Возрождающийся
Шрифт:
Разбирался я с тем крохотным огоньком почти до утра, удивлясь почему в храме сказали, что у меня склонность к воде. Зажечь огонек получилось при помощи заклинания. А как потушить? Пробовал сжать его в ладонях, чуть волдыри не получил. Жжется, зараза! Попытался воздействовать тем же заклинанием. Получил второй огонек. В комнате стало светлее и потеплело. Это меня порадовало, но проблемы не решило. Не было у меня желания снова попасть в лапы жрецам. По косвенным оговоркам я понял, что сильных магов сразу забирают на учебу в столицу, а из слабых магов как раз пополняют ряды братьев в храмах. Нафиг-нафиг. У меня по планам путешествие в Белию. И вообще, я не приверженец местной религии.
Провозившись несколько часов с огоньками, сумел понять, что я ими неплохо управляю. Могу поднять выше-ниже, сдвинуть в сторону. А еще стукнуть в стену. Бумс! И огонек погас, не выдержав соприкосновения с каменной кладкой. Осталась только небольшая дырочка в стене. Хотя были у меня сомнения, как это сработает при соприкосновении с деревом. Камень стены слегка нагрелся, уничтожив вначале один, а затем и второй огонек.
Утром я более внимательно рассмотрел тот светильник, что использовался в лавке. Очень похожая по размеру светящаяся субстанция была заключена в кристалл. Это подтвердило мои опасения. Не стоит сообщать и демонстрировать умения. Кажется, даже таким слабым магам, как я, находят применение. Светильники, конечно, дорогие, но меня такой заработок не привлекал. Молодое тело жаждало деятельности и приключений хм… на свою пятую точку.
Жаль, пока приходится заниматься рутинной работой в лавке травника. С другой стороны, я приобретал новые навыки и знания.
Глава 7
Лавка господина Хара процветала. Раньше без помощника травник терял часть клиентов. Теперь, пока он ходил на вызовы, я замещал его. Без ложной скромности скажу, что отвечал на вопросы посетителей почти всегда толково. Да и сложного ничего не было. Трудно перепутать мазь от ожогов с той, что используют при обморожении. Настойки от кашля и для снижения температуры я также продавал без проблем, ориентируясь на описанные посетителями симптомы. Безусловно, что-то более сложное требовало присутствия самого травника, но от меня и не требовали лечения больных.
Нечасто, но к нам обращались дамы с просьбами приготовить кремы для лица и рук. Здесь как раз помогали мои рецепты, полученные от Айлы. До конца зимы клиентов женского пола значительно прибавилось. Хозяин довольно потирал руки, пересчитывая дневную выручку. Удивительно, но он даже разорился на обновление моего гардероба.
– Ленту белую шелковую в косицу вплети и больше улыбайся дамам, – давал мне наставления хозяин, отправляя за прилавок.
Я и улыбался. Здравый смысл подсказывал, что дамы ведутся на симпатичную мордашку, а не на наши кремы. От коренных романовцев с их крупными носами и немного африканской формы губами я отличался в лучшую сторону. В то же время объявить меня выходцем из Белии никто не мог. Кожа смуглая, глаза карие, волосы черные, кудрявые – по всем признакам местный. Женщинам нравился симпатичный подросток. А уж как я заливался соловьем, сватая всевозможные притирки для тела, заслушались бы менеджеры по продажам моего мира!
Правда, порой намеки у дам были такие, что я невольно краснел и блеял невразумительные отказы, чем еще больше забавлял дамочек. Не представлял себя в роли «домашнего любимца» этих престарелых матрон. Им самим не совестно предлагать такие вещи пацану втрое младше себя по возрасту? Оказалось, что нет. Я же, в свою очередь, заверял, что менять место службы в ближайшую пару лет не намерен. Дамы вздыхали, покупали очередную мазь и удалялись ни с чем.
