Вожди в законе
Шрифт:
В 1983 году этой теме посвятил статью А. Авторханов, назвав ее: "Убил ли Сталин Ленина?"(1). "В высших партийных кругах Грузии, -- писал А. Авторханов, -- [...] упорно распространялся слух, что Ленин не умер, а покончил жизнь самоубийством, приняв яд, данный ему Сталиным. Слух этот передавался в разных вариантах -- то Сталин дал Ленину яд по его настойчивому требованию, чтобы избавиться от адских мук, то этот яд Сталин дал Ленину через своего агента-врача [...] (называли даже имя). Был и такой вариант -- Сталин разыскал для Ленина в Грузии народного целителя, [...] а на самом деле этот целитель не лечил, а залечивал Ленина ядовитыми травами. Интересно, что во всех вариантах слухов неизменно
Авторханову вторил один из американских биографов Ленина: "В последующие годы коммунисты, знавшие Ленина, собирались и шепотом обсуждали странный слух о том, что его отравил Сталин"(3).
Формальное назначение Сталина на пост генерального секретаря партии в апреле 1922 году было не началом восхождения Сталина к власти, а признанием того факта, что Сталин уже сосредоточил в своих руках необъятную власть. Возможность восхождения Сталина к власти в самом начале 1920-х годов предопределялась двумя факторами: болезненным состоянием Ленина, помешавшем тонкому психологу внутрипартийной борьбы прозевать восхождение своего политического (и даже физического) убийцы; и личными качествами Сталина. В историографии, особенно западной, было принято сохранять определенный язык, не называть вещи своими именами. Здесь не место искать первопричины самоцензуры многочисленных западных авторов. Отметим только, что с крушением Советского Союза почувствовали себя свободней и западные исследователи. Вот как характеризует Сталина в своей последней книге известный американский историк, дипломат, политический, общественный деятель Дж. Кеннан:
"Сталин представляется мне человеком, применительно к которому слово "негодяй" -- огромная недооценка. Зависть, подозрительность, с явная наклонностью к садизму, поистине безграничная и сумасшедшая ревность в дополнение к столь же безграничным амбициям были его главными качествами"(4).
С этой характеристикой Сталина трудно не согласиться. Именно этот человек в 1922 году, заимствовав, говоря языком Кеннана -- самые гадкие черты Ленина и Свердлова, стал восходить к руководству в партии и государстве.
До VIII съезда РКП(б) "генсеком" был Я. М. Свердлов. Секретариат ЦК, как тогда говорили, находился в его записной книжке. Ответственным секретарем ЦК была Е. С. Стасова, затем Н. Н. Крестинский, затем В. М. Молотов. Из членов Политбюро, избранных после Одиннадцатого съезда партии (Ленин, Зиновьев, Л. Б. Каменев, А. И. Рыков, Сталин, Томский, Троцкий) выбор, как на генсека, пал на Сталина. Отметим, что до начала болезни Ленина никаких политических разногласий между Лениным и Сталиным не было. 28 марта 1922 года Ленин публично защищает Сталина против Е. А. Преображенского, показывая всем делегатам Одиннадцатого съезда, на чьей он стороне, причем защищает Ленин Сталина по тем направлениям, на которых буквально через несколько недель он начнет с ним войну: национальная политика и Рабкрин(5).
О болезни Ленина, начиная с декабря 1920 года, мы знаем из многих источников. 3 марта 1921 г. Ленин пишет записку Каменеву, впервые опубликованную в 1989 году:
"Вижу, что на съезде. вероятно, не смогу читать доклада. Ухудшение в болезни после трех месяцев лечения явное: меня "утешали" тем, что я преувеличиваю [...] и за умным занятием утешения и восклицания "преувеличиваете! мнительность!" -- прозевали три месяца. По-российски, по-советски. Я попробую готовиться. Но готовьтесь и Вы. На съезде и пленуме Цека важен и мой доклад. Очень боюсь, что ни там, ни здесь не смогу. [...] Разговоров и заседаний хуже не выношу, чем "сказануть раз в полгода". [...] Имейте в виду, что обмен коротенькими записочками [...] нервы выносят
Думать час-два над запиской в несколько строк? Это уже не Ленин 1917 года!
О болезни Ленина писал Троцкий: "Здоровье Ленина резко надломилось в конце 1921 года"(7). В конце ноября 1921 года Ленина перед отъездом за границу посетила Андреева. 29 января 1924 года, скоре после смерти Ленина, она рассказывала в письме Горькому об этой встрече, оказавшейся последней: ,,Он долго что-то слушал, а потом вдруг говорит: "Какая вы еще, Мария Федоровна, молодая! Даже румянец во всю щеку от волнения... Краснеть не разучились. А вот я -- уставать стал. Сильно уставать"''(8).
Наблюдательный Сталин не мог не знать, что Ленин заболевает. Отметим также, что 1921 год, когда писалась записка Ленина Каменеву -- год введения НЭПа, второго, после Бресткого мира, оппортунистического шага Ленина. По непопулярности в кругах партийно-коммунистической номенклатуры НЭП мог сравниться только с Брестом. Точнее -- компромисс на внутреннем фронте (НЭП) явился следствием компромисса на фронте внешнем (Брестское соглашение). А поскольку именно об этом и предупреждали Ленина многочисленные противники мира, от Троцкого до левых коммунистов, провозглашение НЭПа было со стороны Ленина обманом и издевательством над партией.
Однако, если при подписании Брестского мира его сторонники (в лице Ленина) и его противники (в лице всех остальных) с одинаковым рвением подчеркивали недолговечность Бреста, к НЭПу отношение было совсем иным. Насколько именно вводился НЭП и к каким последствиям он мог привести -- в 1921 году не знал никто. Трудно сказать, насколько буквально воспринимал Ленин собственную фразу о том, что НЭП вводился "всерьез и надолго". По крайней мере этот лозунг ни у кого не должен был вызвать восторга. При хладнокровном анализе системы НЭПа должно было стать очевидным, что мирного сосуществования между всевластным, вооруженным, но бедным и голодным коммунисте, с одной стороны, и безоружным, сытым и богатым нэпмане, с другой, быть не может. Либо коммунист убьет нэпмана, либо нэпман отнимет власть у коммуниста. Случилось первое.
Во внутрипартийной борьбе в этот период Ленин и его оппоненты учли уроки Брестского мира. Было ясно, что Ленина не возьмешь открытой критикой, как делалось это спрошь и рядом во время дискуссии о мире в 1918 году. Одновременно Ленин пытался избежать теперь открытой дискуссии, приведшей в 1918 году к расколу партии и фактическому остранению Ленина от власти. При внешней поддержке Политбюро (которой в вопросе НЭПа никогда не было и не могло быть) Ленин круто изменил внутриполитический курс правительства, искренне считая, что в 1921 году он преодолел оппозицию легче, чем в 1918.
Но Ленин ошибся. Опорой Сталина в борьбе против Ленина, открыто начавшейся в 1921 году (и еще незаметной широким слоям партии) служили безликие партийные функционеры, уступающие по вине Ленина власть нэпману. В списке поражений Ленина НЭП, являвшийся следствием предшествующей оппортунистической политики (Бреста), стоял на последнем месте. Во главе списка были: несостоявшаяся из-за Брестского мира революция в Европе; поражение в войне с Польшей (открыто саботируемой Сталиным); Кронштадское восстание 1921 года; крестьянские восстания, из которых лишь по случайному недоразумению Тамбовское считается самым крупным... Кого же было винить в этих провалах, как не главу правительства? И вот теперь этот же руководитель единоличным решением бросал партию в новую крайность -- НЭП.