Возможно
Шрифт:
И не-Стальной прекрасно понимал его. Хоэнхайм не раз говорил им, что философского камня не существует и это просто сказки, хоть он и сам являлся продуктом эксперимента Гомункула. А тут вдруг Элрик-младший узнал об этой буквально волшебной вещи от своего брата.
— Да, — кивнул Эдвард.
Он решил начать рассказ именно с него. Так будет намного проще объяснить Аллу всё: и прошлое их отца, и его собственный сон.
— А откуда он у тебя? — немного восхищённо спросил мальчик.
— Папа дал.
Так было непривычно называть
— Папа? — Ал удивлённо посмотрел на брата.
— Да, он.
Ведь точно. Элрик-младший ещё не знает обо всём, что связано с их отцом, поэтому так удивлён. И Эдвард должен это изменить. Он обязательно объяснит своему брату всё, что знает сам.
— А почему?
— Вот здесь начинается самое интересное…
***
Лето в Аместрисе всегда было очень жарким и душным. Но, несмотря на это, географическое положение страны было невероятно удобным для того, чтобы он, Отец, мог воплотить свои планы в жизнь. Но иногда погодные условия приносили много неприятностей его грехам, которые он отдал другим существам.
Но больше всех страдал, пожалуй, Гнев. Он, в отличии от Обжорства, Ласт, Зависти и остальных гомункулов не мог спрятаться в убежище своего создателя, продолжая выполнять своё задание.
А самым неприятным дополнением к этой невероятной жаре в середине дня мог быть только вечно ноющий Энви, которому почему-то захотелось выползти из своей норы и поболтать со своим младшим братиком.
— Знаешь, чего я не понимаю? — Зависть уже долгое время разговаривал сам с собой, потому что Брэдли умело игнорировал его.
— Мне плевать, — холодно отвечает Кинг.
Фюрер, не обращая на гомункула должного внимания, продолжал читать какой-то документ, что невероятно злило монстра, который расположился в кресле перед его столом, которое он же и притащил.
Это поведение Расса невероятно злило Зависть, но он старался держать себя в руках и сделать свой голос как можно более непринуждённым и расслабленным. Только вот по сравнению с его собеседником у него ничего не получалось.
— Аместрис — большая страна, но здесь есть несколько людей, которых зовут «Сара и Ури Рокбеллы». В том числе, и Его соседи.
— И именно поэтому, ты отправил эту «новость» в Ризенбург? — Кинг поднял на своего собеседника недовольный, но всё же сдержанный взгляд.
— Ага, — довольно улыбнулся гомункул.
Зависть был рад, во-первых, тем, что на него, наконец, обратили внимания, а во-вторых, в некоторой степени, положительно отреагировали на его план. Его же никто не просил заниматься Хоэнхаймом из-за того, что ему вскоре придётся отправиться в Ишвар, чтобы накалить там обстановку. А он это сделал!
— Лучше ты ничего придумать не мог? — хмыкнул Брэдли.
— А зачем лучше? Он и так понял, что мы «начали действовать»,
— Больше без самодеятельности.
Энви недовольно скривился. Ему было жутко неприятно слышать подобное от Кинга. Он тут рассказывает ему свой гениальный план, а вместо нормальной реакции — безразличие, недовольство и желание держать его в узде.
— Но!.. — начал Зависть.
Он просто не мог промолчать после этого. Он убедит Гнева — если потребуется, даже дракой! — что с ним так разговаривать нельзя.
— Ещё слово — и отправишься обратно.
После этого Энви замер на месте. Он прекрасно понимал, что имел в виду его собрат. Возвращаться в тело Отца Зависти совершенно не хотелось, поэтому он замолчал и с досадой упал в кресло. Он прекрасно понимал, что Расс сейчас не шутит, а играть с судьбой гомункулу не хотелось.
— И о чём поговорим? — надулся Энви.
— Ты исчезнешь, — приказывает фюрер.
— Но… — начал Зависть, но его вновь бесцеремонно перебили.
— Быстро!
После этого он вскочил с кресла и, быстро трансформировавшись, направился к двери, прекрасно понимая, что Кинг может в любой момент превратить свои угрозы в жизнь. А этого Энви совершенно не хотелось.
— Хорошо-хорошо, — направляясь к двери, в спешку бросил гомункул.
Когда за ним закрылась дверь, Брэдли остался наедине со своим гневом, который вулканом бурлил внутри него. Когда грехи заперты в разных людях, они никогда не найдут общего языка. С каждым разом уверенность в этом у Расса росла всё больше и больше.
— Ненавижу, — прошипел Брэдли.
Жаль только он не может дать выход своему гневу. Тогда бы он сам вернулся в лоно Отца и неизвестно, когда бы он предоставил ему новое тело.
Комментарий к Глава 7. Открование
Я села, подумала и решила – нужно изменить момент с родителями Винри, пока ещё не поздно. Получается, что гомункулы так «пошутили», а потом помрут от этого. А всё потому, что Еру-чан сперва хотела написать одно, а потом начала писать второе, а в итоге, мне кажется, выйдет нечто третье. Ибо это я!
Да, Эд вышел у меня немного мнительный, но, чёрт возьми, ему всего пять лет (повторюсь: писалось по манге, ибо аниме я не смотрел), а в манге именно в этом возрасте Хоэнхайм оставил Тришу и сыновей. Эд и должен колебаться и не знать, как поступить. Такое событие даже взрослого человека выбьет из колеи, не то, что ребёнка. Да и я люблю правильных и в то же время неправильных персов :)
Уважаемый читатель Karolin Frost223, хочу ответить Вам на Ваш вопрос, который был задан под одной из частей (далее цитата): «Но, не будет ли это выглядеть, как пересказ всего аниме?». Нет, ни мангу, на аниме я пересказывать не буду ни в коем случае. Я просто переверну канон, хоть тут и будут некоторые моменты из манги (аниме я так и не посмотрел).