Возлюбленный враг
Шрифт:
Может, пустить слезу, она так близко сегодня весь вечер, но получится ли разжалобить Волка - одинокого и беспощадного зверя в человеческом облике. Вальтер был именно таким зверем, я это понимала шестым чувством и сейчас стояла перед ним, прижавшись спиной к стене, обреченно ждала нападения. А он отвел прядь волос с моей горячей щеки и аккуратно заправил за ухо.
— Теперь ты мне тоже очень дорога.
Я отодвинулась в сторону, сердце бешено колотилось… нет, только не это… И Вальтер будто бы услышал мои мысли, - оперся ладонями о стену, заключая в ловушку, не позволяя добыче ускользнуть,
— Там на столе я оставил для тебя деньги (вздох)... много - твое жалованье за месяц и остальное на развлечения для Франца. Завтра с вами в город поедет Курт, я так решил. Грау мне будет нужен здесь. Ты расстроена?
Взявшись за подбородок, он приподнял мое лицо к себе. Я старалась смотреть смело, но у меня плохо получалась и слова путались при ответе.
— Какая мне разница, кто поведет машину? Просто мальчик привык к Отто, но раз он будет занят… ничего страшного.
Вальтер попробовал улыбнуться, хотя он стоял спиной к светильнику, и я едва различала выражение его лица.
— Ты меня успокоила. Меньше всего я хотел бы тебя огорчить. И не следует так дрожать. Я же не кусаюсь, хоть ты и прозвала меня волком. Я могу быть очень порядочным животным, даже почти ручным. Со мной тоже иногда можно поиграть, как у тебя это здорово получается с Грау. Скажи, он уже лижет тебе руки? Уже виляет хвостом?
Вальтер говорил совершенно нелепые и постыдные вещи, я даже решила, что он-то как раз и пьян, но от него даже сигаретами не пахло, только едва уловимый запах хорошего мужского одеколона.
Вдруг на кровати заворочался Франц, и я рванулась к нему, на мгновение прижавшись к груди Вальтера, но он тотчас отстранился и отпустил меня.
— Ася… когда ты пришла? Уже утро?
– сонно бормотал мальчик.
— Спи, мой дорогой, едва наступила ночь, я только вернулась с прогулки. Завтра я тебе все расскажу, а пока спи.
— Хорошо. Посиди со мной. А папа уже ушел?
Я обернулась на Вальтера, он стоял у стены и молча смотрел на нас. А потом вышел в коридор, осторожно прикрыв за собой двери. Я почти целый час пролежала без сна рядом с Францем, прежде чем прокрасться к себе.
Не передать весь тот ужас, с которым я медленно заходила в свою комнату, мне казалось, что генерал может ждать меня там. Но комната была пуста. Я не стала снимать платье, только отстегнула чулки и забралась под покрывало. Заснуть мне удалось, наверно, лишь ближе к утру.
Бестолковый день
Если б не было тебя Скажи, зачем тогда мне жить В шуме дней, как в потоках дождя Сорванным листом кружить.
Если б не было тебяЯ б шел по миру как слепойВ гуле сонма чужих голосовУзнать пытаюсь голос твойИ звук твоих шагов...
Отто.
Когда Вальтер сказал, что с ними поедет Курт, я чуть не вышел из себя - с какой стати! А потом понял - это месть за наш вечер, Вальтер всегда одной рукой дает, а другой отнимает, он любит манипулировать людьми. Ему нравится чувствовать себя наверху, когда под началом целое стадо марионеток, которых можно дергать за ниточки как заблагорассудится.
Но зачем он делает это со мной, ведь мы ближе, чем просто начальник и подчиненный. А она... Вальтер не оставит ее в покое, он и смотрит на нее теперь иначе, серьезно и вдумчиво. И мне становится тревожно - что, если я не сумею ее защитить, и он заберет ее, изменит под себя и Ася станет совсем другой, не такой как сейчас. Будет говорить и даже улыбаться иначе. Будет ли она тогда вообще улыбаться…
Со мной творится нечто странное и новое ощущение даже не раздражает, словно так и должно быть. Похоже на то, как трескается сухая змеиная кожа и нужно выбраться наружу, освободиться от старого тесного чехла, родиться заново. Стать свободнее и заново моложе, сбросив груз прежних обид, отряхнуть пыль былых забот. А еще это состояние напоминает появление ростка, который изо дня в день прорастает в моей душе. Необходимо - болезненно.
Я хочу ее видеть. Каждый час. Каждую минуту. Слышать ее голос, чувствовать ее запах, хотя она, вроде бы, ничем и не пахнет, но мне кажется, что должна пахнуть морем. Я закрываю глаза и вижу ее на берегу. Она стоит и ждет чертов корабль с алыми парусами, а его все нет.
Я готов искать проклятого капитана по всему свету, лишь бы он поскорее приехал и сделал ее счастливой. Я готов за шиворот притащить его к ней, лишь бы она была рада! Остальное уже не важно, и тем более я сам. Меня почти нет.
Но теперь я хочу жить, хотя бы пока она здесь - рядом, так близко, что иногда наши руки соприкасаются невзначай. Я должен жить, потому что ей это может пригодится, ведь иначе она будет совсем одна. Маленькая и трусливая. И еще хочет казаться храброй. Строит из себя отважного бойца. Такая глупая. Беспомощная.
Я боюсь за нее, боюсь, что с ней может случится что-то очень плохое и меня не окажется рядом. Как это произошло во мне? Когда? Прошлым вечером или немного раньше… Вчера уже было странно - я даже почти ее поцеловал.
Она сидела с закрытыми глазами и пела свою обычную чепуху, она всегда поет чепуху, когда очень волнуется. С ней нужно в это время быть рядом и держать за руку. Я бы сидел и держал… я делал так с Эльзой и ей становилось лучше на время. А потом маму увезли.
Асю тоже могут увезти, если станет известно, кто она и откуда. Вальтер, наверняка, уже все про нее разнюхал, я не сомневаюсь, что в комендатуре давно нет тощего поляка, но Вальтер пока молчит, у него на руках козыри, он ждет лишь удобного момента, он любит рассчитать точное время. Ему пока некуда спешить.
И вот я стою у окна и смотрю, как Курт заносит Франца в машину и садится вперед. Она бросает взгляд на окна кабинета и усаживается рядом с мальчишкой. Она поворачивается и снова смотрит наверх, а я прячусь за занавеской, задыхаясь от бешенства.
Только я должен был их отвезти! Я должен был катать их по городу, мы остановились бы у того магазина с игрушками, я купил бы ей всех кукол, ну и безделушки для Франца, конечно. А потом мы заехали бы в парк и покормили птиц, у нее бы улучшилось настроение, она бы смеялась и шутила, как будто у нас все хорошо.