Возьмите нас в стаю
Шрифт:
Все это вызывало массу вопросов, на которые у земной науки ответа не было. Земные корабли сгибали пространство так: корабль генерировал перед собой зону «перпендикулярного времени», осторожно входил в нее, путешествовал в ней несколько недель или месяцев вместо сотен лет, потом выходил в нужном месте. Никакого тебе гипер- или нуль-пространства, как любили воображать старые фантасты, то же самое пространство, только развернутое по временной оси. Никто и подумать не мог, чтобы изогнуть пространство сразу вместе с кораблем, хотя это сулило серьезную экономию времени и ресурсов.
А вот инопланетяне это проделывать умели — сиречь изгибать пространство вместе с космическим кораблем и живыми существами в нем, а потом возвращать его назад в нормальное течение времени, без всяких там столкновений, аннигиляций и парадоксального удвоения вещества. Как они это делали, земная наука тоже сказать не могла.
Можно ли предположить, что Галактическое Содружество пошло еще дальше и научилось искривлять пространство-время внутри искривленной области, меняя местами объекты вещественного мира и составляя из них новый паззл? Да сколько угодно.
Может быть, неведомые злоумышленники играли с ними, заставляя гоняться друг за другом по чокнутому лабиринту. Может быть, это произошло случайно, из-за неумения как следует обращаться со свернутым пространством на такой маленькой площади (в космосе-то сворачивают участки в миллиарды миллиардов километров). Сейчас это неважно.
За неимением лучшей гипотезы Тим решил принять эту.
— Сохраняем спокойствие, — велел он своему маленькому отряду. — Это та же лестница. Куда-то она нас приведет.
— Это те же стены, и соберутся они в тупик, — пробормотала Лена Баум, но под нос и пошла за Тимом без возражений.
Он решил спустить это на тормозах. Врачу и положено быть пессимистом — разумеется, когда он не у постели больного.
Лестница окончилась не тупиком, а коридором — вроде бы таким же, как на первом этаже. Тим провел свой маленький отряд по нему чуть ли не бегом; в конце была еще одна лестница, на сей раз, слава богу, вниз. Умом Тим понимал, что если пространство искривлено, то не имеет никакого значения, вверх или вниз ты идешь, но привычное поведение архитектурных деталей его успокаивало.
Пять пролетов спустя он уже не был так спокоен. Его маленький отряд волновался тоже, один Джек, судя по всему, не нервничал. Тим не обладал сколько-нибудь серьезной эмпатической чувствительностью, но Джек как хорошая служебная собака умел немного передавать, и обычно Тим ловил от него эмоциональный фон.
Пес был натренирован вести себя спокойно в напряженной обстановке. Его спокойствию Тим даже доверял больше, чем своему. Ведь черт знает, не придется ли им бродить по бесконечно отксеренному посольству вечно! А между тем, холодает… И нужно будет попросить Баумов подсчитать, насколько им хватит воздуха, если поле отрезало от реальности здание посольства с прилегающим садом…
Но это забота на будущее. Которое может и не наступить.
Где же все-таки нападающие? Решили предоставить их самим себе?
Еще два пролета спустя (то есть всего семь, причем многие пролеты выглядели, как близнецы-братья) Тим, наконец, увидел коридор и свернул в него с облегчением. Эта бесконечная лестница вниз изматывала. Не требовалось большого воображения, чтобы представить, будто спускаешься прямо в ад.
Облегчению Тима тем более не было предела, когда он обнаружил, что это не коридор первого или второго этажа, а подвальный коридор! Здесь на полу вместо ковровой дорожки лежали пластиковые панели, а светильники отличались сугубой утилитарностью. Чуть впереди должна быть бронированная дверь в безопасное убежище, куда Данилова хотела собрать посла и остальных…
Бронированная дверь оказалась распахнута, что Тима сразу насторожило. И не зря. Когда он осторожно заглянул через косяк, взгляду его предстала развороченная, сожженная вхлам комната. Как будто кто-то бросил внутрь тепловую гранату.
«Вот оно, — понял он. — Вот что это был за взрыв».
А чуть дальше по коридору, словно прячась за распахнутой дверью, лежал без движения человек. Велев остальным оставаться на месте, Тим осторожно приблизился к нему и пощупал пульс.
Впрочем, в этом не было особой необходимости: перерезанное горло Калмера Томкиса и широко распахнутые глаза, невидяще глядящие в потолок, говорили сами за себя. Но Тим был несколько ошарашен. Он уже шесть лет не встречал покойников; очевидно, от этого отвыкаешь.
— Тим! — вдруг услышал он из дальнего конца коридора.
Подняв голову, Тим увидел Айрин. Темнокожие люди от стресса сереют, но в аварийном освещении помощница второго атташе казалась буро-зеленой. Найджел, подобравшись и ощерившись, замер у ее ног.
— Тим! — Айрин шагнула к нему. — Слава богу, ты нашелся! Данилова сошла с ума и всех убивает!
Добраться до кабины оказалось не так просто, как может показаться. В детстве Тэна частенько лазила по веревочным лестницам, но те благословенные времена остались в прошлом. За прошедшие годы она изрядно утратила навык. К тому же, ветер сильно раскачивал лестницу, периодически ударяя ее о твердый бок комбайна.
На самом верху ее подхватили под локти чьи-то руки и, прежде чем Тэна успела опомниться, втащили в кабину, накинув на голову черный мешок. Мешок был, слава богу, не пластиковый, из растительных волокон — в такие заворачивают дорогие туфли или одежду после покупки. Он, кажется, и пах чьими-то новыми туфлями.
Но Тэне было некогда уловить комическую сторону: ее охватила паника. Руки ее заломили за спину и усадили ее куда-то — на низкое сиденье без спинки, может быть, коробку или футляр от чего-то.
Ей сразу же показалось, что стало тяжело дышать, пот прилепил мешок к щекам и лбу. Стало до тошноты страшно, куда сильнее, чем прежде, когда ей владел азарт. Тэна почти не сомневалась, что никто здесь и не думает ее убивать. Убить разумное существо, глядя на него, — это последнее дело, на такое способны только редкие маньяки, психопаты, а таких почти всегда ставят на учет еще в детстве и проводят компенсаторную терапию… Но убить на расстоянии, нажав на кнопку, — на это способен уже значительно больший процент шемин-мингрелей. Мешок на голове значительно повышает анонимность. Это не то же самое, что точки на экране во время космического сражения, но все-таки…