Вожди в законе
Шрифт:
8 ноября в Компьене германской делегации были зачитаны условия, 15 и 19 пункт которых предусматривали "Отказ от Бухарестского и Брест-Литовского договоров, а также их дополнительных договоров... Возвращение русских и румынских денег, конфискованных и выплаченных немцам". 13 ноября Свердлов объявил об аннулировании Брестского мира. 14 декабря главком И. И. Вацетис в телеграмме Ленину, Троцкому, главному начальнику снабжения Мартынову и председателю высшего совета народного хозяйства Красину просил прежде всего позаботиться о частях, продвигающихся на запад (пока что в оккупированные ранее немцами районы бывшей Российской империи):
"Части, наступающие на запад, не обеспечены в достаточной степени довольствием, особенно хлебом. Предлагается срочно организовать под Вашей личной ответственностью это дело, так, чтобы войска не испытывали ни в чем недостатка. О Ваших мероприятиях донесите."
Но Ленин был заинтересован в прямопротивоположном. Его резолюция: "Склянскому: паки и паки: ничего на запад, немного на восток, все (почти) на юг. Ленин"(9).
Лишь незаинтересованностью Ленина в победе германской революции можно объяснить противоречивость Ленина во внешнеполитических вопросах: быть крайне левым до прихода к власти, и крайне правым -- едва захватив ее. Это не означало, что Ленин был против "мировой революции". Ленину было важно, чтобы революция происходила под его руководством. Не только русская революция, но и мировая. Самостоятельные революции Ленину не были нужны точно также, как позднее Сталину. Лучше всего это было продемонстрировано историей создания Коминтерна.
Теоретически Коммунистический Интернационал предполагался как братский союз равных партий. На практике Ленин стремился сделать его инструментом внешней политики советского правительства. Замаскировать эти планы было трудно. И ведущие руководители мирового коммунистического движения выступили против поспешной организации нового Третьего Интернационала. "Из воспоминаний Пауля Леви и других руководителей основной группы ,,Спартак'' известно, что особенно на этом настаивала Роза Люксембург, которая не хотела допустить превращения Коминтерна в приложение к ленинскому ЦК",-- писал Б. И. Николаевский(10). Роза Люксембург, пишет Вольф, надеясь восстановить довоенный Интернационал, существовавший до 1914 года. Ленин пытался расколоть Второй Интернационал для организации нового Третьего интернационала. С этой целью он призвал к созыву международного коммунистического конгресса для провозглашения Третьего Интернационала. Этому воспротивилось влиятельное крыло германской компартии во главе с Розой Люксембург. Она была страстным борцом за свои взгляды, писал Вольф, но не прибегала к расколу. Метод Ленина был всегда один и тот же: он боролся за свои взгляды, раскалывая тех, кого не мог контролировать(11). Для этого и был послан нелегально в Берлин в конце декабря 1918 года Карл Радек (личный враг Люксембург еще с дореволюционных времен). С чего началась эта вражда? Немецкий историк пишет:
Что в концов привело к разрыву с Розой Люксембург и ее друзьями -- не совсем ясно. Все стороны оперировали сомнительными аргументами. Чтобы окончательно избавиться от Радека, который при расколе польских социал-демократов в 1911 году поддержал меньшинство так называемого варшавского крыла, польское партийное руководство снова раскопало его давние "грехи молодости". В 1912 году его исключили из социал-демократии Королевства Польского и Литвы. В вину ему было поставлено воровство. Обвинения подхватили руководители германских социал-демократов, чтобы таким образом политически расправиться с одним из самых неудобных и активных представителей левых.
"Дело Радека" занимало значительное место на съездах социал-демократической партии Германии (СДПГ) в 1912 и 1913 г.г. В 1913 году была принята резолюция, согласно которой "лица, исключенные из партии, входящей в Международное социалистическое бюро, причина исключения которых привела бы их также к исключению из немецкой партии", не могут стать или оставаться членами этой партии. Специальной резолюцией этому решению была дана обратная сила, и оно было применено к Радеку. Эти события не имели больших последствий для его деятельности. Радикальные газеты все равно предоставляли ему свои полосы. Ленин занял в этом вопросе сторону Радека и написал в связи с этим делом статью в "Форвертс" (которая, однако, опубликована не была) (12).
