Вожди в законе
Шрифт:
– - Незачем говорить, -- продолжал Волков, -- что я приложил все усилия, дабы выполнить его просьбу, но выбраться из Горок мне не удалось. Во-первых, разыгралась сильная метель, и все дороги стали непроходимыми и непроезжими. И, что более важно, из Кремля позвонил Сталин и велел всем врачам, а также всему персоналу в Горках оставаться на месте, пока здоровье "нашего горячо любимого товарища Ленина" не улучшится. Короче, Надежда Крупская не вернулась из Кремля, а состояние Ленина становилось все хуже и хуже. Он уже больше не мог вставать с постели.
И затем 21 января 1924 года... В одиннадцать утра, как обычно,
Едва Волков повернулся, успев спрятать записку, в комнату, по-видимому, привлеченный нарушением тишины, ворвался доктор Елистратов, личный терапевт Ленина. С помощью Волкова он уложил Ленина на подушки и ввел ему что-то успокоительное. Ленин утих, глаза у него были полуприкрыты. Больше он их ни разу не открыл.
В записке, начертанной неразборчивыми каракулями, было сказано: "Гаврилушка, меня отравили... Сейчас же поезжай и привези Надю... Скажи Троцкому... Скажи всем, кому сумеешь".
– - Два вопроса мучили меня все эти годы, -- продолжал Волков.
– - Видел ли Елистратов, как Ленин передал мне записку? И, если видел, сообщил ли Сталину? Эти вопросы нарушали мое спокойствие, отравляли существование. Меня не покидала мысль, что моя жизнь висит на волоске.
– - Какой ужас!
– - воскликнула я.
– - Позже я несколько раз сталкивался с доктором Елистратовым, но мы ни разу и словом не обменялись. Мы просто смотрели друг на друга -- вот и все. Мне думалось, что я вижу в его глазах ту самую муку от глубоко скрытой в душе тайны. Может, я ошибаюсь, но мне казалось, что он тоже был рабом тайны. Что с ним сталось, мне неизвестно. Он поскорости исчез из Горок.
Волков умолк, но через минуту добавил:
– - Увы, я так и не сумел выполнить просьбу Ленина, никому не сказав о ней. Вы первая.
Лицо Волкова было искажено усилием сдержать свои эмоции, да и я сама была потрясена его откровениями.
– - Вы могли бы спросить меня, почему я так долго молчал, -- сказал он.
– - Поверьте, не только из-за страха перед тем, что Сталин меня расстреляет. Я понимал, что ради того, чтобы утаить правду о смерти Ленина, он не остановится перед уничтожением моих родственников, друзей и знакомых -всех, кого он мог подозревать в том, что они знают мою тайну. Вот почему я держал рот на замке. Я даже перестал видеться со своей невестой, боясь подвергнуть ее жизнь опасности.
Когда наша прогулка в то утро подошла к концу, Волков проводил меня до двери в мою камеру. И больше я его никогда не видела"(123).
Проще предположить, что был повар-отравитель, а не повар-спаситель, к которому умирающий Ленин обращался не с формального "т. Волков", а как к "Гаврилушке...". Не похоже также, что Ленин в этот период способен был писать, говорить или даже шептать(124). Наконец, правдивыми могли быть обе истории. Повар Г. Волков мог по приказу людей Сталина подмешивать Ленину яд в пищу. А отравленный Ленин, не зная, что повар Волков его травит, мог написать записочку...
Ответственным за операцию по отравлению Ленина, видимо, следует считать Г. Г. Ягоду. В книге Ива Дельбарса "Подлинный Сталин" со ссылкой на рассказ секретаря Сталина
"Каннер видел, как в кабинет Сталина вошел Ягода в сопровождении двух врачей, которые лечили Ленина.
– - Федор Александрович [Гетье], -- обратился Сталин к одному из этих врачей, -- вы должны немедленно отправиться в Горки и срочно осмотреть Владимира Ильича. Генрих Григорьевич [Ягода] будет вас сопровождать.
Вечером того же дня [...] Каннер, который входил и выходил из кабинета, слышал отдельные фразы беседы Сталина и Ягоды. ,,Скоро произойдет очередной приступ. Симптомы уже появились. Он написал несколько строк (Каннер видел эти строки, написанные искаженным почерком Ленина), поблагодарив вас за присылку средства избавления от мук. Его страшит одна только мысль об очередном приступе...''
21 января 1924 года произошел очередной приступ. Он был крайне болезненным, но продолжался недолго. Крупская на минуту вышла из комнаты, чтобы позвонить по телефону. А когда вернулась, Ленин был мертв. На прикроватном столике стояли несколько пузырьков -- все пустые. В четверть восьмого в кабинете Сталина зазвонил телефон. Ягода доложил, что Ленин умер"(125).
Здесь нас снова возвращают к легенде о том, что Ленин попросил у Сталина яду (хотя, повторяем, он скорее всего в это время уже не мог ни писать, ни говорить) и что яд этот был доставлен Ленину 21 января 1924 года Ягодой, поехавшим вместе с Гетье осматривать Ленина(126).
Перед смертью Ленин попросил Крупскую прочесть ему рассказ Джека Лондона "Любовь к жизни". Два путника переходили реку с холодной как лед водой. Один подвернул ногу и не смог идти дальше. Напарник, не оборачиваясь, ушел вперед. Раненый человек шел, сколько мог, затем упал от слабости и утомления. Чтобы не умереть с голоду он питался сырой рыбой. Он сразился с напавшим на него волком и перегрыз ему горло. В конце концов рыбаки заметили на берегу умирающего человека, подобрали его и выходили(127).
До последней минуты Ленин надеялся, что выживет, что сможет одолеть напавшего на него врага, что будет спасен товарищами. Мог ли такой человек покончить самоубийством? Мог ли он просить у Сталина яда?
22 января в одиннадцать утра, т.е. через 16 часов после смерти, что непростительно поздно, состоялось вскрытие тела. На вскрытии присутствовало девять врачей, завершилось оно в четыре часа дня. В медицинском заключении констатировалось, что смерть наступила от "рассеянного склероза". Неделю спустя доктор Вайсброд, который присутствовал на вскрытии, писал в "Правде", что врачи пока еще не в состоянии собрать воедино все детали и создать общую картину о болезни Ленина. Вайсброд, по-видимому, намекал на то, что не удовлетворен заключением, последовавшим за вскрытием. Действительно, не был осуществлен токсикологический анализ, не было описания содержимого желудка; указывалось лишь, что желудок пустой и стенки его сократились, хотя было известно, что в день смерти Ленин дважды ел. Не входя в подробности, упоминалось об отклонениях от норм в селезенке и печени. В целом врачи обошли обсуждение тех органов, где могли быть найдены следы отравления. Анализ крови тоже не сделали.