Возрождение великанов. Гипотеза полезных душ.
Шрифт:
Капитан вздохнул и с грустью посмотрел на малышку, не переставая, удивляться осведомлённости ребёнка.
– Всё правильно говоришь Веда. Я охотник на монстров.
Наряду, с риском попасть в песчаную бурю или быть съеденным дикими животными, на Тембре существовала ещё одна проблема, не менее опасная – эдарсы. Боевые роботы быстротой перемещения и внешне действительно напоминали паучье племя. Бронированный шар не меньше метра в диаметре стоял на гусеничном ходу и развивал большую скорость при движении по равнине. При сложном рельефе робот выпускал из корпуса восемь металлических лап и с помощью гибких и очень цепких конечностей, эффективно
Некоторые говорили, что планету разрушил астероид, кто-то бормотал, что-то не внятное про инопланетное вторжение, но Сумман Фад был уверен – во всех бедах, случившихся на Тембре, виноваты машины. Боевые роботы использовали какое-то неизвестное людям оружие, и именно они уничтожили человечество. А сейчас добивают выживших людей. Сумман Фад солдат последней империи и пока он в строю, его война не закончится никогда. Он считал своим долгом отомстить. Сумман жаждал найти и уничтожить центр – взорвать к чёртовой матери штаб безжалостных монстров.
Когда-то рядом с капитаном Фадом сражались и другие солдаты. Ежедневно теряя товарищей, они вместе приближались к центру, где снаряжали и ремонтировали роботов, а затем отправляли их, рыскать по планете в поисках женщин, мужчин и даже детей. Сотни бойцов последней империи погибли, выполняя сакральную миссию возмездия, и Сумман, последний оставшийся в строю солдат. Возможно, его конечная задача закончилась ещё вчера, не дойдя в своём финале до высокой цели, но сегодня он встретил девочку, а это значит, что бой продолжается.
Сумман Фад не был провидцем, но понимал, что девочка по имени Веда, знает нечто особенное. Она говорит, что, где-то рядом находится место, в котором живёт её мама, а, значит, есть и другие люди. Возможно, Веда покажет ему дорогу; но с её помощью или без неё солдат найдёт и уничтожит этот город предателей.
***
– Заходи Веда, это моя пещера, – приглашал юную принцессу внутрь горного замка Сумман.
Веда смело шагнула и очутилась в огромном сказочном зале. Девочка подняла голову вверх и увидела, насколько высока эта пещера. Будто тысячи мастеров-каменотёсов, работая день за днём, постукивая по монолитным стенам своими маленькими молоточками, сделали её такой просторной, такой необъятной. Причудливые, резные узоры растений покрывали стены изнутри. И Веде, впервые увидевшей своими глазами пленяющее чудо, пещера показалась волшебным творением. Прекрасным и невероятно роскошным шедевром – лучшим произведением, сохранившимся на отравленной Тембре.
Девочка развеселилась, словно не было чудесного спасения и совсем не скопилось усталости в её крохотном теле.
– Какая она огромная! – восторженно и уже совсем по-детски, протянула Веда. – Я не могла и подумать, что здесь так красиво. Мама рассказывала, что в пещерах живут злые люди, обитают животные и плохо пахнущие растения. Но что пещеры такие нарядные, я не знала, – затем Веда сложила у рта свои ладошки и крикнула, вызывая эхо: – Эй-эй-эй… Сумман, давай разожжём огонь? Хочу греться у большого костра, – радостно вскрикнула малышка и принялась собирать ещё утром опавшие, но уже высохшие тонкие ветви растений.
Перед тем как спуститься тьме и погрузить горы в сумрак, капитан Фад всегда разводил огонь и расставлял горящие факела возле входа. Он не вчера сплёл из прутьев высокую дверь и закрывал ею вход в пещеру, таким образом, создавая эфемерную, но вполне действенную защиту. Каждую ночь звери собирались у двери из веток и чувствовали, что внутри находится вероятный ужин. Собаки сообразительны – у них отличный нюх и они жутко голодны, но свет огня, пробивающийся сквозь плетёную дверь, отпугивал их. Все звери боялись света. Они отлично помнили, что палящее солнце способно убить. И никогда ни одна тварь не осмеливалась перейти черту, отделяющую тьму от частички смертоносного огня, и боялись даже приближаться к хиленькой преграде из хвороста и травы.
Сумман разжёг костёр. Из своих запасов он предложил Веде попробовать плоды. Маленькие красные яблочки размером не больше вишни. Веда взяла одно яблоко, покатала его на маленькой ладошке и отдала ароматную ягодку обратно солдату.
– Спасибо, Сумман Фад. Я ела вчера. Меня и других детей накормила мама. Я ещё не голодна.
– Вчера? – удивился солдат, – Веда, может быть, ты хочешь пить?
– Вода чистая?
– Да, вода чистая и полезная. Вода живая. Она восстанавливает силы и быстрее любых лекарств излечивает от ран. Я собираю её со стены пещеры. Вода стекает тонкими струйками, когда приходит ночь.
– Это интересно. Ты старый, но голова ещё соображает. Скажи мне Сумман, а ты слышал, как поёт лес?
– Я слышал, Веда. Ты, наверное, знаешь, как с древнего языка Ига переводится Тембра?
– Конечно, знаю, – рассмеялась Веда, – Тембра, это поющее дерево. До климатического удара планета слыла зелёным раем, потому что деревья умели петь. Расскажи о музыке леса, Сумман Фад.
Солдат почувствовал ночную прохладу и посмотрел на вход. Скоро наступит время пиршества злобных и умных тварей. Придёт время кинжальных зубов и острых когтей, рвущих плоть. Из кромешной тьмы поднимется злобный рык, и стоны поверженных животных только усилят страх перед ночью. Ужас перед хищниками остановит только зажжённый огонь в пещере.
Разжигая ветви, сброшенные в специальную яму для костра, Сумман рассказал девочке о поющем лесе и навсегда ушедшем прошлом планеты. Он вспоминал о Тембре, когда-то цветущей и пёстрой, как палитра талантливого художника.
Одну половину планеты занимали моря и океаны, другая половина принадлежала материкам и горным островам с белым песком у воды. А большую часть суши покрывали поющие леса. Дубравы, березняки и рощи, это не только лёгкие Тембры, это её напевный гимн и бесконечная песня любви к ласковой родине.
Будь это хвойные или лиственные деревья, будь это кустарник или полевые цветы – у всех растений имелась одна уникальная особенность. У елей и сосен, синих пихт или шипастого дерева каза – хвоя с раннего роста приобретали форму миниатюрной дудочки. Игла этих деревьев была тонкой и острой, а внутри имелась полость. Например, через отверстие взрослой сосновой колючки можно впитать воду из чаши или ручья. Хвоя на одной ветке – это маленькие клавиши, десяток различных деревьев шпоровой породы – это духовой инструмент, а лес, состоящий из тысяч и тысяч невероятных растений – это целый оркестр. Чем сильнее дул ветер, наклоняя ветви, тем ярче и звонче пели иглы; а когда наступала ночь, то и лиственные деревья присоединялись к песне Тембры.