Возрождение великанов. Гипотеза полезных душ.

Волжский Максим

Капитан вздохнул и с грустью посмотрел на малышку, не переставая, удивляться осведомлённости ребёнка.

– Всё правильно говоришь Веда. Я охотник на монстров.

Наряду, с риском попасть в песчаную бурю или быть съеденным дикими животными, на Тембре существовала ещё одна проблема, не менее опасная – эдарсы. Боевые роботы быстротой перемещения и внешне действительно напоминали паучье племя. Бронированный шар не меньше метра в диаметре стоял на гусеничном ходу и развивал большую скорость при движении по равнине. При сложном рельефе робот выпускал из корпуса восемь металлических лап и с помощью гибких и очень цепких конечностей, эффективно

передвигался по горам и штурмовал самые крутые склоны. Сколько Сумман уничтожил машин точно вспомнить нельзя, но каждый раз выводя из строя железного монстра, солдат удивлялся его начинке. Боезапас механического убийцы всегда был полон. Кто постоянно заряжал и ремонтировал после боя эдарсов – этот вопрос давно не давал покоя Сумману.

Некоторые говорили, что планету разрушил астероид, кто-то бормотал, что-то не внятное про инопланетное вторжение, но Сумман Фад был уверен – во всех бедах, случившихся на Тембре, виноваты машины. Боевые роботы использовали какое-то неизвестное людям оружие, и именно они уничтожили человечество. А сейчас добивают выживших людей. Сумман Фад солдат последней империи и пока он в строю, его война не закончится никогда. Он считал своим долгом отомстить. Сумман жаждал найти и уничтожить центр – взорвать к чёртовой матери штаб безжалостных монстров.

Когда-то рядом с капитаном Фадом сражались и другие солдаты. Ежедневно теряя товарищей, они вместе приближались к центру, где снаряжали и ремонтировали роботов, а затем отправляли их, рыскать по планете в поисках женщин, мужчин и даже детей. Сотни бойцов последней империи погибли, выполняя сакральную миссию возмездия, и Сумман, последний оставшийся в строю солдат. Возможно, его конечная задача закончилась ещё вчера, не дойдя в своём финале до высокой цели, но сегодня он встретил девочку, а это значит, что бой продолжается.

Сумман Фад не был провидцем, но понимал, что девочка по имени Веда, знает нечто особенное. Она говорит, что, где-то рядом находится место, в котором живёт её мама, а, значит, есть и другие люди. Возможно, Веда покажет ему дорогу; но с её помощью или без неё солдат найдёт и уничтожит этот город предателей.

***

– Заходи Веда, это моя пещера, – приглашал юную принцессу внутрь горного замка Сумман.

Веда смело шагнула и очутилась в огромном сказочном зале. Девочка подняла голову вверх и увидела, насколько высока эта пещера. Будто тысячи мастеров-каменотёсов, работая день за днём, постукивая по монолитным стенам своими маленькими молоточками, сделали её такой просторной, такой необъятной. Причудливые, резные узоры растений покрывали стены изнутри. И Веде, впервые увидевшей своими глазами пленяющее чудо, пещера показалась волшебным творением. Прекрасным и невероятно роскошным шедевром – лучшим произведением, сохранившимся на отравленной Тембре.

Девочка развеселилась, словно не было чудесного спасения и совсем не скопилось усталости в её крохотном теле.

– Какая она огромная! – восторженно и уже совсем по-детски, протянула Веда. – Я не могла и подумать, что здесь так красиво. Мама рассказывала, что в пещерах живут злые люди, обитают животные и плохо пахнущие растения. Но что пещеры такие нарядные, я не знала, – затем Веда сложила у рта свои ладошки и крикнула, вызывая эхо: – Эй-эй-эй… Сумман, давай разожжём огонь? Хочу греться у большого костра, – радостно вскрикнула малышка и принялась собирать ещё утром опавшие, но уже высохшие тонкие ветви растений.

Перед

тем как спуститься тьме и погрузить горы в сумрак, капитан Фад всегда разводил огонь и расставлял горящие факела возле входа. Он не вчера сплёл из прутьев высокую дверь и закрывал ею вход в пещеру, таким образом, создавая эфемерную, но вполне действенную защиту. Каждую ночь звери собирались у двери из веток и чувствовали, что внутри находится вероятный ужин. Собаки сообразительны – у них отличный нюх и они жутко голодны, но свет огня, пробивающийся сквозь плетёную дверь, отпугивал их. Все звери боялись света. Они отлично помнили, что палящее солнце способно убить. И никогда ни одна тварь не осмеливалась перейти черту, отделяющую тьму от частички смертоносного огня, и боялись даже приближаться к хиленькой преграде из хвороста и травы.

Сумман разжёг костёр. Из своих запасов он предложил Веде попробовать плоды. Маленькие красные яблочки размером не больше вишни. Веда взяла одно яблоко, покатала его на маленькой ладошке и отдала ароматную ягодку обратно солдату.

– Спасибо, Сумман Фад. Я ела вчера. Меня и других детей накормила мама. Я ещё не голодна.

– Вчера? – удивился солдат, – Веда, может быть, ты хочешь пить?

– Вода чистая?

– Да, вода чистая и полезная. Вода живая. Она восстанавливает силы и быстрее любых лекарств излечивает от ран. Я собираю её со стены пещеры. Вода стекает тонкими струйками, когда приходит ночь.

– Это интересно. Ты старый, но голова ещё соображает. Скажи мне Сумман, а ты слышал, как поёт лес?

– Я слышал, Веда. Ты, наверное, знаешь, как с древнего языка Ига переводится Тембра?

– Конечно, знаю, – рассмеялась Веда, – Тембра, это поющее дерево. До климатического удара планета слыла зелёным раем, потому что деревья умели петь. Расскажи о музыке леса, Сумман Фад.

Солдат почувствовал ночную прохладу и посмотрел на вход. Скоро наступит время пиршества злобных и умных тварей. Придёт время кинжальных зубов и острых когтей, рвущих плоть. Из кромешной тьмы поднимется злобный рык, и стоны поверженных животных только усилят страх перед ночью. Ужас перед хищниками остановит только зажжённый огонь в пещере.

Разжигая ветви, сброшенные в специальную яму для костра, Сумман рассказал девочке о поющем лесе и навсегда ушедшем прошлом планеты. Он вспоминал о Тембре, когда-то цветущей и пёстрой, как палитра талантливого художника.

Одну половину планеты занимали моря и океаны, другая половина принадлежала материкам и горным островам с белым песком у воды. А большую часть суши покрывали поющие леса. Дубравы, березняки и рощи, это не только лёгкие Тембры, это её напевный гимн и бесконечная песня любви к ласковой родине.

Будь это хвойные или лиственные деревья, будь это кустарник или полевые цветы – у всех растений имелась одна уникальная особенность. У елей и сосен, синих пихт или шипастого дерева каза – хвоя с раннего роста приобретали форму миниатюрной дудочки. Игла этих деревьев была тонкой и острой, а внутри имелась полость. Например, через отверстие взрослой сосновой колючки можно впитать воду из чаши или ручья. Хвоя на одной ветке – это маленькие клавиши, десяток различных деревьев шпоровой породы – это духовой инструмент, а лес, состоящий из тысяч и тысяч невероятных растений – это целый оркестр. Чем сильнее дул ветер, наклоняя ветви, тем ярче и звонче пели иглы; а когда наступала ночь, то и лиственные деревья присоединялись к песне Тембры.