Возлюбивший зло
Шрифт:
— Можешь ли ты принять облик дочери еретика? — спросил он дьяволицу.
— Вот уж не думала, что ты спросишь меня об этом! — ответила она, сияя. Затем Лила тотчас же превратилась в одетую в давно не стиранное платьице девочку лет пяти с волосами, кое-как прихваченными обрывком веревки, и огромными серыми глазами. В руках малышка сжимала соломенную куклу.
Взяв беспризорную девочку за руку, Пэрри ввел ее в камеру, в которой лежал еретик.
— Pere! note 3 — закричал ребенок.
Note3
Отец! (фр.)
Ввалившиеся
Девочка шагнула было к нему, однако Пэрри резко дернул ее за руку.
— Молчи, бесовское отродье! Еще успеешь наораться!
Малышка принялась плакать. Еретик бросил на нее тревожный взгляд.
— Не станете же вы…
Свободной рукой Пэрри схватил ребенка за волосы и приподнял над полом — послышался пронзительный визг. Монах со значением посмотрел в дальний конец камеры — туда, где стояла дыба.
Узник был сломлен:
— Не надо! Я назову имена!
На лице Пэрри показалась зловещая улыбка.
— Да простит Господь твою душу. — «И мою тоже», — добавил он мысленно. Однако рассчитывать на это почти не приходилось…
Все остальное было привычным делом. Выпроводив мнимого ребенка, Пэрри предоставил тюремщикам записать показания арестованного. Еретику предстояло подписать заявление (мучители специально постарались не сломать пальцы на его правой руке), подтверждающее, что на него не было оказано давления, и свидетельствовать против тех, кого он выдавал как своих сообщников. Затем несчастного до конца жизни ожидало тюремное заключение. После того как его семья лишится имущества, ее больше не побеспокоят. В конце концов, душа еретика была спасена для вечности.
Дьяволица осталась довольна, поэтому отблагодарила Пэрри сполна: подарила ему не только внешнюю молодость, но и энергию и силу юноши. Сама же она превращалась в череду цветущих молодых женщин, которые с неистощимым воображением пользовались этой энергией. Пэрри и дьяволица проделывали такое, что с трудом поддавалось описанию и что приличный человек не пожелал бы даже представить…
Однако жестокость, с которою Пэрри обошелся с еретиком, не давала ему покоя. Раньше, когда Пэрри служил Богу, он не то чтобы применил, но даже никогда не подумал бы о подобном способе воздействия. Более того, он знал, что будет поступать так и впредь. Ведь при помощи обмана чувств дьяволица так же крепко держала его в руках, как он сам — того несчастного еретика.
В таком медленном падении прошло пять лет. Не стремясь продвинуться по служебной лестнице, Пэрри, как и прежде, предпочитал оставаться за кулисами власти, в действительности обладая влиянием на всю Инквизицию Франции, Италии и Священной Римской Империи. Под его воздействием движущей силой Инквизиции стали деньги; добычей являлось имущество обвиненных в ереси, а требование, чтобы каждый признавший себя виновным еретик назвал своих сообщников, делало процесс дознания бесконечным. Теперь Инквизиция имела солидную финансовую опору и успешно разлагалась изнутри.
С каждым удачно проведенным расследованием Лила становилась все более пылкой. Пэрри старел, однако благодаря колдовству дьяволицы и своей безрассудной страсти чувствовал себя моложе. Казалось, будто в него вселилось какое-то похотливое животное — в те часы, когда он не предавался с Лилой разврату, он только о нем и мог думать. Пэрри подозревал, что на него наложено особое, усиливающее чувственное влечение заклятие, однако старался не обращать на это внимания. Собственно, он и жил теперь лишь для того, чтобы предаваться плотской страсти.
Так Люциферу удалось воплотить одну из составных частей своего плана мщения — человек, который сделал почти все для того, чтобы создать Инквизицию как орудие для борьбы со злом, превратил ее в орудие борьбы с добром. Запущенный механизм набирал обороты.
— Мой Хозяин очень доволен тобой, — сообщила Лила. — Тебе пора с ним встретиться.
Пэрри вовсе не стремился к этой встрече, понимая, что вряд ли что-нибудь выиграет. Однако не таково было предложение, чтобы отказаться…
Находясь в его комнате. Лила пальцем очертила в воздухе круг. Едва сомкнувшись, он превратился в диск. Тогда дьяволица подцепила его с одной стороны большим пальцем, и диск, словно дверь, распахнулся.
Пэрри вскарабкался вовнутрь. Сначала туннель был таким узким, что позволял передвигаться ползком на коленях только одному человеку, потом проход расширился, и Пэрри смог встать. Присоединившись к нему, Лила показывала дорогу.
Как будто по спирали, они спускались по невероятно запутанным коридорам и переходам. Пэрри догадался, что они сходят в Ад.
Наконец спутники вошли в великолепный зал. Там на золотом троне восседал Князь Тьмы, Господин Люцифер. Он представлял собой красивое какой-то жуткой красотой существо с четко обозначенными рожками и хвостом
— точно такое, каким представляли его художники того времени. Вероятно, их вдохновителем было само изображаемое лицо…
— Поклонись, — шепнула Пэрри Лила. — Пади ниц перед Сыном Утренней Зари.
Пэрри помешкал:
— Перед кем?
— Перед моим Господином, Люцифером, Денницей, как его называли до Падения. На колени!
— Похоже, монах сомневается! — рявкнул Люцифер. — За это я накажу его. Монах, я поведаю тебе то, что ты не желаешь знать — дату твоей смерти. Она наступит ровно через три года, в час…
Упав на пол, Пэрри распростерся перед Люцифером, злобный голос которого тотчас же оборвался. Господин лжи остался доволен.
Означало ли его имя то, что жестокое известие являлось лишь вымыслом? Быть может, Люцифер просто хотел его помучить?
— Монах все еще сомневается! — снова прогремел голос Люцифера. — В Ад его!
В ту же секунду Пэрри со всех сторон окружило и обдало жаром пламя. Его туника вспыхнула. Вскочив на ноги, Пэрри выпрыгнул из огненного круга и принялся кататься по земле, пытаясь сбить пламя с одежды. Как только ему это удавалось, она снова загоралась. Тогда Пэрри сорвал ее с себя, оставшись совершенно голым.