Возрождение
Шрифт:
Эмиссар совершил несколько перемещений, на всякий случай запутывая следы, хотя и считал, что мгновенные скачки телепортации никто не в состоянии засечь. Настроение у него было ужасным. Да, от врагов сейчас он спасся, но не дал бы за свою жизнь и самой мелкой монеты, так как завлек своего Хозяина в ловушку. Правда, непреднамеренно, но вряд ли это станет смягчающим обстоятельством для других иерархов Хаоса. Поражение собрата они воспримут как личное оскорбление и не преминут покарать того, кого не без оснований сочтут в этом виновным.
Однако не рано ли он себя хоронит? Власть
Знать будущее, даже самое ближайшее, дано лишь немногим. Но эмиссар к этим избранным не принадлежал, а потому не догадывался, что пока он строил планы спасения и постепенно пропитывался оптимизмом насчет своей дальнейшей участи, истекали последние минуты, отпущенные ему на жизнь.
Они материализовались внезапно. Семерка преследователей возникла вокруг него как по волшебству, и в ту же секунду эмиссар ощутил на себе «орлиный якорь». В первое мгновение его обуял ужас: он решил, что это Силы стабильности. Но увидев, кто перед ним, опальный посланец Бездны слегка успокоился. У эдемитов не могло быть к нему никаких счетов, значит им что-то нужно. Тогда можно попробовать поторговаться. Конечно, он предпочел бы инферов, ибо уже имел опыт сотрудничества с Маурезеном, но на крайний срок сойдут и обитатели Верхнего мира. Тем более что они сейчас ослаблены, и лишний союзник им не помешает.
Все эти соображения промелькнули в голове эмиссара как молния, и он постарался изобразить на лице одну из самых обаятельных своих улыбок:
– Уважаемые эдемиты! Какой приятный сюрприз! Чем могу быть полезен?
– Боюсь, что ничем, эмиссар, – ответила единственная женщина среди эдемитов, в которой посланец Хаоса узнал главу Совета Лианэль. – Скорее, наоборот. Вы – стопроцентно вредная для нас фигура. Поэтому мы здесь.
– Ну, зачем же так категорично! Уверен, мы сможем найти точки соприкосновения и договориться.
– Признаться, не вижу смысла. Тем более что мы уже договорились с другой стороной.
Эмиссар похолодел.
– С Первосозданным?
Лианэль усмехнулась:
– А вам теперь какая разница?
«Что скажете?» – обратила глава Совета телепатический вопрос к стоящему рядом ученому.
«Живым он для нас слишком опасен: нельзя вести игры с Хаосом. Зато мертвого можно поизучать…»
«Что же, так тому и быть».
Естественно, эмиссар не мог слышать этого телепатического обмена мнениями, но по лицу Лианэли, на пару секунд ставшему отсутствующим, догадался, что именно в эти секунды решается его участь.
– Итак, господа, – обратилась Лианэль к своим спутникам, – заканчивайте здесь.
И, бросив на все понявшего эмиссара равнодушный взгляд, глава Совета исчезла, оставив посланца Хаоса наедине
Междумирье. Замок Судьбы.
– Ну, ну, не надо так напрягаться, граф, – произнес Безликий. – По-моему, ничего страшного не произошло.
Ровэн Бланнард отступил к стене зала Совета и положил руку на эфес меча.
– Не произошло? А вот я думаю иначе. Славный же сюрприз вы мне преподнесли, … мессир!
Вампир ощутимо запнулся на обращении. Из присутствующих только Хозяин Судьбы понимал, что сейчас с ним творится, а Селена с Аллерией смотрели на «графа» с удивлением.
– Поверьте, этого сюрприза я точно не планировал, и вообще: «Многие знания – многие печали». Разве не так? Иерарх очень некстати проявил свою проницательность, а иначе эта информация навсегда осталась бы для вас за семью печатями. Так всем было бы лучше. А сейчас…
– Ну, почему же? Я, например, очень рад, что узнал правду. Есть другая поговорка, мессир: «Лучше поздно, чем никогда». Это как раз тот случай. Теперь понятно, зачем вы тогда явились ко мне в карпатский замок и заманили к себе на службу. Хотели подставить меня? Извините – в мои планы это не входит.
– Не валяйте дурака, граф! – голос Безликого стал холодным. – Вспомните лучше, сколько раз я спасал вас. Это как-то плохо стыкуется с вашими параноидальными предположениями. А отомстить вам я мог гораздо раньше и не стал бы ждать так долго. Вообще, тратить на месть много времени – самое дурацкое занятие на свете. В моем распоряжении этого ресурса очень много, как, впрочем, и в вашем, но надо уметь его ценить. И вообще, с течением лет ненависть, за очень редким исключением, имеет свойство притупляться, а месть теряет львиную долю своей если не актуальности, то сладости уж точно. Вы были мне хорошим помощником граф, а для такого как я, это значит гораздо больше, чем наши прошлые… разногласия.
– Разногласия – это очень мягко сказано, мессир! И, будучи человеком, вы совсем иначе смотрели на месть. Достаточно вспомнить, что вы сотворили, чтобы добраться до Анкорнуса.
– Не надо ворошить прошлое, граф: это не в ваших интересах. К тому же, все меняются. Я более не человек, и теперь многое видится мне совсем в ином свете. Перерождение в Безликого – это коренная перестройка сути. Если уж на то пошло, я – не Дмитрий Рогожин, а лишь был им в прошлом воплощении и сохранил его память. А у Безликого Синего никаких счетов к вам нет и быть не может.
– Э-э-э, уважаемые господа, – вклинилась в их разговор Селена. – Нам с Аллерией, конечно, безумно интересно слушать вашу перепалку, но хотелось бы хоть в общих чертах понять, из-за чего сыр-бор.
– Ну, что скажете граф? Устроим вечер удивительных открытий? Вы ведь сами только что говорили о пользе правды и о том, что лучше поздно, чем никогда? Вы уже получили сегодня порцию нового знания, а теперь очередь наших дам.
Вампир крепче сжал эфес меча и сделал еще один шаг назад. Единственное отличие «лика» от естественного лица в том, что он не умеет краснеть или бледнеть, но глаза Ровэна выдавали его отчаяние.