Вождей не выбирают
Шрифт:
– А амазонки? – обиженно просипел голос Спиртуса. – Их что, даже не разбуди?!
– Ты что, попрощаться с ними хочешь?.. – хмыкнула я. – Не насиделся?..
– Не в том дело! Эти с…
– Не выражаться! – одернул его таврусовский бас.
– А кто они после этого?! – загундосил Спиртус. – Через весь лес на веревках голышом ташили, а я молчи?!
– Цьц! – прикрикнула я. – Потом пожалуешься!
– Да прирезать их всех во сне!.. – забормотали оскорбленные варвары. – Стервы озабоченные!..
– Эти стервы, между прочим, – доложил
– А куда нам, по-твоему, топоры было вешать? – возмутился кто-то. – Разве что…
– Вот туда и повесишь в следующий раз! – разозлилась я. – Молчать! Смир-рно!.. Если сейчас кого разбудим – второй раз я за вами не попрусь!.. Прошу сей факт запомнить!
– Ладно… Ты только отвернись!.. – спасовали кочевники и потянулись из сарая. Как только амазонки умудрились их всех впихнуть в этот несчастный амбар?! Чудеса в жизни, наверное, все-таки бывают…
Так никого и не разбудив (что меня просто потрясло до глубины души, если учесть все возмущения воинов по поводу «этих кошек драных, чтоб им…»), мы благополучно смылись. Я, по просьбе смущающихся парней, ехала впереди, с Мышом на плече. Остальные, включая Ригана, шагали сзади.
– Сваливать надо, и побыстрее! – увещевал меня Мышель. – Ведь утром проснутся наши девочки – а мужиков-то – тю-тю!.. Что будет?! Растерзают ведь, оборони-создатель…
– Не растерзают. Это они на беспомощных напали, потому и смелые такие! Пускай-ка попробуют обозленным кочевникам в полной военной аммуниции зубки показать!
– Тоже верно… – подумав, согласился он. – А что царевна? Она под шумок за тобой следом выскочила, да так и не вернулась. Признайся, твоих рук дело?
– Моих, – покаялась я. – Сама виновата, любопытство – бич человечества! Повязали – и в лагерь. Ее сейчас Ил сторожит.
– Да ты что?! – вытаращился крыс. – Он же от бедняжки и косточек не оставит!
– Эта «бедняжка» нас на пару так обложила…
– И за это скормить невинное создание лохматой зверюге?!
– Да все с ней нормально! – раздраженно ответила я. – Не тронет он ее. Что, в принципе, неудивительно. Характер у девочки – не бей лежачего, но…
– Хорошенькая, – закончил крыс за меня. – Это я заметил.
– Ил, кажется, тоже…
– О-о! – заблестели глаза у Мышеля. – Да ладно?! Врешь небось?!
– Делать мне больше нечего!..
– Ну, атас…
– Только смотри, никому не брякни! – предупредила моя светлость. – А то я же первая от него по шапке получу… одно слово – псих.
– Могила!.. – торжественно поклялся Мындер.
Конечно же я ему не верю, но вариантов нет…
– Ну и что случилось?.. – уперев руки в боки, вопрошала я уже в четвертый раз. Зареванная царевна, хлюпая носом, подняла на меня черные глаза:
– Это так ужасно!.. У… у… ужасно…
– Да что ужасного-то?!
– Иллан мне все рассказал!
Я недоуменно почесала в затылке – что такого мог поведать
– Что – все?
– В… в… все! Про свою жизнь… Бедненький…
– Ну, он «бедненький», хорошо… а ты-то чего ревешь?
– Жа-а-а-лко!.. – опять разрыдалась Аюна. Гм… С чего бы это Ила на такие беседы потянуло? Он ведь даже мне ничего толком не рассказывал, так, бросит пару фраз – и все…
– А сам он где?
– У… ушел!.. Переживать…
– А-а… – Я пожала плечами и, мысленно махнув рукой на впечатлительную девушку, отошла. Терпеть не могу слез, но начнешь успокаивать – только хуже будет. По себе знаю…
Кочевники возвращались от озера одетые и счастливые. Тавруса я поймала за рукав, когда он уже навострил лыжи к сумке с провизией…
– Подожди, полковник. Разговор есть.
– Что-то не так? – отреагировал варвар, хватаясь за висящую на поясе секиру. М-да, теперь он, кажется, и спать с ней в обнимку будет…
– Да успокойся, нормально все! Я не о том. Вон там, у огня, сидит девушка… Сразу предупреждаю – чтобы никто и пальцем ее не тронул!..
– Стасенька, да ты что?! – испугался бородач. – Чтобы я…
– Вот именно – ты! Для тебя и говорю…
– Я никогда… – посерел от обиды Таврус.
– Да знаю, полковник, знаю. Просто случай особый… видишь ли, ее внешность… в общем, ее мать была налетчиком из клана Ночных Шакалов!
– Что?! – взревел мой «зам», снова хватаясь за топор. Я повисла у него на руке:
– Не сметь! Не сметь, кому говорю?! Мало мне Иллана… Оставьте девчонку в покое, дети за отцов не отвечают!.. Таврус!.. Вот проблема… Это же дочь Кирия, дубина!
– Как?.. – ошалело моргнул бородач. – Его величества?..
– А ты другого знаешь?.. Это – царевна. Так что смотри мне – чтобы ни единого косого взгляда в ее сторону!.. Ну?.. Успокоился?..
– Почти…
– Ф-фу, господи, как с вами иногда тяжко… – Я вытерла пот со лба. – Что за день сегодня?! Нервов не хватает.
– Прости, погорячился.
– Ничего, я уже привыкла… Иди, разгоняй всех спать. И скажи Спиртусу, чтобы он прекратил пичкать Мышеля сыром!.. Голодными останемся – он же его тоннами трескать может…
Спала – как убитая! Случись, наверное, третья мировая – не услышала бы… одно слово – стресс. Поэтому утром меня благоразумно не тревожили, предпочитая ждать, когда моя светлость пробудится самостоятельно… Когда я, зевая, выползла, наконец, из шатра, солнце стояло в зените. Между палаток, как Екатерина Вторая по Зимнему дворцу, прогуливалась царевна Аюна – выспавшаяся, свеженькая, с блестящими глазами и румянцем на щеках. Конечно, ей-то что? Она под забором полночи не ползала… Я вяло пробормотала «Доброе утро!» и взглянула на свое отражение в котелке с водой. Хм, оставляет желать лучшего… морда бледная, волосы дыбом, еще и умыться вчера забыла. Не до того, знаете ли!..