Возмездие
Шрифт:
— И правильно, — хлопнул его по плечу барон Назаров. — Пошли, брат, в гостиную, посмотрим, как наши дамы князя Строганова в дурачках оставляют. Поверь, они могут. Только пока один иди, мне важный звонок нужно сделать.
Выйдя из кабинета, мужчины разошлись в разные стороны. Уединившись в дальнем крыле особняка, Никита по-мальчишески запрыгнул на широкий подоконник, нарисовал в воздухе невидимую обычному глазу руну, закрываясь непроницаемым пологом и набрал номер телефона, которого не было в базе аппарата, зато цепко держащийся в голове. Никогда не знаешь, у кого возникнет интерес
Клиент, которого набирал Никита, долго не отвечал, но терпения у волхва было не занимать.
— Здорово, Хирург, — усмехнулся Никита, услышав щелчок соединения. — Не рад меня слышать?
— Я уже обрадовался, что обо мне забыли, — в свойственной ему манере шутить откликнулся вор. — Живу в тишине, кругом тайга, воздух волшебный, надышаться не могу. И никаких проблем… до этого звонка. Что случилось?
— Послезавтра я возвращаюсь в Верхотурье. Надо встретиться. Разговор не по телефону. Жди меня на агентурной квартире. Всё.
— Понял, Никита Анатольевич, — ответил Хирург и сразу же прервал разговор.
Симбирск, июль 2016 года
Они успели занять столик, прежде чем бар, как его назвала Анна, заполнился гомонящей молодежью. Сидя напротив девушки на удобном диванчике, Велимир неторопливо цедил пиво из высокого бокала с нарисованным на запотевшем стекле глухарём и витиеватой надписью «Волжское». Видать, кто-то серьезный продвигает свою продукцию, раз не поскупился на рекламу. Бармен уверил княжича, что «Волжское» — самое удачное светлое пиво, мягко пьется, а горчинка на языке только вызывает желание попробовать еще.
Анна потягивала из трубочки ромовый коктейль и кидала взгляд на прибывающих. С того места, где они сидели, хорошо просматривался огромный танцпол с вертящимися шарами на потолке и сценой, где ведущий ловко управлялся с большим количеством техники. Из колонок гремела бодрая музыка, но магическая завеса позволяла разговаривать, не повышая голоса. В общем, Велимира удивил размах «Сферы». Снаружи она казалась куда меньше. Было непривычно, но не настолько, чтобы ему здесь не понравилось. Рядом красивая девушка, на которую надо произвести впечатление, неплохое пиво, никто не лезет с разговорами. Можно, конечно, не напрягаться, зная о договорённости Шереметевых и Милославских о женитьбе, но для княжича подобные схемы казались издевательством. Быть котом в мешке не хотелось. Куда приятнее, если избранница (даже не по его воле) сама оценит, с каким мужчиной ей предстоит жить в дальнейшем.
— Куда ты все время смотришь? — не выдержал Велимир. — Ждёшь кого-то?
— Скорее, просто так, — пожала плечами Анна. — Обычно сюда мои подруги приходят с кавалерами. Некоторые их меняют с удивительной периодичностью.
— Обычное женское любопытство?
— Осуждаешь? — усмехнулась Милославская.
— Ну… я думаю, можно провести время куда интереснее, чем разглядывание всяких кавалеров.
— И что ты мне предложишь?
— Потанцевать. Хочу увидеть, какова ты в деле.
— Нахал, — фыркнула Анна. — Я очень хорошо танцую. Только год назад прекратила ходить на хореографию. Надоело. Нет смысла конкурировать с партнёрами в танце. Всё равно ноги оттопчут, как ни старайся.
— Тогда приглашаю, — Велимир встал, одёрнул блейзер и вышел из-за столика. Протянул руку девушке. — Проверим, каковы вы в деле, Анна Фёдоровна.
— Охотно, — глаза Милославской озорно блеснули. Её ладонь оказалась в его руке. — На что спорим?
— Если вы сочтёте моё искусство танцевать непревзойденным, то проведёте весь завтрашний день в моем обществе в качестве гида по Симбирску.
— А если я? — закусив губу, чтобы не рассмеяться, поинтересовалась Анна.
— Твоё право.
— Магический фейерверк вечером над Волгой от одарённого, — быстро ответила она.
— Идёт, — согласился княжич, уже страстно желая выиграть (с Водной Стихией в загашнике салют будет блёклым) и на всякий случай уточнил: — А наш столик не займут?
— Здесь написано «занято», — кивнула девушка на небольшую табличку из прозрачного пластика, на которой переливалась изумрудно-желтая надпись с цифрой 10. — Столик записан на моё имя, и никто не имеет права занять его без договоренности со мной.
— Почему так? — ведя под руку свою спутницу на танцпол, удивлённо спросил Велимир.
— Были раньше скандалы. Всем же хочется и посидеть за коктейлем, и потанцевать. Очень неприятно, когда возвращаешься, а твое место занимает нахальная компания молодых людей, да ещё утверждающих, что они вправе сидеть там, где свободно.
Они не стали проталкиваться на самую середину танцевального зала, потому что музыка была слышна из любой точки. Как по заказу ведущий поставил медленную песню, и Велимир обхватил Анну за талию обеими руками, но не стал прижимать девушку к себе настолько, что являлось бы жуткой вульгарностью без особого на то дозволения. Милославская же положила свои ладошки на его плечи.
— Вам вести, Велимир Васильевич, — бросила она, глядя на княжича таинственно мерцающими в полутьме глазами, в которых отражались разноцветные искорки. — Не разочаруйте меня.
Танцевала Анна и впрямь хорошо, уверенно подстраиваясь под движения партнера, не всегда идеальные и выверенные, но это был не вальс, поэтому оценивать друг друга молодые люди не пытались. Велимир не зацикливался на мысли, что может наступить партнёрше на ногу, он просто знал, что такого не произойдёт. Держа руки на гибкой талии, он чувствовал горячее молодое тело под тонкой тканью, и про себя думал, как же хорошо вновь ощутить сердечное волнение и бурные потоки адреналина в венах. Но сейчас он уже имел опыт увлечений, и старался смотреть на происходящее холодно и отстраненно.
В какой-то момент Велимир не понял, что медленная песня закончилась, а вокруг все запрыгали под энергичную музыку. С трудом оторвавшись от улыбающейся Анны, он хотел отвести её к столику, но девушка удержала его и заставила влиться в общий ритм. Через несколько минут княжич, забыв обо всем, танцевал, зорко поглядывая за своей спутницей, чтобы никто не смел увлечь её в соседний круг. Пару раз кто-то пихнул его в спину, но Шереметев не обратил на это внимание. В такой тесноте всё толкались, и никто не обижался.