Возмездие
Шрифт:
И с этими словами Алина ушла из жизни Виктории, аккуратно прикрыв за собой дверь палаты. Может быть она покинула ее только на время, а может быть и навсегда, как знать?
— Это было неожиданно… — произнесла Вика, не обращаясь конкретно к полицейскому, а просто потому, что молчать было совсем уж неловко.
— Да, пожалуй.
— Знаете, я сильно удивилась, когда вы вошли следом за Алиной. Не думала, что мы когда-нибудь с вами вообще встретимся.
Все-таки Виктория мастерски умела владеть собой, и никаких проявлений того, что пару секунд назад у нее глаза были на мокром месте, уже не
— Кхм… спасибо за прямоту. — Казалось, Дамир опять смутился, но уходить все равно не спешил. — Я просто хотел убедиться, что вы в порядке.
— Ты, — ненавязчиво поправила его Виктория. — Давай уж на «ты».
— Да, конечно, давай.
В разговоре снова возникла неуклюжая пауза, которую оба желали заполнить, но не находили для этого слов.
— Так вы с Сергеем были друзьями? — Спросила наконец Стрельцова, затрагивая ту единственную тему, которая была общей для них.
— Если честно, то я и не знаю даже…
— Как это? — Удивилась Виктория. — Разве в первую встречу вы… ты не говорил, что…
— Нет, говорил, и даже некоторое время считал так… но, понимаешь… нет, блин. Тут сложно объяснить в двух словах…
Дамир явно нервничал, когда Вика начала разговор про Сергея. Что-то его сильно угнетало, и девушка не могла этого не заметить.
— Присаживайся, — махнула она своей беспалой рукой, указывая на небольшое креслице, и полицейскому ничего не осталось, кроме как подчиниться.
Сама Стрельцова уселась на кровать, так что между ними оказалось расстояние почти в половину палаты. Не самая удобная дистанция для беседы, но для таких малознакомых людей, каковыми они были друг для друга, вполне годилась.
— Расскажи мне о Сергее, — попросила она, — каким ты его знал?
Визитер почему-то стиснул челюсти и поиграл желваками, и девушке показалось, что он знает о Сереже что-то такое, о чем никогда ей не скажет… но потом Дамир будто бы сделал над собой усилие, и его лицо разгладилось.
— Странный он был человек. Независимый, упрямый, решительный, но вместе с тем честный и даже в какой-то степени добрый. В первую нашу встречу он мне показался циником, но чем больше мы с ним работали, тем больше я понимал, что это лишь образ. А на самом деле он хороший человек, умеющий переживать и сочувствовать. Только почему-то считает неправильным демонстрировать эти свои качества.
— Да, я узнаю его… — грустно кивнула Вика, — похоже, мы с тобой знали одного и того же Сергея…
— Знаешь, Виктория, это я во всем виноват.
— Что? — Стрельцова не поняла, о чем он говорит. — О чем ты говоришь?
— Это я втянул Серегу в… в одно дело, из-за которого случилось… то что случилось.
Девушка заметила, что полицейский старательно избегает обсуждения смерти Сергея, и будто даже пытается не произносить этого вслух. Что это? Чувство вины или какая-то тайна, которую он не желает выдавать?
— Мне он ничего об этом не рассказывал… я видела, что у него что-то не в порядке, даже попыталась настоять, но он просто наотрез отказывался говорить со мной об этом…
Майор тяжко вздохнул, выглядя так, словно он уже начал жалеть, что пришел сюда, но муки совести, написанные на его лице, не позволяли ему уйти просто так. Он видел, как страдала эта девушка, и пусть он не мог рассказать
Глава 14
За минувшую ночь я подорвал семьдесят единиц техники, расчищая дорогу для своих армий, сумев в большинстве случаев уничтожить и сам транспорт, и экипажи. С помощью некоторых весьма специфичных знаний бойцов спецназа и боевиков, мне удалось собрать больше сотни самодельных бомб, основой которых стали тротил и гексоген. А вернувшиеся с охоты марионетки, притащили мне из недр канализации сотни трупиков аккуратно придушенных крыс.
Эти-то мертвые грызуны и понесли заряды к военному транспорту, оставаясь незамеченными для солдат противника, а потом, спрятавшись за колесами или под днищем брони, подрывали капсюль-детонаторы. Их передние четырехпалые лапки легко справлялись с этой задачей. Правда кто бы знал, сколько же мне стоило усилий, чтобы тупые хвостатые зомби поняли, что от них требуется…
Все попытки установить мысленную связь между нашими разными видами безнадежно проваливались. Не знаю, что тому виной, прошедшее с момента смерти время, или все-таки физиологические различия в строении наших мозгов. А слушать и исполнять мои приказы тушки крыс были способны только на расстоянии пятнадцати-двадцати метров, что меня совершенно не устраивало. Не устраивало, потому что требовало моего личного присутствия возле каждого военного заслона, в опасной близости от крупнокалиберных пулеметов. Да шло бы к черту такое счастье!
И я уже готов был плюнуть на эту затею, когда обнаружил, что мозг мертвого грызуна оказался достаточно развит для того, чтобы принять и осознать последовательность простых действий. И эту последовательность, как выяснилось, он будет выполнять, даже если рядом нет меня. Узнал я это совершенно случайно, когдаразозленный очередной неудачей приказал кучке крыс пожрать друг друга, и надолго покинул комнату, где проводил свои эксперименты.
Вернулся я только спустя часа полтора, обнаружив вместо своих подопытных только клочки шерсти и разгрызенные косточки. Помимо этого на месте эксперимента я обнаружил еще и неопрятного вида бурый фарш, в котором угадывались пережеванные фрагменты крысиных тел. Вывод напрашивался сам собой — оставленные без присмотра грызуны честно бросились исполнять мое пожелание, превратив себя и своих сородичей в горстку пожеванного мяса.
И дальше, методом проб и ошибок, я сумел-таки заложить в хвостатые трупики нужные алгоритмы, которые заставляли их бежать к бронетехнике, пробираться в наименее защищенные её места, и уже там подрывать самодельные взрывные устройства.
А еще за несколько часов до наступления ночи я сумел провезти на территорию одной военной части в цистерне с топливом десяток Измененных, которые за считанные минуты под корень вырезали всю охрану на объекте. К месту дислокации военных тут же ринулись десятки автомобилей, за рулем которых сидели мои легионеры. Они почти беспрепятственно проехали по пробитому крысами-камикадзе коридору, ворвавшись прямо на территорию охраняемого объекта.