Возлюбленный мой

Уорд Дж. Р.

И ее прошлый опыт странным образом помогал. Что бы ни случилось здесь, как бы ужасно все ни было, как бы ни было больно физически, это ничто по сравнению с тем, что она пережила раньше.

Это была игра в низшей лиге.

Или... по крайней мере, она пыталась себя в этом убедить. Потому что порой казалось, что все гораздо хуже.

Она еще побродила, прошлась мимо окон, бюро, затем вокруг кровати. На этот раз она пошла в ванную. Здесь не было бритвы, щетки или расчески, лишь несколько влажных полотенец и пара кусков мыла.

Когда Лэш похитил

ее, используя тот самый вид магии, который держал ее здесь взаперти, он притащил ее в эту элегантную кровать, и их первые сутки вместе показали Хекс, что ее ждет.

Она взглянула на свое отражение в зеркале, висящем над двойной раковиной, а потом бесстрастно осмотрела все тело. Синяки были повсюду... порезы и царапины. Он был с ней жесток, и она боролась, потому что будь она проклята, если позволит ему себя убить – так что трудно определить, какие раны нанесены им, а какие стали случайным последствием того, что она пыталась сделать с ублюдком.

Поставь его сейчас голой задницей перед зеркалом, и она готова поспорить на свой последний вздох, что выглядит он не лучше.

Око за око.

К сожалению, ему нравилось ее сопротивление. Чем больше они боролись, тем больше Лэш возбуждался, и Хекс чувствовала, что он был удивлен собственными эмоциями. В первые несколько дней, он наказывал ее, заставляя платить за то, что она сделала с его последней подружкой – судя по всему, те пули, что она всадила в грудь этой сучки, капитально вывели его из себя. Но затем все изменилось. Он стал меньше говорить о своей бывшей и больше – о теле Хекс, своих сексуальных фантазиях, а также о будущем, в котором она вынашивает его ребенка.

Вот такие разговоры в постели с социопатом.

Теперь его глаза горели по иной причине. Если, приходя, Лэш ее вырубал, то, когда Хекс приходила в сознание, он уже лежал на ней сверху.

Она отвернулся от своего отражения, и замерла, прежде чем сделать еще один шаг.

Кто-то был внизу.

Хекс направилась из ванной к двери, которая вела в коридор, и медленно, глубоко вдохнула. Когда в нос ударил сладковатый запах падали, стало ясно, что тот, кто ошивался внизу, был лессером – но это был не Лэш.

Нет, это был его любимец, тот самый, что приходил каждый вечер еще до того, как появлялся ее похититель, чтобы приготовить тому что-нибудь поесть. Это означало, что Лэш скоро появится.

Господи, ну почему ей так не повезло: ее похитил единственный член Общества Лессенинг, который ел и трахался. Остальные были бессильны, как девяностолетние старики и питались воздухом, но Лэш? У ублюдка все работало исправно.

Вернувшись к окну, она приложила руку к стеклу. Ее тюрьма была своего рода энергетическим полем, и когда она касалась его границ, то чувствовала какое-то покалывающее тепло. Чертова штука была как невидимый забор для всего, что больше собаки – единственный плюс – на ней не было ошейника.

Но была здесь и некоторая слабина... когда она давила на границы поля, появлялся некий намек на гибкость, но только лишь намек. Затем расступающиеся

молекулы, снова сходились вместе, и жжение становилось настолько сильным, что ей приходилось трясти рукой и отодвигаться подальше от источника боли.

Пока она ждала возвращения Лэша, ее мысли вернулись к мужчине, о котором она старалась не думать.

Особенно, если рядом был Лэш. Она не знала точно, насколько глубоко похититель мог влезть в ее голову, но не хотела рисковать. Если ублюдок узнает, что этот немой солдат был колодцем ее души, как называли это симпаты, то он использует это знание против нее... и Джона Мэтью.

Образ мужчины возник у нее в голове, его глаза были такими яркими в ее воспоминании, что, казалось, она видит их темно-синее, словно морское, сияние. Боже, эти красивые синие глаза.

Хекс помнила их первую встречу, Джон тогда был претрансом. Он смотрел на нее с таким благоговением и изумлением, словно она была большим, чем жизнь, настоящим откровением для него. Конечно, в тот момент, Хекс знала лишь то, что он притащил оружие в ЗироСам, и, как начальница службы безопасности клуба, была полна решимости обезоружить его и выкинуть на улицу. Но потом она узнала, что слепой король был его уордом, а это все меняло.

И после приятной новости о том, кто он на самом деле, Джону не просто разрешили ходить вооруженным – он стал специальным гостем, он и два его друга. После того инцидента он приходил в клуб регулярно и всегда смотрел на нее, эти синие глаза находили ее везде, где бы она ни была. А затем он прошел превращение. Срань Господня, он стал огромным, и неожиданно к нежной застенчивости в его взгляде прибавилось что-то очень горячее.

Она отлично постаралась, чтобы уничтожить эту доброту. Верная своей природе убийцы, она сумела задушить на корню то тепло, с которым он на нее смотрел.

Сосредоточив внимание на улице, Хекс размышляла о том времени, что они провели вместе в ее месте, в ее тайной квартире. После секса, когда он попытался поцеловать ее, его синие глаза сияли уязвимостью и состраданием, которые она ассоциировала именно с ним, она его жестоко оттолкнула.

Хекс струсила. Она просто не могла выдержать давление всей этой конфетно-цветочной чуши... или ответственности, которая появилась вместе с тем, кто испытывал к ней подобные чувства... или осознания того, что она способна полюбить его в ответ.

В результате – тот особенный взгляд умер.

Она утешала себя тем, что среди мужчин, которые могли сейчас искать ее, таких как Ривендж, айЭм, Трэз... и Братьев – Джона не было. Но даже если он и искал ее, то лишь потому, что должен был, будучи солдатом, а не потому, что хотел выполнить свою личную самоубийственную миссию.

Нет, Джон Мэтью не выйдет на тропу войны из-за чувств к ней.

И однажды она уже видела, как уничтожил себя достойнейший мужчина, в попытке спасти ее. По крайней мере, ей не придется испытать это снова.