Возлюбленный враг
Шрифт:
— Дай мне подняться, — вскрикнула возмущенная Джинни, все еще не осознавая того, что они едва уцелели, и, к несчастью, совершенно не представляющая степени разгневанности Алекса. Она попыталась выпрямиться, рискуя переломать себе кости.
— Лежи смирно, — прошипел Алекс с прискорбным отсутствием деликатности, не давая ей пошевелиться.
Возмущенная Джинни тут же впилась зубами в его ногу. Алекс взревел и с размаху стеганул ее хлыстом чуть пониже поясницы. Джинни издала потрясенный крик.
— Я никогда не прощу тебя, никогда!
— Что касается прощения,
— Неправда! Что я должна была делать, когда вся эта стрельба… — Джинни оставила попытку говорить; от тряски у нее болели ребра и в таком непривычном положении ее подташнивало. Но все это не могло сравниться с тем страхом, который она испытывала при мысли о том, что Алекс в состоянии негодования подъедет к отряду с ней, болтающейся поперек седла, словно мешок с картошкой.
К счастью, безудержный галоп Буцефала сменился рысью, а потом он и вовсе остановился, когда Алекс натянул поводья.
— Отсюда ты можешь дойти сама, — сказал Алекс. Опустив Джинни на землю, он направил коня вперед, но через несколько мгновений оглянулся через плечо и увидел, что она стоит на прежнем месте, не двигаясь. — Во имя всего святого, что же нужно сделать, чтобы до тебя дошло? Сейчас же иди.
Несмотря на ощущение, что все косточки в ее теле сместились, Джинни, сама не понимая как, нашла в себе силы противостоять ему. Очевидно, это основывалось на глубоком убеждении, что никто не имеет права обращаться с ней так, как только что поступил Алекс.
— Я не пойду рядом с вашими стременами, полковник — Голос ее звучал тихо и ровно.
Серые глаза были огромными, лицо побледнело, но Джинни, как и всегда, держалась гордо, глядя на него в упор. Алекс медленно выдохнул, потерев глаза пальцами.
— Очень хорошо. Поставь ногу на мой сапог. — И он протянул ей руку.
Джинни взяла руку, поставила ногу на его ногу в сапоге и подпрыгнула, умело повернувшись в воздухе так, что приземлилась на седло перед ним.
— Где твои туфли? — спросил Алекс, только сейчас заметив их отсутствие.
— Мне пришлось переходить через ручей. Я оставила их около Джен.
— Полагаю, не стоит спрашивать, чем ты занималась?
— Я хотела набрать мяты, но потом услышала стрельбу и спряталась в канаве, пока стрельба не прекратилась; а потом… потом я подумала, что было бы глупо не собрать то, за чем я пришла. А из-за тебя я все уронила, — добавила она.
— Если ты не заметила, то скажу: кого-то из нас собирался проткнуть джентльмен со шпагой, — сказал Алекс, не скрывая сарказма. — Здесь повсюду мятежники.
— А я другого мнения, — вызывающе произнесла Джинни. — Это я нахожусь среди мятежников.
— Ты хочешь, чтобы я снова тебя отхлестал? — спросил Алекс, окончательно теряя терпение.
— Только попробуй, и я убью тебя, — с горячностью выпалила она.
К счастью для обоих, в этот момент они миновали изгородь и выехали на поле, где отряд выстроился для марша. Теперь можно было прекратить бессмысленный обмен угрозами, не боясь показаться слабым.
Алекс подъехал к офицерам. Все они были встревожены, но особенно Дикон, стоявший рядом со своим конем и кобылой Джинни. Не спешившись, Алекс опустил Джинни на землю, бросив коротко:
— Тебе стоит поискать туфли. — Тем же тоном он сказал Дикону: — Явитесь ко мне после сигнала вечерней зори, лейтенант Молфри.
Джинни нашла свои туфли там, где оставила их, и позволила расстроенному Дикону помочь ей сесть на лошадь. Отряд двинулся вперед в мрачном молчании. Джинни подъехала ближе к адъютанту.
— Что случилось, Дикон? — спросила она сдержанным шепотом. — Почему полковник зол на тебя?
— Я не мог найти вас, — расстроено пробормотал Дикон. — И теперь, думаю, меня, как минимум, понизят в звании.
— Но это же абсурдно, — заявила Джинни. — Ведь не твоя вина, что я оказалась на другом поле. Я поговорю с ним.
— Нет, нет, пожалуйста, Джинни, не надо. Умоляю вас не делать этого. — От волнения Дикон стал заикаться, лицо покраснело при мысли о ее заступничестве. — Я не искал вас, потому что решил, когда сразу не увидел, что кто-нибудь еще присматривает за вами. Вернее, мне хотелось так думать, потому что я хотел поучаствовать в бою.
— Да, я вполне понимаю, что охрана капризной пленницы и сравниться не может с перспективой быть застреленным, — насмешливо заметила Джинни. Дикон сейчас очень напоминал ей Эдмунда, когда тот пытался улизнуть от нее, чтобы поохотиться на зайца. Тем не менее, ей казалось не совсем справедливым, чтобы Дикон был наказан, потому что она вполне способна позаботиться о себе сама. Однако она понимала, что в нынешней напряженной обстановке она может причинить Дикону больше вреда, чем пользы.
Они добрались до Шелфорда без дальнейших приключений, и когда уже подходили к городу, атмосфера слегка разрядилась.
— Сегодня мы разместимся в казарме, — сообщил Дикон Джинни.
Все с нетерпением ожидали возможности провести несколько часов среди своих. Они смогут похоронить погибших с соответствующими почестями, а полевые хирурги займутся ранеными. Офицеры будут обедать в штабе, и появится возможность получить новые сведения, что было трудно сделать на марше.
А пленнице парламента будет чрезвычайно трудно выбраться из казармы, чтобы отправиться на поиски Рыжего Лиса. Джинни обдумывала свое положение, пока они ехали по узким улочкам, мимо часовых у ворот в казарму.
— Алекс, Бог мой, дружище, ну как же приятно видеть тебя! — Это бурное приветствие исходило от упитанного, но очень бравого полковника, который был одет гораздо наряднее, чем Алекс. — Ты, несомненно, направляешься в Лондон.
— Да, Джек. — Приказ Кромвеля, — ответил Алекс, соскакивая на землю и дружески хлопая товарища по плечу. — Надеюсь, мы присоединимся к маршу на Шотландию. А ты?
Сморщившись, Джек покачал головой.
— Мы должны оставаться на месте и устранить этот чертов мятеж в Суррее. Мятежники повсюду. У тебя были осложнения?