Вожди в законе
Шрифт:
,Конец Саввы Морозова был печальный. Родственникам пришлось наложить на него опеку, чтобы он не растратил остатки своего состояния. Жил он на юге Франции, получая значительное содержание. Смерть его в 1905 году была загадочной. Это было самоубийство, но незадолго до смерти его посетил Л. Б. Красин — глава большевистских террористов. На Ордынке кто-то придумал такое. Французская полиция обнаружила возле трупа Саввы Морозова записку: "Долг — платежом. Красин"''(10).
Таким образом, объективные источники подтверждают факт написания "записки" Красиным.
Мог ли автором предсмертной "записки Морозова" быть Красин? Для ответа на этот вопрос следует произвести экспертизы почерка автора "предсмертной записки" и Красина. Образцы почерков Красина есть, разумеется, в многочисленных российских архивах. Есть они и в фонде Красина в Международном институте социальной истории в Амстердаме, где хранятся письма Красине жене, написанные им в период 1917–1925 годов. Внешнее сходство почерков Красина (письма 1917 года) и автора "предсмертной запиской Морозова" 1905 года допускает, что тексты написаны одним лицом — Красиным. Но окончательно на этот вопрос могут ответить только криминалисты.
Очень кратко, хронология знакомств участников событий. Еще до образования Московского художественного театра, Мария Федоровна Юрковская, принявшая сценический псевдоним Андреевой, через репетитора своего сына Юрия — студента Дмитрия Лукьянова — увлеклась марксизмом. Ко времени вступления в труппу МХТ "Андреева уже была убежденной марксисткой, тесно связанной с РСДРП и выполняющей различные поручения этой партии". Похоже, что одним из партийных заданий стало знакомство с Морозовым. Актерам МХТ было хорошо известно, какие средства пожертвовал Морозов театру. Можно с уверенностью сказать, что без Морозова театр не смог бы ни открыться, ни выжить.
В 1898 году будущие директора и режиссеры театра К. С. Станиславский и В. И. Немирович-Данченко, задумав создать МХТ, образовали "Товарищество для учреждения в Москве общедоступного театра". В числе жертвователей был и С. Т. Морозов. В первоначальном капитале в 28 000 рублей его доля была самой крупной: 10.000 рублей. На средства Товарищества был арендован театр "Эрмитаж" в Каретном ряду, где в октябре 1898 года состоялся первый спектакль — "Царь Федор Иоанович" (по пьесе А. К. Толстого). Правда, с точки зрения коммерческой предприятие было не столь удачным. Итогом первого сезона был дефицит в 46 000 рублей. Момент, по словам Станиславского, был "почти катастрофический для дела". На помощь снова пришел Морозов. Он не только покрыл недостающие 46 000, но и дублировал свой первый пай, доведя свои расходы в первый год работы театра до примерно 60 000 рублей. После этого дублировали свои паи и остальные вкладчики Товарищества. Театр был спасен.
Кроме финансовой стороны, Морозов принял на себя и всю хозяйственную часть, вникая во все детали работы театра, бывая почти на каждом спектакле. С Морозовым согласовывались все вопросы, связанные с набором труппы, с репертуаром, с распределением ролей. Будем справедливы: это нравилось не всегда и не всем. "Савва Морозов повадился к нам в театр" — писала с очевидной иронией А. П. Чехову в сентябре 1899 г. актриса театра, жена писателя О. Л. Книппер, подчеркивая, что Морозов вмешивается в обсуждение проблем режиссуры и исполнения.
Мнения директоров по вопросу о вмешательстве Морозова были различны. Станиславский понимал, что без Морозова театр не сможет просуществовать и дня и готов был терпеть любое вмешательство. Немирович-Данченко отчаянно протестовал (правда, только в письмах к третьим лицам). "Начинал с Вами дело не для того, чтобы потом пришел капиталист, который вздумает из меня сделать… как бы сказать? — секретаря, что ли?", — писал он Станиславскому в начале 1900 года. Но уже в другом письме, 14 августа того же года, признал: "Я только теперь чувствую, до чего меня (и главным образом меня) облегчает Савва Тимофеевич. Ведь если бы не он, я бы должен был сойти с ума. Я уже не говорю об отсутствии материальных тревог".
