Возлюбивший зло
Шрифт:
Ответ на вопрос был найден. Значит, столь разноликую компанию объединяло стремление к Ллано. Группа разъезжала по свету не ради денег или славы, а для того чтобы отыскать великую Песню.
Теперь Пэрри стало ясно, как приблизиться к Орб — он мог бы помочь ей обрести определенную долю Ллано.
С улицы раздался шум — возвращались остальные обитатели или Иона сам отправился за ними.
Иезавель встревожилась:
— Сатана, ты обещал…
Пэрри кивнул:
— Ты ответила на мой вопрос, дьяволица. Теперь я удаляюсь, а из твоей памяти сотрутся
Движением руки Сатана как будто смахнул с нее что-то невидимое.
Иезавель даже подпрыгнула на месте. Когда же Пэрри растворился в воздухе, выражение ее лица снова стало таким же безмятежным, как и до его прихода. Она начисто позабыла о своем необычном госте.
Тот лишь улыбнулся. Пэрри сомневался в том, что дьяволица, которая вовсе не зависела от Ада, воспримет его приказание как те, что целиком принадлежали Преисподней. Теперь Пэрри знал, что имеет одинаковую власть над всеми демонами — власть над их сознанием. Ведь даже не прибегнув к колдовству, он лишь махнул рукой, и Иезавель сама заставила себя забыть все, что ему было надо, потому что твердо верила в могущество Сатаны.
Невидимый, он немного задержался, чтобы убедиться, не пытается ли дьяволица его обмануть. Через минуту вся компания была в полном составе. Один из пришедших, гитарист, тут же устремился на кухню. Сжав дьяволицу в объятиях, он с жаром принялся ее целовать; Иезавель отвечала тем же.
Пэрри изумился. Дьяволицы, особенно подобные этой, редко дарили кому-либо свою любовь. Многовековой опыт безошибочно подсказывал Пэрри, когда они притворяются, а когда — нет. Иезавель казалась совершенно искренней…
Разумеется, он не станет мешать этой парочке. Сатана вспомнил Лилу; та хранила верность каждому возлюбленному, пока не надоедала ему. Но он потерял Лилу, утратив к ней уважение, которое постепенно обратил на себя самого.
На кухню вошла Орб. Влюбленные перестали целоваться, однако объятий не разомкнули.
— Ужин готов, — сообщила Иезавель. — Сейчас подам.
— Не спеши, я, кажется, вас прервала… — с улыбкой ответила Орб.
Двое снова прильнули друг к другу, чтобы продолжить поцелуй. Орб смотрела на них снисходительно, однако и с тенью зависти — у нее самой не было возлюбленного.
Оставаясь невидимым, Пэрри пристально вглядывался в ее черты. Эта женщина могла соединиться со Злом… Храня память о прекрасной Ниобе, он пренебрегал пророчеством, не представляя, что может заинтересоваться ее дочерью. Но с тех пор как Пэрри услышал необыкновенное пение, многое в его отношении к своей суженой изменилось. Теперь он видел перед собой красивую женщину, которая напоминала ему Ниобу и — как ни странно — Джоли. Ее волосы и глаза были того же цвета, как у его любимой. К тому же арфа…
Женщина, почти столь же прекрасная, как Ниоба, произвела на свет ту, которая походила на его давно умершую жену. Неужели Гавриил заранее знал об этом?
В унынии Пэрри покинул гигантскую рыбу вместе со всеми ее обитателями. Теперь он до конца осознал всю сложность своего положения. Для него существовали лишь две возможности соединиться с Орб, будущей Геей. Первая
— заставить ее влюбиться в Сатану, что прибавит ему могущества и принесет победу над Богом. Вторая — самому стать жертвой любви к ней и забыть обо всех своих честолюбивых стремлениях. Ведь Орб служила Богу и ни за что не отступится от него, если ее не предаст собственное сердце…
Лучше всего для Пэрри было бы даже не думать об этой девушке, держаться от нее подальше и отправиться к Нокс.
Однако он покачал головой, понимая, что не сможет так поступить. В любом случае его судьба связана с Орб. За все столетия своего правления Пэрри еще не сталкивался с более трудной задачей.
Некоторое время он продолжал наблюдать за Орб, посещая ее концерты и всюду следуя за нею — шла ли она по магазинам или в гости. Пэрри понимал, что нужно действовать, однако не знал, с чего начать. Не мог же он просто подойти и представиться — Орб ни за что не пожелает иметь дело с Сатаной. Если же он примет чужой облик, Орб будет в ярости, когда все равно узнает правду, и это станет концом их отношений. Так или иначе, ее мать непременно попытается их разлучить. Ниоба знала о пророчестве и, обладая могуществом Судьбы, сделает все, чтобы его разрушить.
Впрочем, напомнил себе Пэрри, до сих пор она оставляла все как есть. Ниоба понимала, что, обойдя пророчество, она отодвинет и окончательную победу Добра или Зла. Слово «может» решало все — необходимо было определить, станет Орб женою Зла или нет. Наверное, Ниоба ожидала развязки не меньше Пэрри.
Тогда почему бы не обратиться к самой Ниобе и не договориться с нею о том, как решить вопрос с ее дочерью?
Ломая голову, Пэрри так и не придумал ничего лучшего. К тому же ему очень не хотелось ссориться с другими инкарнациями…
Наконец Сатана отправился в жилище Судьбы. Ниоба ожидала его — нити Судьбы уже порядком запутались. Она встретила гостя в своем собственном облике — две другие ипостаси незримо присутствовали рядом. С годами Ниоба располнела, хотя в ней еще сохранились следы былой красоты. Пэрри знал, что она могла бы измениться и снова стать такой же прекрасной, но сделать так не позволяла ей гордость. Пэрри уважал ее за это, хотя сам, вступая на путь воплощения, выбрал для себя непреходящую молодость.
— Как приблизиться к Орб, не вызвав твоего недовольства? — прямо спросил он. — И воплотить пророчество?
— Скажи ей правду, — ответила Ниоба. — Скажи, что ты воплощение Зла и пришел, чтобы воплотить пророчество. Предложи ей выйти за тебя замуж. Уверена, что ты получишь ответ.
— Несомненно, — с кислой миной согласился Пэрри. — Такой же, как когда-то дала мне ты. Боюсь, он не очень меня устроит.
— Ты должен сказать ей правду или солгать, — повторила Ниоба. — Наверняка ложь получится у тебя лучше.
— Но речь идет о пророчестве — какая уж тут ложь! — напомнил ей Пэрри.
Ниоба проницательно взглянула ему в глаза.