На эту тему я с травником имел беседу. Он сам ничего дельного посоветовать не мог. Отделался фразой, что если мне будет сильно нужно в физиологическом плане, то у нас доступная Сонька имеется. Куда-то бегать к богатым дамам, наверняка замужним, чревато определенными проблемами. Это и я понимал. Хотя вариант с Сонькой меня тоже не устраивал. Просто представлял, как она добросовестно удовлетворяет хозяина, и меня передергивало от брезгливости.
И если с женщинами я еще мог как-то разрулить ситуацию без взаимных обид, то с посетительницами моего возраста приходилось разбираться травнику. Обычно я успевал сбежать раньше, чем молодые девицы переступали порог лавки. Чуйка по этому поводу предупреждала меня заранее. Опять же бывали такие случаи, где я не мог ничего изменить. Если господин Хара навещал больных, то выбора у меня не оставалось. Интуиция могла вопить сколько угодно, но покинуть прилавок мне не разрешалось.
Как раз такая ситуация приключилась, когда лавку навестила смутно знакомая девушка-подросток. Причем держалась так надменно, что оставалось только недоумевать, почему она без сопровождения.
– Ты забыл, как кланяться знатникам? – с порога заявила девица.
А у нее что, на лбу написано, что она из семьи знатника? Согнуть спину мне труда не составило.
– Из Юренеевых я, – сообщила девушка и, больше не обращая на меня внимания, стала разглядывать витрину с кремами и мазями.
Мои же брови поползли вверх. Сколько лет прошло, я уже и забыл ту девочку, найденную мной на дороге. Кажется, Лика? Мда… характер ничуть не изменился. В последующие полчаса она изрядно потрепала мне нервы. Чуйка тихо стонала, намекая, что стоит держаться от этой особы женского пола подальше. Я был полностью с ней согласен, но терпел.
В результате Лика купила крем для рук и удалилась, пообещав неприятности, если ей не понравится продукция нашей лавки. Очень «оптимистично». Хозяину я о капризной клиентке рассказал сразу. Тот привычно поскреб густую бороду, пожал плечами, но ничего внятного сказать не смог. Мол, дур всяких хватает и от всех не убережешься.
Визит наследницы Юренеевых мной вскоре позабылся. Весной начался сбор трав. Травник закрыл лавку, и мы с ним поехали запасать первые весенние травы, почки и много чего еще, включая березовый сок.
– С середины лета я почти не торгую, – рассказывал травник по пути. – Это же не у вас в деревне, где лес рядом. Вокруг города все выбрали.
Травяных лавок в Жорхе было десятка три. Конкуренция солидная, за редкими травами приходилось ездить далеко. Моему прижимистому работодателю терять доход не хотелось, но и оставлять меня в лавке опасался.
Неспешная поездка в повозке, весенний лес, ароматы первых трав невольно погрузили меня в грусть. Как этот мир похож на мой и как отличается! Пусть я привык к отсутствию элементарных бытовых удобств, но одиночество стало конкретно напрягать. Не было у меня никого, с кем я мог поделиться секретами или просто поболтать о пустяках за чашечкой отвара.
Симпатии к травнику даже как к наставнику я не испытывал. Жадный тип, трясущийся за каждый медяк, вечно в заношенной одежде, с крошками еды в бороде и запахом немытого тела, вызывал у меня только раздражение. Я искренне недоумевал, почему к такому лекарю еще кто-то обращается с просьбами. Конечно, в последнее время я стал «лицом лавки», но сути это не меняло. Вероятно, другой альтернативы у местных не имелось.
За время нашего путешествия по лесу я совсем извелся. Ночевать рядом с храпящим и дурно пахнущим мужиком было еще то испытание. Плюс на мне были все обязанности по обустройству лагеря и забота о лошади. В общем, возвращался я в город с намерением больше никогда не ездить с травником на заготовку. Я лучше без работы останусь, чем еще раз буду спать бок о бок с этим вонючкой.