Вознесение
Шрифт:
Призрак повернулся к нему спиной и отошел на пару шагов, обдумывая его слова. Не поворачиваясь, он спросил.
— Ты переживаешь за Джиллиан?
— Да, — признал Грейсон, — я переживаю за нее, как любой отец переживает за своего ребенка. Вы приказали мне вырастить ее как собственную дочь. Я так и сделал. Это был единственный способ заставить ее доверять мне. А ты и на этот вопрос знал ответ заранее.
Призрак повернулся к нему лицом, но так и остался стоять.
— У тебя хоть когда-нибудь возникали сомнения относительно того, чем занимается «Цербер», Пол?
Грейсон молчал несколько мгновений, стараясь тщательно взвесить свой ответ. Но, так и не найдя слов, способных увести его в сторону от прямого ответа, он заговорил настолько честно, насколько мог.
— Всякий раз, когда я думаю об этом, я разрываюсь на части. — Затем он убежденно добавил, — но я понимаю, почему это должно быть сделано. Я вижу высшее благо, которому мы служим. Я верю в нашу цель.
Призрак удивленно приподнял одну бровь, слегка наклонив голову, чтобы получше рассмотреть человека, сидящего перед ним.
— Твой бывший напарник никогда не давал мне столь же правдивых ответов, как ты. — Грейсон не был уверен, произнес ли он эти слова как комплимент или как обвинение.
— Я не такой как Пэл. Пэл заключил сделку с Коллекционерами. Он предал человечество. Он предал Церберов. Он предал вас.
Грейсон почувствовал некий намек на облегчение, когда Призрак снова сел в свое кресло.
— Мы не получали никаких данных от твоего шаттла с тех пор как он покинул Омегу. Ни единого намека на его присутствие ни на одной из станций или колоний в Пространстве Цитадели или в Граничных Системах.
— Думаю, я знаю почему, — заявил Грейсон, глубоко вздохнув. Он и сам не осознавал, что затаил дыхание, пока разыгрывал свою козырную карту. — Я думаю, они прячутся во флотилии кворианцев.
Призрак снова в удивлении приподнял бровь.
— Любопытно. Что же натолкнуло тебя на столь необычную мысль?
У него не было хорошего ответа на этот вопрос. Его теория основывалась на нескольких косвенных уликах: дробовике, который он нашел на складе, пленнике в подвале и неколебимой уверенности в том, что он чувствовал, где находится Джиллиан.
— Моя интуиция, — наконец ответил он. — Я просто знаю. Кворианцы забрали мою дочь.
— Если так, — ответил его босс, — то она вне нашей досягаемости.
Грейсон тряхнул головой, как бы опровергая слова Призрака.
— Я нашел отчеты Пэла о его задании. Я знаю, он собирал информацию, способную помочь проникнуть на Странствующий Флот, и, полагаю, именно это и заставило спасательный отряд кворианцев атаковать склад. Но они бросили там одного из своих — пленника, которого Пэл замучил до практически полного сумасшествия. Перед смертью этот кворианец сказал мне коды доступа и еще что-то, что должно быть неким паролем. В отчетах Пэла также упоминается захваченный им разведывательный корабль, Синиад. Я думаю, что мы могли бы послать на этом корабле людей, проникнуть внутрь флотилии, используя коды и пароль, и вызволить Джиллиан.
Призрак даже не пытался отрицать целей задания Пэла. Вместо этого, он обдумывал план Грейсона, тщательно взвешивая риск и возможную выгоду.
— Это могло бы сработать… если предположить, что ты прав относительно того, что Джиллиан забрали кворианцы.
Он снова поднялся на ноги, но на сей раз этим он дал понять, что их встреча окончена, будто он узнал от Грейсона все, что хотел.
— Я прикажу нескольким нашим оперативникам в Граничных Системах попробовать найти подтверждения твоей теории. Если они найдут веские доказательства, мы пошлем за ней спасательную команду. У нас есть кворианец-связной на Омеге, который мог бы помочь нам, — добавил он. — Я передам ему код, чтобы он проверил его подлинность.
Грейсон добился половины того, чего хотел от сегодняшней встречи: Церберы пошлют своих людей вернуть Джиллиан. Но сейчас одного этого ему было недостаточно; ему надоело, что другие определяют судьбу его дочери, пока он сидит в стороне и молча наблюдает за этим.
— Я хочу быть в составе спасательной команды.
Призрак коротко покачал головой.
— Эта миссия потребует тщательной точности и безукоризненного исполнения. Малейшая оплошность может поставить под угрозу жизни всей команды. А твои чувства к Джиллиан, я уверен, несколько затмили твой рассудок.
— Я должен быть в их числе, — настаивал Грейсон. — Я должен вернуть свою дочь.
— Даю тебе слово, что она вернется в целости и сохранности, — заверил его Призрак. Его голос приобрел мягкий, успокаивающий оттенок. — Мы сделаем все, чтобы обеспечить ее безопасность. Ты же знаешь, как она важна для нас.
Именно на это я и рассчитываю.
Джиллиан олицетворяла собой десятилетие кропотливой исследовательской работы «Цербера». Десятки тысяч часов и миллиарды кредитов были вложены в его маленькую девочку в надежде, что однажды она станет ключом, открывающим новые горизонты биотических способностей человечества. Призрак хотел вернуть ее обратно не меньше, чем Грейсон, однако причины у них были разные. И это давало в распоряжение отца нечто такое, чем мало кто из имевших дело с Призраком мог похвастаться: мотивацию.
— У вас нет другого выбора, — предупредил его Грейсон, произнеся свой ультиматум четким и ровным голосом. — Я не скажу вам пароль. Во всяком случае, пока не окажусь на корабле, направляющемся прямо к Странствующему Флоту. Если хотите вернуть Джиллиан, то я ваш единственный шанс.
Он затеял опасную игру. Церберы в любой момент могли подвергнуть его таким пыткам, по сравнению с которыми то, что Пэл вытворял с несчастным кворианцем, показалось бы простой щекоткой. Но Грейсон все еще мог быть полезным, особенно в деле с Джиллиан. Церберы знали о психическом состоянии его дочери; они знали, что она может не реагировать на чужих людей. Это делало ее отца нужным… во всяком случае, он на это надеялся.
— Ты очень привязан к ней, — сказал Призрак с улыбкой, неспособной до конца скрыть таящуюся за ней ярость. — Надеюсь, это не станет проблемой впоследствии.
— Так значит, я могу лететь с ними?
Призрак кивнул.
— Я устрою встречу с кворианцем Голо, нашим связным на Омеге.
Он шевельнул рукой, и Грейсон встал, пытаясь скрыть свое торжество. Вполне очевидно, у него будут проблемы из-за его неповиновения — у Призрака была очень долгая память. Но сейчас его это не волновало. Он готов был заплатить любую цену, чтобы вернуть назад свою дочь.