По подсчетам историков расходы Морозова по субсидированию театра в 1898–1902 годах составили как минимум 200 000 рублей. Дополнительные 300 000 Морозов потратил в 1902 году на новое здание МХТ — полностью перестроеный по проекту архитектора Ф. О. Шехтеля оборудованный ранее под театр дом в Камергерском переулке, принадлежавший миллионеру-нефтепромышленнику Г. М. Лианозову. Упустить такого мецената Красин с Лениным не могли. "Именно Андреева познакомила Савву Тимофеевича со своими друзьями из окружения Ленина", — сообщает Н. Думова(11). В эту и без того детективную историю оказался вовлеченным еще один очень важный для революции человек — писатель и революционер Максим Горький.
Попытаемся определить интересы сторон. Ленин и Красин, как революционеры, были заинтересованы в том, чтобы Андреева завела роман с Морозовым и чтобы Морозов, известный своим богатстсвом и меценатством, во-первых, стал субсидировать ленинскую организацию, а, во-вторых, ввел Красина в круг своих друзей и родственников (действительно, именно таким образом большевики вышли на Н. П. Шмидта). Одновременно Ленин и Красин были заинтересованы в сближении с пролетарским писателем — Максимом Горьким. Горький, как писатель, был заинтересован в том, чтобы его пьесы шли в Московском художественном театре (репертуар которого во многом определял Морозов). Это также можно было сделать с помощью Андреевой, если б последней удалось получить Морозова в любовники. Андреева, как актриса, была заинтересована в главных ролях, получить которые было проще всего путем давления Морозова на Станиславского и Немировича-Данченко.
Таким образом, абсолютно все упиралось в актерский талант Андреевой. Ленин не случайно называл Андрееву "товарищ Феномен": со своим самым важным партийным заданием Андреева справилась. Восстановить последовательность событий очень сложно. Понятно, что, будучи актрисой МХТ, Андреева была знакома с Морозовым, который буквально дневал и ночевал в театре. Первая встреча Андреевой с Максимом Горьким состоялась весной 1900 года, по одним сведениям в Севастополе, по другим — в Ялте, во время гастролей МХТ. Ее роман с Морозовым начался, видимо, не позднее 1901 года. Муж — статский советник А. А. Желябужский — был на 18 лет старше Андреевой и женился на Марии Федоровне, когда той было 18 лет. В 1988 году у супругов родился сын Юрий; в 1894 — дочь Екатерина. Вскоре Желябужский увлекся другой женщиной и порвал с Андреевой. Однако внешне все оставалось по-старому: супруги жили одним домом ради детей. "Об этом знали мои родные и догадывалось большинство знакомых: шила в мешке не утаишь", — писала Андреева много позже своему другу и товарищу по борьбе, соратнику Красина и Я. М. Свердлова Н. Е. Буренину (активному участнику революционного движения с 1901 года, известному в партии под псевдонимом "товарищ Герман").
По крайней мере с 1901 года Горький начинает заниматься революционной деятельностью. 17 апреля вместе с будущим советским писателем С. Г. Скитальцем (Петровым), Горький был арестован за революционную пропаганду среди сормовских рабочих. Через месяц Горький по состоянию здоровья был переведен под домашний арест, в сентябре закончил прерванную арестом работу над пьесой "Мещане". Видимо, не следует считать совпадением, что в том же сентябре к нему в Нижний Новгород приехал В. И. Немирович-Данченко и взял пьесу для постановки в МХТ(12). Сделано это было по настоянию Морозова, которого, в свою очередь, об этом попросила Андреева.