Возможно ли общечеловеческое общество?
Шрифт:
Стоимостными показателями пользуются именно в рыночной экономике, где цены на промежуточную продукцию бесконечно меняются, отсюда и скачки в конечной цене и в количестве конечной произведённой продукции, согласно спроса. В сталинской экономике, и даже в позднесоветской, натуральные показатели нельзя было изменить. Если был план произвести столько метров материи, то не важно, из каких промежуточных цен складывалась конечная цена продукта, важно было именно их и снизить, снизить себестоимость производства и поднять производительность труда. А это можно было сделать только в рамках единого народнохозяйственного комплекса.
Начиная индустриализацию, Сталин начал именно с тяжелого машиностроения, прекрасно отдавая себе отчет, что страна стоит на пороге войны, и понадобится много оружия и тяжелой военной техники. Поэтому начал со строительства металлургических и машиностроительных
Очень мудро поступил Сталин, в начале тридцатых годов создав, то, чего доселе не было, этакое ноу-хау, МТС, - машинно-тракторные станции. В чем состоял принцип их работы? Колхозники пользовались техникой, тракторами, но эта техника находилась на балансе государственных организаций, МТС. Они пользовались средствами производства, землёй, которая им была передана в бессрочное и бесплатное пользование. Но не в собственность. МТС были государственными предприятиями, на балансе которых и числились трактора и вся сельхозтехника. Соответственно ремонт, обслуживание и горюче-смазочные материалы тоже были за счет государства. Это и была самая лучшая дотация сельскому хозяйству. При этом одно МТС обслуживало сразу несколько колхозов. Исходили из того, что нет необходимости проводить одномоментные работы в поле в разных колхозах. Поэтому техника не простаивала и поочередно работала в них. Кстати, этот забытый теперь нами принцип, взяла на вооружение западная компания "Джон Дир", и добивается поразительных результатов, теперь ещё и используя при этом спутниковую логистику.
Но, кроме сельскохозяйственной кооперации была ещё городская кооперация, или промысловая артель, такой вид предпринимательства являлся интересным феноменом сталинской экономики. В 50-ом году на промысловую артель приходилось 9% промышленной продукции. Было 114 000 (сто четырнадцать тысяч!) кустарных мастерских и предприятий самых разных направлений: пошивочные, слесарно- ремонтные, часовые. От пищепрома до металлообработки и от ювелирного дела до химической промышленности. В нём были представлены такие виды деятельности как заготовка сырья, бытовые строительные и ремонтные работы, преподавание и репетиторство, а также многое другое. В этом предпринимательском секторе работало около сотни конструкторских бюро, 22 экспериментальных лаборатории и два научно-исследовательских институтов. Более того, в рамках этого сектора действовала своя, негосударственная, пенсионная система! Кроме того артели предоставляли своим членам ссуды на приобретение скота, инструмента и оборудования, строительство жилья. Артели производили не только простейшие, но также необходимые в послевоенные годы вещи. До 40% всех предметов, находящихся в доме (посуда, обувь, мебель, детские игрушки и т.д. ) было сделано артельщиками. Первые советские ламповые приемники, первые в СССР радиолы, первые телевизоры с электронно-лучевой трубкой - всё это выпускали артели. В этом секторе трудилось почти два миллиона человек. И Сталин не собирался уничтожать этот сектор, потому что он покрывал потребности во многих потребительских товарах. Напротив, при Сталине предпринимательство - в форме производственных и промысловых артелей - всячески и всемерно поддерживалось. Уже в первой пятилетке был запланирован рост численности членов артелей в 2,6 раза.
В самом начале 1941 года Совнарком и ЦК ВКП(б) специальным постановлением "дали по рукам" ретивым начальникам, вмешивающимся в деятельность артелей, подчеркнули обязательную выборность руководства промкооперацией на всех уровнях. На два года предприятия освобождались от большинства налогов и госконтроля над розничным ценообразованием. Единственным и обязательным условием было то, что розничные цены не должны были превышать государственные на аналогичную продукцию больше, чем на 10-13% (и это при том, что госпредприятия находились в более сложных условиях: льгот у них не было).
