Возлюбленный враг
Шрифт:
— Сейчас же вернись!
— Нет, — бросила она через плечо, — только после купания.
Нагнав ее, Алекс схватил за плечо и оттащил под деревья, подальше от любопытных глаз.
— Ты не можешь купаться в реке. Чтобы остаться одной, придется отойти довольно далеко, а я не разрешу тебе уйти без сопровождения, ты это знаешь. Джед принесет воды в палатку; придется довольствоваться этим.
— Этого недостаточно, — воскликнула она с негодованием. — Мне нужно вымыть голову, и я вымоюсь как следует. — Она попыталась выдернуть руку из его цепких пальцев. — Отпусти меня. Я до смерти устала от твоего жуткого характера и несправедливости. Плохо уже то, что ты своей властью заставляешь страдать так много людей, так ты еще используешь эту власть, чтобы удовлетворить
Алекс смотрел, как она вышла из зарослей к лагерю, подумал было о том, чтобы заставить ее сделать так, как хочет он, но потом отверг эту мысль как недостойную. Никто не разговаривал с ним в подобном тоне с детства, и вместе с негодованием в нем зашевелилось еще какое-то чувство, о котором он не хотел сейчас думать. Раз она настроена купаться, ему придется проводить ее. Неделю назад он только бы и мечтал об этом удовольствии и, скорее всего, искупался бы вместе с нею. Но сейчас он настолько запутался в своих чувствах, что никак не мог позволить себе потерять остатки здравомыслия, поддавшись манящей красоте ее тела.
Он стремительно последовал за ней, нагнав в тот момент, когда она достигла изгиба реки. Джинни остановилась и огляделась, не обращая внимания на провожатого и пытаясь решить, подходит ли это место для ее цели.
— Это еще недостаточно далеко, — твердо сказал ей Алекс. — Мы пойдем к следующему повороту реки.
— Если ты собираешься меня охранять, то я не вижу разницы в том, как далеко отойду, — сказала Джинни с намеренной дерзостью.
Губы Алекса поджались, но он не попался на эту уловку и хранил надменное молчание, пока они шли к следующему повороту реки, за которым показался небольшой каменистый пляж, понравившийся Джинни. Алекс улегся на спину на берегу, намеренно устремив взгляд в небо, пока она сбрасывала одежду со вздохом облегчения и отвращения одновременно, настолько ее платье было пропитано потом и пылью. Джинни вскользь посмотрела на неподвижную фигуру, потом пожала плечами, сказав себе, что чувствует себя слишком грязной, чтобы желать привлечь его внимание. Расправив плечи, она решительно направилась к воде и осторожно попробовала ее кончиками пальцев. Вода была холодной, намного холоднее, чем в южных реках ее родины.
Алекс повернул голову, наблюдая за ней из-под полуопущенных век. Он не хотел делать этого, но почему-то не мог устоять. Джинни вытащила шпильки из волос, расправила спутавшиеся пряди, вытянулась в струнку — ее спина была великолепна, узкая и прямая. Глаза Маршалла жадно скользили по ее телу, задержавшись на тонкой талии, на изящной округлости ягодиц Его руки сжались, мысленно обхватывая эту округлость, потом распрямились, словно гладя ее стройные бедра, затем скользнули вниз, в мягкую ямочку под коленом. Она всегда извивалась в неге, когда его язык касался этого чувствительного места. Алекс улыбнулся и, забыв, что не собирался наблюдать за этой нимфой во время ее омовения, повернулся на бок, подперев голову рукой, и смотрел на нее с нескрываемым удовольствием.
Джинни забрела в воду по пояс, и у нее дух захватило от студеной воды. Не в силах терпеть это медленное погружение, она бросилась в воду и, вынырнув, ахнула и затрясла мокрыми волосами. Алекс тихонько засмеялся.
Она по-прежнему стояла к нему спиной и потому не знала, что за ней наблюдают. Хорошенько намылив голову и тело, она снова окунулась, и теперь вода уже не казалась ей очень холодной — она была бодрящей. Держа в руке бесценный кусочек мыла, Джинни поплыла к дальнему берегу, рассекая воду сильными гребками опытного пловца. Алекс следил за очертаниями белого тела под водой, довольно улыбаясь. У противоположного берега она перевернулась, удерживаясь на плаву ленивыми движениями ног. Холмики ее грудей, заострившиеся от холодной воды, четко вырисовывались на фоне водной глади.
