Возрожденный Обескрыленный Мир
Шрифт:
Пит бродил по дистрикту до самого вечера. По сравнению с прошлой весной, когда он только приехал, город разостроился. Но все равно были заметны шрамы, от причиненных Войною ран.
Он специально дождался темноты, дабы незаметно пробраться домой и не встретить её или его.
Или их вместе.
Зайдя домой, Пит не стал зажигать свет, чтобы не привлекать внимания обитателей соседнего дома.
Есть не хотелось, несмотря на то, что ел он рано утром. Зато хотелось пить. И отнюдь не воды. Та жажда, что мучила его, напоминала зависимость
У него не было злости к Хоторну. Только сочувствие. Каждый выживал, как мог. И чего уж греха таить, у Гейла всегда было больше прав на Китнисс. Пит спал с ней, защищая от кошмаров, спасал ее жизнь, потом пытался её же отнять… Но Хоторн имел много больше — он давным-давно занимал отведенное ему место в ее сердце.
Для Пита там места не нашлось.
Комментарий к 29. Обескрыленный. Чужие демоны
Немного о Гейле… Честно говоря, Пит для меня номер один, но я действительно считаю, что без таких как Хоторн, тирания не свергается… И каким бы сильным он ни был, его мир тоже разрушен. Единственное отличие - его близкие живы, но он тоже повидал немало.
Это всего лишь кусочек, всего лишь пазл его души, на самом деле кошмаров у него тоже хватает, и чувство вины его тоже гложет. Об этом мне хочется написать отдельную работу.
До конца остается не так уж много… Надеюсь, несмотря на все сюжетные разочарования, Вы все же дочитаете эту работу!
========== 30. Возрожденный Обескрыленный Мир. Разговор с глазу на глаз ==========
Спустившись вниз после нескольких часов работы за мольбертом, Пит обнаружил нежданного гостя у себя на кухне…
— Финник?.. — глаза его расширились от изумления.
— Не рад видеть старого друга? — улыбаясь, пропел тот.
— Но ты ведь умер…
— Так точно, сэр, — шутливо отдавая честь, отрапортовался он.
— У меня снова рецидив… — после Катона галлюцинаций не было и Пит думал, что все позади.
— Возможно. Но разве от этого я перестал быть тебе другом?
— Конечно, нет… — и ведь действительно, Пит был рад «увидеть» товарища, как и своего отца год назад.
— Ну, так присядь, поболтай со мной… На том свете, знаешь ли, довольно пресно. И скучно. И никакого сахара.
— Финник, мне так жаль…
— Брось… Все вышло так, как вышло.
— У тебя родился сын… Говорят, вылитый ты…
— Знаю. И я рад, что мой малыш будет расти в мире, где нет Голодных Игр. Оно того стоило, уж поверь.
— Это ты должен был спастись тогда, а не я… Тебе… жизнь нужней. У тебя семья… жена и ребенок.
— Ты тоже имеешь право на счастье, Пит. Стоит лишь постараться, и новый мир заиграет красками…
— Не думаю… Мне жить не для кого. А вот тебе…
— А как же Китнисс?
— Я ей не нужен. И знаешь что? Я решил уехать. Завтра куплю билет.
— Пит. Я думаю, тебе стоит поговорить с ней.
— К ней Гейл приехал.
— Ну, и что? Знаешь, я бы многое отдал, чтобы иметь возможность поговорить
— Я…
— Мне пора, друг, на том свете строгие порядки! — с этими словами Финник растворился в воздухе.
А Пит еще долго стоял, ошарашенно глядя в пустоту, гадая, в какие игры с ним играет его подсознание?
******
Он все-таки решил последовать совету Хеймитча и Финника и попрощаться с ней. Пусть все пройдет быстро и спокойно. Он уедет, а им останется самая малость — быть счастливыми. Билет на поезд лежал в нагрудном кармане рубашки, сжигая сердце и превращая его в пепел.
Пит медленно подходил к дому Китнисс, откуда доносились голоса, сквозь открытое окно. Подслушивать гадко, но он ничего не может с собой поделать.
— Гейл, скажи честно, зачем ты приехал?
— Я хочу увезти тебя отсюда, туда, где ты сможешь стать счастливой. Со мной… Я… добыл разрешение, — выпалил он на одном дыхании.
Вот оно…
— Гейл…
— Не надо, Китнисс, не говори, что счастье не для тебя… Не хорони себя заживо здесь.
— Гейл, здесь я живее всех живых… На сколько это вообще возможно. Я не уеду.
— Но Кискис… Здесь ты обречена!
— С чего ты взял?.. Мне здесь спокойно… временами.
— Тогда я останусь с тобой!
— Нет, Гейл, мне не нужна твоя помощь. Все хорошо. Тем более со мной рядом… со мной рядом…
— С тобой рядом он? — разочаровано заканчивает за неё Гейл.
Пит стоял у крыльца ни жив, ни мёртв. Ему хотелось развернуться и уйти — так было бы правильно. Но он так устал от этой неопределённости.
— Да, он рядом. О большем я не смею мечтать.
— Ты ему больше ничего не должна, он поймёт, поехали со мной!
Да, вот оно…
— О чем ты говоришь?.. Я не могу уехать. Моя жизнь теперь здесь… И Пит… Он для меня очень… важен.
— Думаешь, что все-таки его любишь?..
— Гейл, я…
— Нет, Китнисс, так не любят. Ты зациклилась на нем, ты помешана на нем, зависима от него. Думаешь, я не видел, как ты целыми днями смотришь на его окна, как теребишь этот одуванчик, что он тебе вручил? Думаешь, я не слышу во сне, как ты стонешь и зовешь его? А потом бродишь по дому, как привидение, с опухшими глазами? Это больная любовь, она обречена на смерть, она не питает тебя жизнью, она высасывает из тебя все соки… Ты чахнешь, а любовь должна спасать!
Может быть, он прав.
— Да что ты знаешь обо мне, Гейл? Если на то пошло, я признана душевно больной, и никого не должно волновать, какие у меня дефектные чувства! С ним я живая, без него внутри лишь пустота.
В душе у Пита предательски затеплилась Надежда.
— Я все думал, почему так произошло? Ведь он совсем тебе не подходит. А мы с тобой… У нас столько общего — мы оба из Шлака, нам пришлось рано повзрослеть, лес и охота сблизили нас… Как же так?
— Видимо, этого не достаточно.