епископ, пряча глубоко в глазах надежду на то, что этот поход станет для его начальника последним.

– Да, так оно и будет, – злобно оскалился первосвященник, с иронией рассматривая своего зама, угадать ход мыслей которого ему не представляло большого труда.

Еще раз глубоко поклонившись, епископ ушел по коридору в глубь храма. Первосвященник, злобно бурча: «Что за мразь меня окружает, положиться не на кого», повернул к своим личным покоям.

– Что ты вертишься под ногами, веник с глазами! – рявкнул он, сердито пнув гоблина, вооруженного здоровенной метлой.

– Простите меня, о первый в обойме великих! – пискляво заскулил подметальщик, согнувшись в низком поклоне и расширенными глазами глядя на ботинки главы церкви. – Если я не успею все убрать, меня засекут колючими прутьями, вот я и проявляю усердие и прилежание.

С наслаждением поддав ногой собранную подметальщиком кучу мусора, который разлетелся по всему коридору, черный удалился, более не удостоив гоблина даже взглядом. Гоблин, согнувшись еще ниже, старательно замел весь мусор и побежал к выходу.

– Большой начальник Снупи должен срочно все это знать, чтобы сразу доложить великому лорду Торну, – шептал себе под нос «веник с глазами», выскакивая из черного храма.

Под стеной зловещего святилища приткнулись жалкие лачуги, сделанные из обломков древних зданий, строительного мусора и всего, что можно было найти поблизости. Это были жилища гоблинов, обслуживающих храм. Метельщик скользнул в одну из самых ветхих хижин, там его поджидал сменщик.

– Я должен надолго уйти, у меня срочное дело, – обратился к нему гоблин, ставя метлу в угол. – Для тебя есть задание – подберешь мне замену. Ты говорил, у тебя есть надежный друг, никто не должен заподозрить, что это не я, пока работай за меня сам.

– Сделаю, начальник Пинки, – сменщик серьезно кивнул, – не беспокойся, мы для них все равно все на одно лицо.

Снупи, как всегда, вошел бесшумно, следом за ним так же тихо скользнули Тофа и незнакомый мне гоблин, кутающийся в пятнистый маскировочный плащ разведчиков.

– Это тот самый гоблин, о котором я рассказывал вам, наш шпион из Тролльих гор, его зовут Пинки, – представил соплеменника Снупи. – Он работал в черном храме уборщиком и коечто подслушал.

– Великих побед вам, великий вождь, – пискнул Пинки.

– Приветствую тебя, разведчик Пинки, – поздоровался я, – перестань трястись и говори дело.

Дела оказались невеселые, нами решил вплотную заняться сам черный первосвященник – глава церкви Черной ямы. Оказывается, мы серьезно расстроили его преосвященство, аж до бессонницы. Новая информация была зловещей. По словам Пинки, у первосвященника был какойто древний артефакт, позволяющий справиться с целой армией воинов. Как он работает, не знал никто, но черный всюду появлялся с ничтожной свитой, практически в одиночку, и ничего не боялся. Две недели назад погибло нескольких деревень Кровавых клыков, не принявших новый культ. В каждую приходил черный священник и требовал принятия новой веры, если ему возражали, селение погибало. В последнем истребленном стойбище было около трех сотен крепких орковвоинов, но они не совладали с сектантом.

Я давно задумывался о вопросах веры моего народа. Религия значит много, она дает нравственный стержень, поддерживает понятия чести и морали. Мне удалось привить оркам чувство верности клану и нравственные начала, но этого было недостаточно. Оставить подданных вовсе без религии – плохо. Но принятие черной веры еще более худший вариант, у нее множество минусов, а вот плюсы весьма сомнительны. Значит, надо раз и навсегда дать им от ворот поворот. Я ясно осознавал, что сейчас нам грозила опасность более страшная, чем от воинства Сильвата со всеми его магами в придачу. Собрав вождей, я занялся их инструктажем по особой программе, принятой в моем мире при подготовке работников секретных спецслужб. Я когдато интересовался этим, благо в Интернете хватало подобных методик.

Хорту не спалось, печь сегодня перетопили, было жарко и душно, вдобавок мерещились всякие глупости, вроде бы тень, отбрасываемая сквозь окно от растущей перед домом рябины, зашевелилась и приподнялась. Скептически хмыкнув, орк собирался перевернуться на другой бок, когда тень вытянулась и зашагала к нему, на ходу принимая форму высокой антропоморфной фигуры. Хорт схватил меч, который всегда, когда он спал, лежал в изголовье.

– Не бойся, я не нападу, – прошелестел еле слышный голос, – я прислан сделать тебе предложение.

– Кто тебя прислал и что тебе надо? – Напугать Хорта было непросто, и ожившей тени для этого было явно маловато.

– С тобой говорит первосвященник великой церкви Черной ямы, наместник великого неназываемого темного бога, – продолжила тень. – Я знаю тебя, могучий воин и талантливый вождь Хорт, ты второй в Торнгарде. Если поможешь мне, будешь первым, моим личным наместником.

– А что надо сделать?

– Я знаю, многие орки клана верны тебе, поможешь мне захватить и удержать долину, быть тебе лордом Торнгарда.

– Быть первым… – задумчиво протянул Хорт, – ну что же, Торн, конечно, посвоему хорош, но… корона лорда так привлекательна, я согласен. Мои воины будут ждать твоего сигнала.

– Ты принял мудрое решение, лорд Хорт, – льстиво прошелестела тень и медленно растворилась в ночи.

– Ты получишь многомного золота, вдвое больше, чем весишь сам, – шелестела ожившая тень в кузне Санора, – много рабов и слуг. Ты станешь Санором счастливым, а не жалким нищим кузнецом.

– А женщины, я получу женщин? – Глаза кузнеца загорелись сладострастным блеском. – Хочу много женщин, десяток, не меньше.