«Нет, это просто пытка — наблюдать за ней», — думал Алекс, ощущая приятное томление в теле. И он вдруг понял, почему не хотел поддаваться ее чарам во время этого купания. Да, он жаждет ее тела, но это лишь еще больше запутает его. Алекс снова лег на спину. Почему она покинула его? Что он сделал, разве он заслужил это? Да, у них была неприятная стычка из-за раненого заключенного. Джинни вела себя неосмотрительно в присутствии этого чертова коменданта, а Алекс ответил ей в своей обычной в последнее время манере — нетерпеливо, как надоедливой особе. Но раньше они мирились, слегка уступив друг другу. Теперь же она не только выдала его планы врагу, но и собиралась бежать с врагом! В какой-то степени он мог понять, почему она кинулась спасать Эдмунда, и он легко бы простил ее, вернись она и расскажи ему все. Но он не мог ни понять, ни простить того, что, придя на помощь Эдмунду, она решила связать с ним свою судьбу, как в то утро на берегу залива Алум. Если бы его братья не оказались там, если бы не решили устроить ему засаду и если бы Эдмунд не остался с ними, она бы потом бежала вместе с ними, а он обнаружил бы ее отсутствие, только вернувшись ни с чем в замок Ноттингем. Он даже не знал бы, куда она пропала. Он не нашел бы Эдмунда и не понял бы этой связи. Как безнадежно! Ему просто не дано понять ее.
Джинни вышла из воды, явно расстроенная тем, что ее провожатый даже не сдвинулся с места, уставившись в совершенно неинтересное небо. Взяв полотенце, она решительно направилась к нему. Алекс лежал неподвижно, пока она не тряхнула головой, перебросив волосы вперед и окатив его фонтаном брызг.
— Черт тебя побери, Джинни, — Алекс сел, отряхивая рубашку. — Я весь мокрый. О чем ты только думаешь?
— Только о том, что вам не мешало бы помыться, сэр, — ответила она. — Если вы сами не решаетесь, я должна уговорить вас. — Джинни засмеялась и снова встряхнула волосами над ним. — Я даже одолжу вам мыло.
— Прекрати, — взревел Алекс, хватая ее за лодыжку. — Я не настроен играть в игры.
— Конечно, ты настроен только дуться, злиться и портить жизнь всем остальным, — возразила она, слегка ударяя его в бок свободной ногой.
— Не смей разговаривать со мной в таком тоне, Вирджиния Кортни. — Алекс отпустил ее ногу и вскочил. Его рука коснулась ее груди, и он отпрянул как ошпаренный. — Сейчас же оденься.
Джинни медленно покачала головой.
— Только после того, как ты согласишься поговорить о том, почему так мучаешься и мучаешь других. — Широко расставив ноги, она уперлась руками в бока и расправила плечи, так что ее грудь вызывающе выгнулась, подбородок поднялся.
Алекс резко вдохнул. Он была так чертовски хороша, а его возбужденное тело пульсировало от желания, хотя его раненая гордость не позволяла уступить этому желанию.
— Оденься, — повторил он с достойным похвалы спокойствием. — Нам не о чем говорить, и ты не можешь стоять совершенно голая посреди поля.
— А вот и могу, — заявила Вирджиния с полнейшей невозмутимостью.
— Ты хочешь, чтобы я отлупил тебя? — спросил он, делая к ней угрожающий шаг.
Джинни не отступила и, прищурившись, провела кончиком языка по губам.
— Как пожелает генерал, — пробормотала она ласково.
Неожиданно Алекс почувствовал, что вот-вот рассмеется, и поспешно отвернулся, чтобы она не заметила смеха в его глазах. Он торопливо направился к реке, на ходу сбрасывая одежду. Сейчас он крайне нуждался в холодной воде — и не только чтобы искупаться.
Джинни с грустной улыбкой следила за ним. Ей не удалось достичь цели, но все же кое-чего она добилась. По крайней мере, он был вынужден отреагировать на нее и не укрылся снова за ледяным молчанием. Она оделась, наслаждаясь чистотой белья, и села расчесывать волосы. Алекс оставался в воде почему-то слишком долго. А он мылся, и даже ее мылом. Но, выйдя из воды и вытираясь ее полотенцем, а потом натягивая бриджи, он так и не заговорил с ней.