Возмездие (изд.1972)
Шрифт:
— «Рагху Бханги, бакалавр медицины. 708. Рэдстрит, Лондон». Ну и что? — говорит он, подняв глаза на товарища.
— А то, что бакалавр медицины — это врач. Парень носил эту штуку на шее. Он был врач. Сама судьба прислала его сюда… Надо же: доплыл, чтобы испустить дух у нас на руках!
— Врач… — шепчет Вальтер, начиная понимать.
Он оборачивается к Абсту. Тот стоит у полки, дезинфицируя шприц.
— Шеф, вы рискнули бы довериться черномазому?
— Не знаю. — Абст прячет шприц, оборачивается — Впрочем, почему бы и нет?
— Чужому, шеф?
— Чужому? — переспрашивает Абст, возвращаясь к столу. — А какая, собственно, разница? Он никогда бы не вышел отсюда.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
И снова Карцов видит солнце — яркое, жгучее солнце прямо над головой — и ощущает струи влажного теплого ветерка.
Он лежит у самой воды, ноги его свисают с края скалы так, что волны холодят ступни, лодыжки.
Время от времени он шевелится на своем неудобном ложе, громко стонет: быть может, на скалу выведены микрофоны; пусть тогда обитатели подземелья не только видят в перископ исстрадавшегося, полумертвого от перенесенных лишений человека, но и слышат его голос.
Подаренный Джаббом нож рядом, на краю узкой каменной щели. Карцов прикрыл его коленом и готов мгновенно столкнуть в щель, бог знает какую глубокую. Как только Абст появится из-под воды, нож исчезнет.
В те часы, когда, дождавшись темноты, он вновь переплыл лагуну, с фонарем в руках отыскал ориентир и свое убежище, а затем прополз до расщелины и выбрался на волю, — в те часы он многое передумал. Определен каждый его шаг, взвешено каждое слово, которое он скажет хозяевам грота.
Есть ли у него шансы на успех? Он сознает — почти никаких. Но он должен сделать попытку!..
Военно-морской базе союзников грозят новые диверсии — Абст и его люди не остановятся на полпути. Только Карцов может помешать этому, спасти жизнь сотен моряков, сохранить корабли, которые действуют против общего врага. То, что военный суд базы приговорил его к смерти, ничего не меняет.
Вторая причина, заставляющая его попытаться свершить задуманное, — люди, которых опекала Ришер. Кто они, эти водолазы? Больные, чья психика расстроена в результате какого-то происшествия? А что, если в подобное состояние они приведены умышленно, с целью?
Ни на секунду не может забыть Карцов неподвижных глаз водителей буксировщиков. И особенно отчетливо видится ему обнаженный пловец — тот, которого у воды настигла помощница Абста…
Вдруг та же участь ждет и его?
Солнце палит нещадно, а ноги заледенели. Завладев ступнями, холод ползет к коленям. Это страх при мысли о предстоящем.
Все равно он обязан проникнуть в тайну хозяев грота!
Подумать только, он все еще не теряет надежды выведать секреты врагов, выжить да еще и пересечь океан из конца в конец и вернуться к своим с важными сведениями о противнике!..
Карцов морщится. В эти минуты он ненавидит себя за тупое, бессмысленное упорство.
Он приподнимается на локтях, долго глядит в море. За горизонтом, за многие тысячи миль отсюда, — берега его родины.
Холод поднимается выше. Вот-вот доберется до сердца. Сил все меньше. Их уже, вероятно, не хватит, чтобы доплыть до базы союзников, если бы Карцов осмелился на такое. Но не сулит добра встреча с теми, кто осудил его на смерть. Сообщение о гроте и его обитателях они сочтут провокацией и… приведут приговор в исполнение.
Все это бесспорно. А внутренний голос твердит и твердит: еще не поздно пуститься в обратный путь. Если плыть медленно, сберегая крупицы энергии, пожалуй, дотянешь до острова. А так и не почувствуешь, как иссякнет тепло… Что пользы погибнуть, унеся с собой данные о подводной берлоге нацистов!
Карцов со стоном переворачивается на бок, ладонями стискивает голову. Как поступить? Где правильное решение?
Яркое солнце. Заштилевшее море. Высокое чистое небо. И — скала, на которой лежит человек. Ноги его неловко подогнуты, пальцы разбросанных рук вцепились в камень, тело в порезах и ссадинах вздрагивает.
Скорее бы появились те, что обитают в пустотах скалы!
Ну, а если его не заметят или сочтут умершим?
Протянув руку, Карцов нащупывает нож. Вот для чего хранит он подарок Джабба. В крайнем случае, при самых критических обстоятельствах, когда уже не на что будет надеяться…
Р-раз! Он сталкивает нож в расщелину: в воде, совсем рядом, две головы в шлемах!
Пловцы выбрались на скалу, помогли друг другу снять шлемы, приближаются, неуклюже шлепая ластами. Вот они присели на корточки у распростертого на камнях тела.
— Кто ты, старик? — по-английски спрашивает Абст.
Вопрос повторен на испанском языке, затем по-французски. И лишь потом звучит немецкая речь.
— Кто ты, старик? — говорит Абст. — Ты моряк? Твой корабль потоплен?
Старик?..
Мозг Карпова работает с бешеным напряжением. Да, конечно же, да: он истощен, грязен, оброс.
Абст кладет пальцы ему на запястье, слушает пульс.
Он видит страх в глазах лежащего на скале человека. Почему человек пытается спрятать руку?..
Абст хватает ее, поворачивает к себе.
— Немец! — восклицает он, увидев татуировку.
Это последнее, что запомнил Карцов.
Сознание вернулось к нему уже в подземелье.
Часть третья. БЕЗУМЦЫ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
В купе ночного экспресса Мадрид — Барселона находились адмирал Вильгельм Канарис и группенфюрер [37] СС Герман Фегелейн. Они прибыли в Испанию неделю назад и теперь покидали эту страну.
37
Группенфюрер — чин в СС, соответствует генераллейтенанту.