Возлюбленный мой
Шрифт:
Все, кроме одного лессера, сели в машину.
Время принимать решения. Может вскрыть любой автомобиль, завести его без ключа и броситься в погоню? Или дематериализоваться на капоте чертового Лексуса и нанести удар? Проблема заключалась в том, что оба варианта несли в себе риск серьезно нарушить окружающий мир – и вряд ли они смогут потом быстро зачистить мозги толпе из двадцати человек.
– Я думаю, один остается, – пробормотал Куин.
Да. Парниша направился влево, когда Лексус выполнил разворот в три приема и выехал с площадки.
Дать автомобилю уехать было самым
Значит есть кое-что, что не оставит Джона и его парней без дела.
Он наблюдал, как убийца прогуливался по парку. В отличие от парня, чье место он занял, лессер был просто гостем, что бродил по периметру, и на которого все пялились. Он явно заставил некоторых скейтеров занервничать, и пара человек, что закупались здесь еще прошлой ночью, ушли. Но не все были осторожны... или достаточно вменяемы для того, чтобы обращать на ублюдка внимания.
Когда послышался мягкий ритмичный звук, Джон посмотрел вниз. Он стоял в грязи, и его нога топала на месте с быстротой лапы кролика.
Но он не собирался все испортить. Он ждал, стоя за будкой... все ждал и ждал.
Ублюдку понадобился час, чтобы прочесать территорию, но когда он наконец вернулся в пределы видимости, чечетка стоила того.
Джон вырубил ближайший уличный фонарь силой мысли, чтобы придать обстановке немного интимности. И, когда ублюдок обернулся, он вышел из-за будки.
Лессер повернул голову и явно сразу понял, что война только что постучала в его дверь: сукин сын улыбнулся и положил руку на свою куртку.
Джона не беспокоило, что в него могут выстрелить. Одно из главных правил войны: ничего не произойдет, если рядом люди…
В мгновение ока появилось ружье, и выстрел прозвучал с хлопком, пронесшимся через парк как громкое проклятье.
Джон нырнул в укрытие, удивление и шок от происходящего придали ему скорости . А затем последовали еще выстрелы, пули отрикошетили от бетонной поверхности, люди закричали и бросились врассыпную.
За будкой, он прижался спиной к деревянной стене и достал собственное оружие. Когда Блэй и Куин вернулись на базу, повисла секундная пауза для проверки, все ли целы, которая совпала по времени с паузой в дожде из пуль.
«Он что, совсем охренел? показал знаками Куин. При толпе народа?»
Послышались тяжелые шаги и щелкающий звук перезаряжающегося оружия. Джон посмотрел на дверь будки. На цепи был здоровый замок, что было божьим благословением, и он протянул ладонь, мысленно разблокировав вещицу и высвобождая цепь.
«Отойдите за ближайший угол, показал Джон своим парням. И сделайте вид, что вы ранены.»
«О, черта с два...»
Джон направил дуло в лицо Куину.
Когда парень отпрянул, Джон просто посмотрел прямо в сине-зеленые глаза своего друга. Будет так, как решил Джон: именно он разберется с убийцей. Конец дискуссии.
–
С громким стоном, Джон позволил себе тяжело упасть на бок, его тело ударилось о землю, как здоровый мешок с песком. Лежа на животе, он держал свой СИГ со снятым предохранителем под грудью.
Шаги приближались. Послышался тихий смех, как будто лессеру было весело, как никогда в жизни.
***
Вернувшись от своего отца, Лэш принял форму в спальне рядом с той, в которой держал Хекс. Как бы сильно он не хотел ее видеть, тем не менее он не торопился. Каждый раз, после возвращения из Дхунхда, он был бесполезным существом еще добрых полчаса, и он не собирался затупить и дать ей шанс прикончить его.
Потому что она так и сделает. Ну не романтично ли это?
Он лежал на кровати с закрытыми глазами, его тело было медлительным и холодным, он дышал глубоко, и, казалось, размораживался, словно кусок говядины. Не то чтобы на той стороне было холодно. На самом деле, обитель его отца была уютной и хорошо обставленной, если конечно, вам нравится стиль Либераче [37] .
У папули почти не было мебели, зато столько канделябров, что можно было утопить корабль.
37
Скандально известный пианист и конферансье Владзиу Валентино Либераче. В 50-х годах часто появлялся в вызывающих и вычурных нарядах, украшенных искусственными бриллиантами, золотом, мехами и блестками, а во время выступления на пианино у него всегда стояло множество канделябров.
Замерзание, казалось, было связано с обратным прыжком в земную реальность, и каждый раз, когда Лэш возвращался на эту сторону, ему приходилось перерождаться чуть ли не с боем. Хорошей новостью был тот факт, что вряд ли, как ему казалось, придется путешествовать туда слишком часто. Теперь, когда его шляпа полна различных фокусов, а мастерство отточено, большой необходимости в этом не было, и еще одна правда заключалась в том, что Омега был не самой приятной и вдохновляющей компанией.
Скорее из разряда «ну-хватит-обо-мне-лучше-расскажите-что-вы-обо-мне-думаете». И даже если упомянутый спрос на эго-мастурбацию был капризно затребован властным, злым ублюдком, который все-таки являлся вашим папашкой, это все равно быстро надоедало.
Кроме того, личная жизнь отца тревожила Лэша не на шутку. Он даже не представлял, что это была за чертовщина в постели Омеги. Черные чудовища, да, но их пол был таким же неразличимым, как и их вид, а от того, как они размазывали вокруг какую-то маслянистую дрянь, становилось жутко. Плюс, они всегда хотели трахаться, даже если вокруг находилась компания.
А его отец никогда не отказывал им.
Прозвучал сигнал и Лэш достал из кармана пиджака телефон. Сообщение от Мистера Д. «В пути. Парень с нами».