Вождь викингов

Мазин Александр Владимирович

— Зачем? — процедил я. — Нас здесь — больше пятнадцати десятков. У меня — два корабля. У Вальтрева один, почти достроенный. А это всего лишь сконцы!

Я говорил негромко, стараясь сдержать клокотавшую внутри ярость. Эти суки испортили мне праздник. Они заплатят. Кровью умоются!

Моя вина. Забыл мудрое правило: месть — такое блюдо, которое следует есть холодным. Более того, возомнил себя непобедимым.

— Мне надо домой! — повторил Стенульф.

Он беспокоился за свою наложницу и своего новорожденного сына. Если Торкель-ярл рискнул напасть на сёлундцев, то наверняка

не упустит случая свести счеты и с Каменным Волком. Позапрошлой зимой мы этого ярла малость обидели.

— Рагнар должен знать! — настаивал Гримар.

— Должен, родич, — согласился Свартхёвди. — Отправим к нему гонца. Веди нас, Ульф-хёвдинг!

— Веди! — тут же закричали остальные. — Все пойдем! Покажем этим сконцам! Поглядим, какого цвета у них кишки!

Хорошая драка для скандинавов — как стейк с кровью для ковбоя. А кровь будет, это точно.

Собрались в кратчайшие сроки. Часов за шесть. Причем за это время подтянулось еще человек сто: сыновья, родичи. Кто — с приличным боевым опытом, вроде Свана Черного и Хунди Толстого, матерых хирдманов, кто — чистый ополченец на голом энтузиазме, без всякого боевого опыта.

Самых никчёмных я завернул, сославшись на то, что места на кораблях на всех не хватит. Но без дела не оставил: отправил делегацией в Роскилле: поведать о разбойном нападении.

Попутно выяснились еще кое-какие детали. Сконцы напали четырьмя кораблями сразу на две местные фермы. Вырезали и разграбили всё вчистую. Что внушало мне оптимизм: ярлы очень старательно «зачищали» свидетелей. Но всё же упустили парочку трэлей.

Мне вспомнилась недавняя история: когда к Рагнару явился с претензиями представитель Харекаконунга. С аналогичной жалобой. Там тоже, помнится, в качестве свидетеля фигурировал раб.

Похоже, не дождавшись справедливости, сконцы решились на симметричный ответ.

Та же мысль пришла в голову и Свартхёвди, и он с ходу заявил, что сконцы — умственно неполноценные личности. Рагнар Лотброк известен как ярый сторонник двойных стандартов. Может, на континентальном тинге оба происшествия и сочли бы за взаимозачет, но с Рагнаром этот фокус не прокатывал. Для него это совершенно разные эпизоды. В одном пограбили каких-то там сконцев, а в другом — напали на его территорию. Как такое можно сравнивать!

К тому моменту, когда команда возмездия окончательно сформировалась, я уже понимал, что поторопился. Как бы презрительно ни относились к сконцам у нас на Сёлунде, но они — такие же скандинавские воины, как и прочие датчане. И нам предстоит драться не с франками-ополченцами, а с хирдами двух серьезных ярлов. Будь моя воля, я бы теперь, фигурально выражаясь, придержал коней. Но воли моей не было. Тем более что я сам только что объявил поход возмездия. А теперь как, в кусты? Ждать подхода Рагнара? Стенульф точно ждать не будет. А он теперь, считай, мой близкий родственник. Так что выбора у меня нет. В который уже раз?

* * *

Солнце еще не коснулось горизонта, когда наша маленькая флотилия: мои кнорр и «Северный Змей», а также безымянный пока десятирумовый

корабль Вальтрева — отправилась в карательный рейд. Вальтрев, правда, какое-то время жабился и пытался от похода увильнуть: мол, корабль еще не освящен кровавой жертвой и, следовательно, к морскому походу непригоден. Но на него дружно наехали: какой еще морской поход? Это через пролив переплыть, что ли? Да он, Вальтрев, еще вчерашний заплыв по озеру походом бы назвал!

Под давлением общественности Вальтрев сломался и драккар предоставил, выпросив взамен обещание: как только, так сразу его корабль будет освящен согласно регламенту. И не петухом каким-нибудь, а полноценной человеческой жертвой.

На круг собралось нас сто восемьдесят шесть разгневанных мстителей. Первую боевую группу составил мой хирд, усиленный пятью пришлыми бойцами Гримара и самим Гримаром. С этими мы уже дрались в одном строю и добились неплохой сыгранности. Вторую группу, состоявшую из людей, имевших боевой опыт, возглавил Сван Черный, хольд Бьёрна Железнобокого, а третью, из сотни ополченцев-энтузиастов, — Хунди Толстый, тоже сёлундец из хирда того же Бьёрна Рагнарсона. Они загрузились на мой кнорр. Поначалу я хотел отдать ополченцев под начало Стенульфа, но тот буркнул: «Я с тобой». И вопрос был закрыт.

Хотя, чуть позже, уже по собственной инициативе, Каменный Волк объяснил свое решение:

— Ты теперь мне как сын, Ульф Черноголовый. Я должен присмотреть за тобой: ведь мы оба знаем, что в Асгарде тебя больше не любят так, как раньше. Я просил Одина уберечь тебя и обещал ему за это кровь двух сильных мужчин. Но Один — не твой бог, и потому я сам тоже присмотрю за тобой.

Я не возражал. О таком «прикрытии», как Каменный Волк, можно только мечтать. Хотя, с другой стороны, если бы не Стенульф, я бы, может, придержал коней, то есть «драконов» и подождал, пока папа Рагнар не скажет свое веское слово. Сто восемьдесят бойцов — это серьезная сила. Достаточная, чтобы бросить вызов даже паре ярлов. Но не в том случае, если это такие бойцы, как мы с Гримаром, а не энтузиасты-ополченцы.

Чем дальше, тем больше наша затея с мщением казалась мне авантюрой. Но кто не рискует, тот не пьет пива из серебряной чаши, «закусывая» поцелуем красавицы. Вперед, моя маленькая армия!

По пути были высказаны разные предложения по месту высадки. Сван Черный и Гримар настаивали на том, чтобы напасть на усадьбы ярлов-грабителей, причем сделать это как можно быстрее. Вдруг те еще не вернулись домой?

Ополченцы требовали нагнать и перехватить вражеский флот, дабы отнять добычу и спасти пленников, среди коих было немало их родственников.

Стенульф же считал, что в первую очередь мы должны плыть к нему домой. То есть не совсем к нему, а к наследственному одалю сыновей Лодина, потому что, раз пошла такая пьянка, Торкель-ярл непременно воспользуется случаем, чтобы свести с Каменным Волком счеты за позапрошлогоднюю разводку. Тогда мы втроем: я, Стенульф и Свартхёвди — выражаясь на криминальном сленге, «взяли на понт» Торкеля с дружиной, вынудив заключить пакт о ненападении при соотношении сил: полный хирд против трех мастеров блефа.