Не исключено, конечно же, что Роза Люксембург уже тогда подозревала Радека в сотрудничестве с австрийской или германской разведкой, и именно по этой причине по внешне пустяковому поводу руководство польской, литовской, а затем и германской социал-демократических партий добивались исключения Радека. Люксембург была не одиноко в своих требованиях. Комиссией, негласно расследующей деятельность Радека, руководил Ф. Э. Дзержинский. Как и Люксембург, он "настаивал на привлечении Радека к ответу за растрату последним крупной суммы партийных и профсоюзных денег"(13). Понадобилось вмешательство небрезгливого Ленина, чтобы Радеку нашлось место в партийной организации России. Можно предположить, что за это он сделался доверенным лицом Ленина в вопросах, имеющих отношение прежде всего к Германии, которую Радек, по собственному признанию, знал лучше всего.
После начала первой мировой войны, в конце 1914 года, Радек, чтобы избежать призыва в армию (как австрийского гражданина) переехал в Швейцарию. В Берне он близко сошелся с Лениным и его группой и по всем принципиальным вопросам принял большевистскую (ленинскую) точку зрения. Правда, он расходился с Лениным по пункту о самоопределении наций и не был согласен с ленинским тезисом о переходе войны империалистической в гражданскую. Но на социалистических конференциях в Циммервальде (1915) и Кинтале (1916) вместе с Лениным и Зиновьевым Радек открыто возглавил радикальное меньшинство циммервальдских левых.
В 1916 году в статье "В тисках противоречий" Радек полемизировал с неким "Юнием", доказывая абсурдность, после двух лет войны, рассчетов на "спонтанную революционность масс". По Радеку социал-демократы могли опираться лишь на жесткую и идеологически монолитную организацию. От представлений Розы Люксембург, основанных на идее "массовой революционной партии", Радек очевидно склонялся к ленинской концепции партии кадровой -организации революционеров, своеобразной мафиозной структуре. Позже выяснилось, что под псевдонимом "Юний" скрывалось авторство Розы Люксембург. Круг замкнулся теперь уже и на теоретическом уровне.
Когда в апреле 1917 года ленинская группа вернулась в Россию, Радек сошел на полпути. В Стокгольме он взял на себя руководство иностранным пунктом большевиков -- учреждением, которое должно было стать связующим звеном между предстоящей пролетарской революцией в России и ее "самым верным и надежным союзником", германским пролетариатом. Кроме Радека и его жены здесь работали Ганецкий и Воровский. Часто приезжал Парвус, по праву считавший себя четвертым членом группы. Через Парвуса, профессора Густава Майера и швейцарского социалиста Карла Моора, с которым Радек был знаком с 1904 года (писал для газеты "Бернер Тагвахт", где Моор был редактором), группа осуществляла контакт с германскими властями. В Стокгольме она издавала на немецком языке две газеты: "Корреспонденц Правда" и "Боте дер руссишен револютион". Подавляющая часть статей в них была написана Радеком. По просьбе Ленина Радек посылал для "Правды" статьи о внешней политике, старался подавить антиленинские тенденции внутри циммервальдовского движения и создать самостоятельную организацию левых (его поддерживали итальянская коммунистка Анжелика Балабанова и ряд скандинавских левых). Благодаря их усилиям в Стокгольме собралась конференция не всего социалистического интернационала, как рассчитывали социалистические партии Европы, а лишь циммервальдцы. Но добиться опубликования манифеста, призывающего к всеобщей международной забастовке, циммервальдцам не удалось.
Возвратившись в Россию, Радек занимает разнообразные посты в советском правительстве. Но очевидно, что основная его работа -- в области пропаганды идей мировой революции. Впервые вступив в конфликт с Лениным и отказавшись поддержать ленинскую Брестскую политику, Радек 7 октября 1918 года, после начала революции в Германии, указал в своей речи, что только рабочий класс Германии и рабочие Европы могли бы помочь советской России завершить начатое дело. "Без них мы не победим, и поэтому наша задача помочь победить им. И поэтому, товарищи, мы вступаем в самый великий, но и самый опасный период русской революции"(14).