Возьмите нас в стаю
Шрифт:
Правда, у Тима почему-то очень много времени занимало выбирать повороты. Двигаться против потока животных в бурых шубках — это он помнил. И если возникали сложности, шел против теней.
Вроде бы, красная точка выбиралась из лабиринта, и Тим вместе с нею. Хорошо. Молодец, красная точка.
Зверьки шелестели ему навстречу, мешались под ногами. Тим не мог посмотреть время, пот заливал глаза, мышцы не то что болели, но отказывались повиноваться. Он не сомневался, что движется отвратительно медленно и добраться за три часа не успеет. А еще началось хотеться
Потом голод ушел, зато заболела голова, но это уже не имело особенного значения, потому что Вонг вдруг застонал (Тим услышал его в наушнике) и поднялся на ноги, опираясь о стенку.
— Где мы? — спросил он.
— Все там же, — ответил Тим.
— Я, кажется, на тебя напал… — сказал Вонг неуверенно.
— Это излучение дотушей, — ответил Тим. — Это, понимаешь, все излучение.
— Да, — Вонг сухо, отрывисто засмеялся. — Шемин-мингрели думают, мы, сорохи, опасные! И что опасными нас сделала телепатия. Но достаточно посмотреть, куда телепатия завела этих…
— Они очень одиноки, — сказал Тим.
— Архиодиноки, — ответил Вонг. — Они встречаются с себе подобными, только чтобы спариться и убить. Убийство для них равнозначно спариванию. Но ничего, ты не одинок, парень. Я с тобой. Тут нет никаких перпендикулярных вселенных, значит, нам надо выбраться. Так? Ну, понял ты меня?
Тим не ответил: сил не было.
— Нет, так не годится, — Вонг схватил его за плечи, встряхнул. — Командир ты ил не командир? Отвечай!
— Понял, — сказал Тим. — Командир. Сейчас пойду.
— Вот так, — ответил Вонг. — А я тебе помогу.
Но он почему-то не помог, только заходил вперед и кричал, звал оттуда, ругался матом похуже сержанта в бараках. Тим бы, наверное, упал давно, потому что сил не было никаких, да и какая разница, когда это все равно безнадежно?
Бомба…
Бомба не совсем нейронная, но, по словам шемин-мингрелей, уничтожает любую разумную жизнь в радиусе десяти километров. Любую. Разумную. Жизнь. Во все стороны. и вниз, и вверх, и вбок. Предназначена для десантирования, на худой конец для выстреливания. А то, что Тим активировал ее вручную, означает, что им с Вонгом надо убраться как можно раньше и как можно дальше. Просто залезть в кораблик — это не спасет.
Надо еще и поднять катер на большую высоту над планетой, лучше сразу в стратосферу. Или улететь на нем… как можно дальше…
И у Тима не было сил.
— Помоги мне, — попросил он Вонга. — Помоги, а?
— Э, нет, — засмеялся он. — Почему я все должен делать за тебя? Давай уж как-нибудь сам справляйся. Лететь что, тоже одному мне?
— Я не умею… им управлять…
— Инструкцию ты читал? Справишься как-нибудь.
Тим от души не понимал, зачем и как ему справляться, когда Вонг будет рядом и вполне способен окажется поднять это чертово устройство за пределы атмосферы и состыковаться с кораблем-маткой. Но послушно шел. Кажется, запинался и упал несколько раз, но все-таки кое-как вытащился, и увидел этот чертов кораблик — маленький черный диск, замерший среди
— Не дури, — сказал Вонг. — У тебя, конечно, сотрясение мозга, сильное. Может быть, даже ушиб. Но стемнело не поэтому. Стемнело потому что прошло почти шесть часов, и солнце садится. Тут сутки примерно такие же, как на Земле. Ясно тебе?
— Ясно, — пробормотал Тим. — Не сердись.
Следующее впечатление: он сидит уже внутри кораблика и держит дверь открытой, чтобы Вонг вполз. Или, может быть, это Вонг сидит за пультом и глядит на какую-то нелепую фигуру в темно-зеленом защитном костюме, припорошенном серой каменной крошкой и какой-то грязью непонятного происхождения, которая лезет через порог катера?
— Все, — сказал Тим сочувственно. — Мы не успели. Свяжись с кораблем, скажи, что мы не успели? И передай Тане…
Что нужно было передать Тане, он не договорил. Вонг ругнулся еще раз, и нажал на кнопку сбоку — две сомкнутые руки. Рукопожатие. Он ведь читал инструкцию, он помнит, что это значит. Специальная иконка, чтобы корабль поднялся в воздух и повторил прежний маршрут…
Ему показалось, или нет, что стены скользят мимо? И что все заливает — наконец-то! — торжествующий свет предзакатного солнца.
— Не могу поднять корабль, — произнес Вонг голосом Тима. — Остался один, не могу поднять…
— Тим, что случилось? — голос Ренаты больно ударил по обнаженным нервам. — Ты активировал бомбу? Ни в коем случае не активируй бомбу!
— Бомба на таймере, — пробормотал Тим, сообразив, что сам наваливается на пульт, и что в кабине он один, только от двери тянется серый пыльный след. Умница-автоматика сама открыла ему дверь. А то бы черта с два он попал внутрь.
А, и дверь теперь закрыта. Они поднимаются…
Он нажал подбородком на кнопку, открывая шлем, и наконец-то вытер с лица надоевшую влагу. Тупо уставился на что-то темное на зеленой перчатке. Надо же. А он думал, пот. Это кровь, она залила информационный экран внутри шлема. Поэтому он не мог посмотреть. От ранений в голову всегда много крови.
— Поднимите меня. Я не умею… управлять этой штукой.
— Тим, ты уже идешь назад на реверс-пилоте. Что с тобой? Телеметрия показывает жуть. Где Вонг?
— У меня на совести, похоже… — ответил Тим на последний вопрос.
Планета проваливалась вниз, прямо из-под ног. Корпус снова корабля стал прозрачным; Тиму казалось, что он просто сам по себе поднимается вверх, все выше и выше. Вот мимо скользят стенки пропасти, и он выныривает на свет — наконец-то благостный закатный золотистый свет! Вот этот свет становится все ярче и ярче, пейзаж внизу подергивается синеватой дымкой, появляются слабые завитки облаков. Долина и пропасть скользят назад, становясь едва заметной щелью… И может быть, взрыв произошел, а может быть, и нет — Тим ведь не может посмотреть на часы. Планшет тоже. Разбитый, лежит внизу, там, где откуда стартовал кораблик.