А чтобы у чиновников соблазна "прижать" артельщиков не было, государство определило и цены, по которым для артелей предоставлялось сырье, оборудование, места на складах, транспорт, торговые объекты: коррупция была в принципе невозможна. И даже в годы войны для артелей была сохранена половина налоговых льгот, а после войны их было предоставлено ещё больше, чем в 41-м году, особенно артелям инвалидов, которых стало много после войны. В трудные послевоенные годы развитие артелей считалось важнейшей государственной задачей. Так развивалось предпринимательство при Сталине, без спекуляций и ростовщичества. Настоящее, честное, производительное, со светлой головой и трудовыми руками, которое открывало полный простор инициативе и творчеству людей и которое делало экономику сильнее, шло на пользу стране и народу. Предпринимательство, которое находилось под опекой и защитой государства - Сталин и его команда решительно выступали против попыток огосударствить предпринимательский сектор.
Вместе с тем в государственном секторе, постоянно происходила централизация управления государством. В эпоху НЭПа в банковском секторе Советского Союза было полторы тысячи банков. Но уже в тридцатом году была проведена кредитная реформа, завершившаяся созданием одноуровневой модели, которая оставила Государственный банк, Стройбанк, Внешторгбанк, Жилсоцбанк, Кооперативный банк и ещё несколько.
Система денежного обращения была двухконтурной, наличное и безналичное, между двумя контурами которой были поставлены жёсткие заслоны. Безналичными деньгами пользовались только предприятия для взаиморасчетов между собой. Наличное обращение - деньги, которые люди получали в виде зарплаты, пенсии, стипендии, пособия по здоровью или по многодетности. За тридцать лет существования сталинской экономики было всего два-три случая, когда в наличный оборот из безналичного контура попадали деньги, настолько это были железные предохранительные механизмы.
Одним из самых главных отличительных признаков сталинской экономики было то, что основным был не просто государственный сектор экономики, но государственный сектор плановой экономики. План - это закон. Если ты выполняешь план, значит, ты человек ответственный. Если ты не выполняешь план, то следует наказание. Последние двадцать пять лет нам внушают, что план - это некий пережиток, некий анахронизм, что невозможно всё и вся учесть. Что, мол, рынок сам всё отрегулирует. Начинают ёрничать по поводу того, что товарная номенклатура советской экономики составляла полтора миллиона видов продукции. И всё это нельзя было учесть из одного центра, из Госплана. Возможно, в то время это было сделать сложно, но в наше время, случись экономике Сталина дожить до века компьютерных технологий, это звучало бы неубедительно. Любое планирование всегда бьёт по рукам клептоманов, тех людей, которые хотят ловить рыбку в мутной воде. Сегодня НИ ОДНО крупное предприятие без планирования не обходится. Ведь даже на западе оно тоже существует во всех крупных предприятиях, корпорациях.
Сталин при использовании планирования, взял метод, который не был до него известен ни одному западному экономисту.Прежде всего, это межотраслевой баланс, с помощью которого определяются пропорции обмена промежуточного продукта между отраслями при заданных объёмах и структуре производства конечных продуктов.
Плановое ведение хозяйства позволяет сбалансировать спрос и предложение, производство и потребление. Что дает возможность избегать кризисов перепроизводства, которые без конца сотрясают экономику капитализма. Сжигая без меры природные ресурсы, производя на свет миллионы тонн мусора и отходов, которые уже не куда девать. Плановое ведение хозяйства позволяло Советскому Союзу эффективно использовать природные богатства в интересах народного хозяйства.
После Второй мировой войны западноевропейские страны и Япония тоже перешли на планирование. Они внимательно изучали советский опыт. В Советском Союзе было директивное планирование, то есть, принимался пятилетний план и годовой план, причем этот план был законом. А закон - это всегда ответственность: административная, иногда и уголовная, поэтому законы эти выполнялись. В западной Европе, Японии - это индикативные планы, то есть некие ориентировки для капитала: государственной и частной формы собственности.Безусловно, эти ориентировки не меняют сущность этой модели, потому что не мешают осуществлять деятельность по максимизации прибыли. Но, тем не менее, очевидно, что японцы откровенно переняли нашу модель. В 1991 г., когда на советско-американском симпозиуме наши демократы начали говорить о "японском экономическом чуде", прекрасную отповедь им дал японский миллиардер Хероси Такавама: