Возрождение Тёмной
Шрифт:
– Ясно, – изменившись в лице, Чжунъян кивнул. – Помоги сестре собраться, я пока все узнаю.
– Что с твоими волосами? – изумилась Мэйцзюнь.
– Поработал настоящий профессионал. Утверждает, что у него есть три сестры.
Мэйцзюнь рассмеялась.
– А этот профессионал сказал, что последний раз заплетал нам волосы больше десяти лет назад?
– Эту часть он великодушно пропустил.
– Ох, – Чжунъян возмущенно покачал головой, сдерживая улыбку, после чего вышел со двора.
– Давай приведем тебя в порядок.
Мэйцзюнь
Чживэй опустила руку в воду, проверяя температуру. Немного горячее, чем ей нравится, но терпимо.
Как только она устроилась в воде, Мэйцзюнь протянула шарики для мытья, а сама принялась промывать ей волосы.
После сестры вышли во двор, на солнце. Вооружившись расческой, Мэйцзюнь принялась распутывать длинные волосы Чживэй. На руки она нанесла масло, осторожно перебирая волосы Чживэй и водя по ним деревянной расческой с широкими зубчиками. Таким образом она отделяла пряди, чтобы те быстрее просохли на солнце.
– Чжунъян служит в армии? – поинтересовалась Чживэй.
– Да. Я слышала, он на особом почете у командира. Наш брат очень талантливый.
– Он всегда мечтал об этом?
Мэйцзюнь заметно смутилась. Скрывать что-то она абсолютно не умела.
– Почему тогда пошел в армию?
– Ох, не знаю, стоит ли говорить. С момента, как ты проснулась, ты немного другая…
Чживэй напряглась. Так они все-таки заметили?
– …Ты счастливее и спокойнее. Я плохо разбираюсь в таких вещах, но Чжунъян подтвердил. Твоя аура более сильная и сосредоточенная, целостная. Ты пережила много трудностей, и мы желаем тебе счастья и покоя.
Нежность Мэйцзюнь растрогала Чживэй, и она незамедлительно сжала ту в объятиях.
– И все же, Мэйцзюнь, я могу выдержать важную информацию о дорогих мне людях.
– Ох, ладно. Отец и мать хотели переселить тебя в наше летнее имение и оставить там жить в одиночестве. И брат пошел на сделку, что ты остаешься с нами, а он поступает в военную академию, как и хотел отец.
– Слишком большая жертва для меня.
– Вовсе нет, любимая сестра, – обняла ее Мэйцзюнь. – У меня никогда не будет человека, любимей тебя!
Жертва была действительно большая. И Лю Чживэй за нее была благодарна, ведь она пожертвовала своей жизнью для их спасения.
Чжунъян вернулся, но, заметив распущенные волосы Чживэй и сестру с расческой в руке, смутился, замер в отдалении, словно увидел нечто неприличное. Отведя взгляд в сторону, сказал:
– Мэйцзюнь, вы скоро? Не стоит задерживаться.
Сестра взволнованно посмотрела на все еще влажные волосы Чживэй.
– Мы еще не досушили…
– Нужно торопиться.
– Хорошо, брат, мы сейчас же соберемся.
Мэйцзюнь поспешно закончила с украшением прически.
– Маска, – бросил Чжунъян ей, так и не повернувшись в их сторону, разглядывая что-то на стене.
– Это так плохо? Что отец вызывает меня?
– Просто поторопитесь. Он не любит ждать.
Чживэй нахмурилась, раздражаясь. Добиться простого ответа от Чжунъяна было очень сложно.
– Мэйцзюнь? Отец злится?
– Он недоволен, – уклончиво ответила она.
– Похоже, у нас серьезные неприятности.
– Нет, – с сомнением сказала она. – Папенька у нас очень суровый, но справедливый…
– Кого из нас ты в этом убеждаешь?
Происходящее начало напоминать жертвоприношение, нежели встречу с родителями. Казалось, сестра из последних сил пыталась сгладить последние минуты Чживэй, как хитрые ловушки охотников, не ранящие добычу. Добыча спокойно дожидается охотника в ловушке, не ведая, что ее ждет. Охотник же потом одним быстрым движением ломает ей хребет, и добыча умирает, даже не успев ничего осознать.
– Все будет хорошо, Чживэй, – кивнул Чжунъян, не смотря ей в глаза. – Отец выразит недовольство. Но чем дольше мы тянем, тем недовольнее он будет.
Чживэй испытующе посмотрела на Чжунъяна, но настоящие чувства брата охранялись внутренней силой, за стенами ее спокойствия не чувствовались колебаний.
– Хорошо, поспешим, – согласилась Чживэй.
– Я закончила с прической. Надень маску, она скроет твои глаза, и мы готовы.
– Маска выглядит очень подозрительно.
– Слуги думают, что ты или дух, или дочь с изуродованным лицом, поэтому тебя никому не показывают и продолжают растить из жалости.
– Частично это ведь правда, – пробормотала Чживэй себе под нос.
Мэйцзюнь протянула белую маску, вырезанную из дерева, украшенную нежными цветочными рисунками. Маска закрывала только верхнюю часть лица, отверстия для глаз были зашиты сеточкой. Чживэй приложила ее к лицу, а Мэйцзюнь завязала шелковые ленточки на затылке.
– Поторопимся.
Чжунъян кинул нерешительный взгляд на Чживэй, после чего развернулся на месте и скрылся за воротами, оставляя только закружившуюся под его ногами дорожную пыль.
В противовес брату, нервозность Мэйцзюнь казалась осязаемой, словно кто-то разлил ароматические масла и запах теперь навязчиво бил в нос. Чживэй невольно прониклась беспокойством.
Что-то определенно происходило. Что же ее ждет у родителей? Стоит ей переживать? Или просто радоваться возможности составить схему поместья?
От мыслей отвлекла холодная ладонь Мэйцзюнь. Сестра взяла ее за руку и повела прочь со двора, поддерживая Чживэй, чтобы та не споткнулась.
Чжунъян шел размашистым шагом, и поспевать за ним было тяжело из-за узких платьев, требовавших частых мельтешащих движений. Сестра двигалась уверенно и грациозно, в то время как Чживэй запиналась и шаркала. В обувь набились маленькие, острые камешки, усложняющие ходьбу, но Чживэй старалась не отставать.