Вождь Краснокожих

Сигарев Василий Владимирович

Толя тоже поплевал.

Молчат.

ТОЛЯ. Ой, Шура, Шура…

ШУРА. Ой, Толя, Толя…

Пауза.

ТОЛЯ. Умирать что-то не хочется. А тебе?

ШУРА. Спрашиваешь. У меня ж дети где-то. Четверо вроде. Найти их хочу, подарков накупить и прийти. Вот я — ваш папка. Простите меня за всё дурака. Молодой был, ничего не понимал, думал счастье в

другом, а счастье-то оно рядом было: орало, голосило, какалось, по ночам спать не давало. Словно говорило: вот я — счастье твоё, не забывай, что это я и есть, одно, единственное, другого не будет. А я не поверил. Дурак… Какой дурак… (Заплакал.)

ТОЛЯ. Шура, не надо. Может, обойдётся еще всё. Пронесёт. Я, между прочем, тоже мечту вынашивал. Актёром хотел быть. Драматическим. Или в балет хотя бы. Роли даже учил в тайне. Гамлета, Отелло, Сатина, Кота В Сапогах. Да что только не учил. Даже, скажу тебе по большому секрету, некоторые женские. Вот так вот. А теперь уж не пригодится. Всё. Отлетался. (Пауза.) Шур, а Шур…

ШУРА. Что?

ТОЛЯ. Ты случайно не знаешь, как птица-секретарь выглядит?

ШУРА. Зачем тебе?

ТОЛЯ. Да в детстве напугали меня ей очень. Боюсь с тех пор. И вообще секретарей боюсь. В цирке потому ни разу к директору не ходил. Там потому что у него секретарша была… А она не в очках, нет?

ШУРА. Кто?

ТОЛЯ. Птица-секретарь.

ШУРА. Без.

ТОЛЯ. А на машинке клювом не печатает?

ШУРА. Не печатает.

ТОЛЯ. А ногти у неё не накрашенные?

ШУРА. Нет.

ТОЛЯ. И короткие юбки не носит?

ШУРА. Нет.

ТОЛЯ. А почему ж она секретарь тогда?

ШУРА. Перо у неё на голове потому что. Раньше ж перьями писали, вот и прозвали так.

ТОЛЯ. А. А я думал…

Пауза.

ТОЛЯ. Ой, Шура, Шура…

ШУРА. Ой, Толя, Толя…

Молчат.

ТОЛЯ. Мне уж ноги жжёт.

ШУРА. И мне.

Пауза.

ТОЛЯ. Ой, Шура, Шура…

ШУРА. Ой, Толя, Толя…

Пауза.

ШУРА. Прости меня, Толя. Это я всё дурак…

ТОЛЯ. Да за что ж тебя прощать. Ты ж цирк хотел. Вождя Краснокожих играть. Макакашу выкупить…

ШУРА. Все равно прости.

ТОЛЯ. Тогда и ты меня.

ШУРА.

Прощаю.

ТОЛЯ. И я тебя.

Хлопнула дверь.

ТОЛЯ. Прощай, друг.

ШУРА. Прощай.

Зажмурились. Ждут.

Входит Савелий с пакетом, в котором кока-кола, пепси-кола, шоколад, мармелад и прочее.

САВЕЛИЙ. Привет, лохи. Как водичка?

Шура и Толя открыли глаза.

САВЕЛИЙ. А я тут, между делом, до ларька сгонял, пожрать прикупил. (Вывалил всё из пакета на пол, сел, ест.)

ШУРА. Мальчик? А, мальчик?

САВЕЛИЙ. Чё?

ШУРА. Мальчик, ты один?

САВЕЛИЙ (жуёт). А чё?

ШУРА. Да нет, просто так.

САВЕЛИЙ. Ну и один.

ШУРА (вдруг повеселел). Мальчик, ты это… Отпусти нас.

САВЕЛИЙ. Обломайтесь.

ШУРА. А мы тебе мальчик покажем, где клад зарыт.

САВЕЛИЙ. Мне не надо, мне пахан бабки даёт.

ШУРА. А мы, мальчик, тебе больше дадим.

САВЕЛИЙ. Скоко?

ШУРА. Сто, мальчик. Сто рублей.

САВЕЛИЙ (смеётся). Гонишь, что ли?

ШУРА. Двести, мальчик.

ТОЛЯ. И еще пийсят копеек.

САВЕЛИЙ. Мне пахан за ваши головы мильен пообещал.

ШУРА. Кто?

САВЕЛИЙ. Пахан мой.

ШУРА. А где он?

САВЕЛИЙ. Подъедет щас. Я ему из магазина звонил.

Шура сразу сник.

ТОЛЯ. Мальчик, а может всё-таки отпустишь? Мы больше не будем.

САВЕЛИЙ. Не-ка.

ТОЛЯ. А папка твой нас убьёт, мальчик?

САВЕЛИЙ. Ага.

ТОЛЯ. А сперва Шуре нос отрежет, а мне уши?

САВЕЛИЙ. Ага. Ножом. И глазки выколет.

ТОЛЯ. А тебе нас, что ли, не жалко, мальчик?

САВЕЛИЙ. Не-ка. (Ест.)

Пауза.

Вдруг Шура заревел.

ШУРА. Мальчик, мне ножки жжёт. Я не могу больше. Пожалуйста, мальчик. Ты же человек. Ты же добрый. У тебя же мама есть. Она же тебя любит. И папа тебя любит. И мы тебя любим. Мальчик, пожалуйста…