Возрождение
Шрифт:
— Я тоже, к сожалению, не присутствовал. И все же, насколько могу судить, по внешнему виду и внутренним органам марглотта сильно отличаются от всех существ нашего рукава.
— Это неудивительно, Талли. Рукав Стрельца так далеко от нас, что жизнь скорее всего возникла там независимо. Тамошние существа должны быть совершенно иными.
— Советник Грейвс тоже так считает. Однако исследование жилых помещений марглотта на корабле полифема показало — их изолировали не потому, что они дышали другим воздухом. Сами полифемы, которые тоже обитают в рукаве Стрельца, дышат тем же воздухом, что люди и кекропийцы.
Дари мысленно застонала. Ох уж этот Талли! Ему непрерывно требуется поглощать информацию, все равно какую — даже старую и абсолютно бесполезную. Она отрицательно покачала головой.
— В самом деле? Я объясню. — Талли взял нейронный кабель компьютерного терминала, подключил его к разъемам на груди и продолжил: — Теория панспермии исходит из постулата, что жизнь на большинстве планет занесена туда извне. Немедленно возникает вопрос: мог ли этот перенос происходить не только между соседними звездами, но и через такие препятствия, как Провал?
— Не могу сказать.
— А я могу. Я оценил время, необходимое спорам живой материи, чтобы пересечь Провал под действием светового давления, учитывая вероятное соотношение массы и площади поверхности спор. В результате получилось, что вероятность выживания спор практически равна нулю.
— И?
— Я пришел к выводу, что межзвездный перенос мог иметь место лишь на расстояниях намного меньших, чем ширина Провала. Отсюда следует, что любые живые существа, обитающие в рукаве Стрельца, должны были возникнуть и развиваться независимо. Тем не менее мы дышим одним воздухом с марглотта и полифемами.
— Это из-за принципа конвергенции. — Неужели Талли может чего-то не знать? — Существует теоретическая вероятность, что на планетах, расположенных в пригодной для жизни зоне вокруг звезды, формируется атмосфера лишь двух типов: водородная или, если там получат развитие фотосинтетические формы жизни, кислородно-азотная. Этот принцип вывела Таскар Лусиндар еще три тысячи лет назад на основании довольно общих закономерностей.
— Именно так. Но она также отметила, что принцип конвергенции применим лишь к биосфере как к целому, а не к жизненным формам, обитающим на планете. Чтобы объяснить наблюдаемое сходство потребляемой пищи, Таскар Лусиндар привлекла принцип панспермии, который, как я сумел доказать, не работает на таких огромных пустых промежутках, как Провал.
Как же ты достал, Талли — просто голова раскалывается! Как там говорилось про одного древнего мудреца, который все знал? «Он настолько переполнен знаниями, что они из него вытекают...»
— Ну и в чем же твой вопрос, Талли? — устало спросила Дари.
— Я уже сказал: он касается Строителей. Они заселили наш спиральный рукав очень давно и наполнили его артефактами. Не присутствовали ли они также в рукаве Стрельца и в остальной галактике? Может быть, именно они, а не перенос в духе теории панспермии, ответственны за то, что жизненные формы со сходным метаболизмом появились по обе стороны Провала?
Теперь Дари слушала В.К. Талли со вниманием. Уже многие годы она была убеждена, что Строители не могли действовать только в одном спиральном рукаве. Ее принудительный визит на Ясность, гигантский артефакт, расположенный в тридцати тысячах световых лет над плоскостью галактики, укрепил эту уверенность, хотя профессор Мерада и его коллеги по Институту артефактов на Вратах Стражника до сих пор считали приключения Дари плодом разыгравшейся фантазии. Доказать, что Строители действовали в рукаве Стрельца и, возможно, за его пределами, было возможно, лишь добравшись туда — а это до сих пор совершенно исключалось. В распоряжении Лэнг пока имелись лишь фантастические истории полифемов, а Дари, так же как Луис Ненда и Ханс Ребка, не питала доверия к их рассказам о чем бы то ни было.
— Если Строители действовали по всей галактике, то это объяснило бы очень многое, — заметила она. — Каллик и Атвар Х'сиал могут...
Дари собиралась сказать, что хайменоптка и кекропийка знали о Строителях не меньше ее самой. Однако сейчас, к сожалению, они были на борту корабля Ненды вместе с лотфианином Ж'мерлией и гигантским зардалу Архимедом.
Молодая женщина взглянула на дисплей. Сигнальный маяк корабля-разведчика мигал чаще обычного.
— Они входят в Бозе-узел. Сейчас будет еще один переход.
— Да, верно. Последний.
— Так быстро?
— Как я уже говорил, эта часть пути самая короткая и простая. Если после перехода они не пошлют сигнал тревоги, то через несколько минут за ними пройдем и мы. Возвращаясь к моему вопросу...
— Не сейчас, В.К. Извини, я не могу.
В отличие от вживленного компьютера Дари определенно имела встроенные схемы, отвечающие за эмоции. И теперь эти схемы готовы были взорваться от перегрузки. Слишком много всего сразу: Луис Ненда, который вот-вот совершит прыжок навстречу неведомой опасности, — Лэнг снова пожалела, что отказалась пообедать с ним, ведь это же такая мелочь, — предстоящая встреча с загадочной звездной системой, которую никто никогда не видел, и, наконец, самое главное — новые артефакты Строителей! Это действовало как крепкое вино после двух лет жажды.
Дари смотрела на экран не отрываясь, пока «Все — мое» не исчез, потом принялась ждать, когда переход совершит, в свою очередь, «Гордость Ориона».
И вот момент настал. Вселенная вокруг мигнула. Дари перевела дух, наклонилась к экрану...
Она не увидела ничего. Лэнг не верила своим глазам. Записи полифема и погибших марглотта должны были привести «Гордость Ориона» в систему желто-зеленой звезды с хорошо видимыми водородными протуберанцами. А впереди была сплошная темнота, оживленная лишь тусклым блеском отдаленных звезд и галактик.
В отличие от Дари В.К. Талли, все еще стоявший рядом, не был привязан к видимым длинам волн, находясь в постоянном контакте со всеми датчиками корабля, которые за миллисекунду произвели полный анализ окружающего пространства. Дари услышала возглас удивления.
— Что такое, Талли?
— Одна звезда, но много планет — больше сорока.
— Где? Я не вижу ни одной!
— Я тоже, несмотря на мое усовершенствованное зрение. В то же время по показаниям датчиков главная звезда системы всего в двухстах миллионах километров от нас. И она окружена множеством планет.