Вождь пиратов
Шрифт:
– Да, капитан. А вы?
– Прокул кивнул на рану на бедре Телемаха. В безумии морского сражения он совсем забыл о пульсации, но теперь она вернулась с мучительной интенсивностью.
– Вам нужно эту рану обработать.
– Позже, - ответил Телемах. – Сперва сосредоточь свое внимание на тех, кто больше всего в этом нуждается.
– Как скажете …
Пока Прокул помогал Нерею спуститься в каюту , Герас вышел вперед и приблизился к своему капитану. – Ну, как он?
– Усталый, но живой. И это главное, что имеет значение.
– Да.- Герас на секунду замолчал, прежде чем одобрительно кивнул на клубы дыма, поднимающиеся над Равенной.
– Что ж, мы сделали это, капитан. Мы, химеры их забери, отлично это проделали.
Телемах улыбнулся своему другу.
– А. ты, что, когда-нибудь сомневался во мне?
– Были времена, когда я думал, что это невозможно. Но мы устроили римлянам такую трепку, которую они никогда не забудут, это уж точно.
– Да, - тихо ответил Телемах.
– Никогда не забудут.
– Каковы будут ваши приказы, капитан?
Телемах оглянулся на военно-морскую базу, уже исчезнувшую из виду на горизонте. Он на мгновение закрыл глаза, охваченный усталостью после самой длинной ночи в своей жизни.
– Возвращаемся в Петрапилы. Остальные экипажи могут вернуться с нами на нашу базу и отремонтировать свои корабли. Мы должны отметить нашу победу, И будем пировать и пить, как никогда раньше.
Герас усмехнулся.
– Сейчас вы говорите, как настоящий пират …
Эпилог
Пять дней спустя иллирийские пираты вернулись в цитадель в Петрапилах. Узнав о грандиозной победе, торговцы установили винные лавки вокруг главной площади, стремясь получить прибыль от своих жаждущих покупателей, пока пираты толпами собирались на мощеных улицах, чтобы отпраздновать это событие.
Их корабли вошли в бухту ранним утром, подав обговоренный сигнал наблюдателям на мысе, прежде чем войти в спокойные воды якорной стоянки. Огромная толпа местных жителей собралась на берегу, чтобы поприветствовать возвращающийся флот, крича и размахивая руками, пока корабли стучали носами по гальке, а их экипажи устало высаживались на берег. Только после этого семьи и близкие пиратов осознали масштабы потерь, которые они понесли в схватке с римлянами.
В бою было потеряно четыре корабля. Было убито более сотни пиратов и еще больше ранено. Восторженные возгласы толпы вскоре перешли в вопли, когда пираты начали выгружать раненых из трюмов уцелевших судов. Длинные вереницы носилок выносили на берег наиболее тяжелораненых, за ними следовали ходячие раненые: мрачная процессия искалеченных пиратов, моргающих на солнце после дней, проведенных под палубой в укрытии трюмов кораблей. Раненых было так много, что в лазаретных покоях не хватило места, и Телемаху пришлось расчистить конюшни и использовать их в качестве временного госпиталя.
Потеря такого количества людей усугубилась ущербом, нанесенным пиратскому флоту. Большинство кораблей были вытащены на берег для ремонта, в том числе и «Трезубец Посейдона», а некоторые суда были настолько повреждены, что пройдут месяцы, прежде чем они снова смогут выйти в море. Тем временем Телемах согласился, что экипажи могут оставаться в Петрапилах до тех пор, пока их корабли не будут готовы к отплытию.
По крайней мере, люди могли позволить себе устроить пирушку на берегу: хотя часть добычи, захваченной ими в Равенне, была потеряна в морском сражении, жалованье гарнизона уцелело, и экипажи могли рассчитывать на солидное вознаграждение, в виде своей доли добычи. Высадившись, пираты-победители собрались на площади, чтобы отпраздновать это событие. Многие из них объединились, распевая непристойные песни и произнося тосты за своих капитанов. Остальные просто делились кувшинами с вином или тихо утешали друг друга, оплакивая своих погибших друзей.
Хотя их потери были значительными, уничтожение военно-морской базы и флота Равенны достигло своей главной цели: иллирийские пираты снова стали преобладающей морской силой на дальнем берегу Адриатики . Без римских кораблей для патрулирования морей экипажи могли бы снова совершать набеги на корабли, не опасаясь наказания. По крайней мере, на какое-то время.
Более того, отчаянная победа возродила новый дух товарищества между соперничающими экипажами, и они свободно общались друг с другом, без каких-либо неприязненных чувств, существовавших между ними ранее. Телемах почувствовал теплое удовлетворение, глядя на пьяные, счастливые лица мужчин на площади.
Рядом с ним Герас осушил содержимое кубка с вином и громко рыгнул. Затем он вытер вино, стекавшее с подбородка, и кивнул Телемаху.
– Еще по чарке, капитан?
Телемах посмотрел на свою чашу, все еще наполовину полную.
– Может быть позже.
– Чепуха. Выпейте еще. Вы должны отпраздновать это, после всего, чего мы достигли. Я настаиваю.
– И чего именно мы достигли?
Герас метнул озадаченный взгляд на своего капитана.
– Мы победили римлян. Их флот уничтожен. Они больше не будут беспокоить нас.
– Возможно, пока. Но это не будет длиться вечно. Канис был прав: император захочет отомстить, когда узнает о нашем нападении на Равенну. Так было всегда.
– Ну, и пусть, - пренебрежительно махнул рукой Герас.
– Что они могут сделать? У них не осталось кораблей в Адриатике, и они не осмелятся перебросить флот из Мизениума.
– Я согласен. Но они построят новые корабли, чтобы выследить нас, в конце концов. И когда они это сделают, они не будут совершать тех же ошибок, что и раньше. Мы можем ожидать еще больший флот. Что означает больше патрулей и больше конвоев. Больше набегов на нашу сторону моря.
– Тогда мы дадим им еще один пинок. Как в Равенне.
Телемах покачал головой.
– В следующий раз будет не так просто. Римляне подготовятся. Они хорошие солдаты. Нам предстоит тяжелая битва.
– Да, наверное. Но мы можем побеспокоиться об этом в следующий раз.
– От этого проблема не исчезнет, Герас.
– Я не согласен. Еще три чарки этого вина, и мне будет наплевать на весь мир.
Он встал со скамейки, стоявшей перед одной из винных лавок, и потер руки.
– Ладно! На сегодня достаточно разговоров о Риме. Надо будет попробовать и другие удовольствия, которые можно здесь получить. Я пошел.