Возвращаясь к жизни? Том 1
Шрифт:
В тишине, что-то заглюкало.
– Он уже у дверей, ща будет.
– Шланг в заднице у него будет.
За моей спиной раздалось шипение пневматики дверей, и кто-то рванул через порог. Я переключил видео на задний обзор и увидел часовщика. Он стоял лупая веками, прочищая поверхность глаза, смотрел на меня. Это, похоже, был Шишычек, и он явно узнал меня.
– Это что за консерва тут? – Спросил он.
– Да привезли из города, первый взвод, пусть себе валяется.
– Ну ладно, а звали чего?
– Иди сюда, сука, щас расскажу.
– А я
О-па! А Шишычек ведь подумал, что я консерва. Надо валить к Норту и все рассказать. А то точно в распыл пустят или подорвут.
Как только Шишычек юркнул в какую-то щель, я начал очень медленно отходить в надежде, что свалю в коридор раньше, чем они меня заметят. Удача мне сопутствовала. Как только я переступил порог мастерской, сработала автоматика, и двери захлопнулись. Очко сделало сальто-мортале и успокоилось. Я немедленно вызвал панель связи.
– Первый это 2-8, на связи.
– Что тебе?
– Есть тема поговорить.
– Ну, так приходи в казарму.
– Не могу.
– Что бортовой компьютер глючит?
– Нет, все нормально, только очень надо Норт. Очень! Поверь.
– Парень от тебя проблем, как от шелудивого пса. То блохи, то шерсть выпадает, ну что там?
– Поверь, надо.
– Ну ладно, ты где?
– Возле мастерских.
– Буду через две минуты. – И отключился.
Норт появился в коридоре через минуту сорок пять секунд, о чем услужливо подсказал таймер.
– Ну, что хотел?
Я снял с пояса обойму и ее острым краем, прямо на стене, нацарапал две фигурки соединенные проводом.
– Ого! – Сказал Норт и полез в подсумок за кабелем.
Как только кабель был подключен, я услышал его голос в голове.
– Отключить внешнюю связь. Говори, что стряслось, или ты полный дурак, или куда?
– Норт, я знаю, как я попал сюда, на станцию. – Закончив фразу я передал ему файл с записью разговора часовщиков.
Секунд десять стояла тишина, потом я почувствовал, будто по кабелю просачивается огонь.
– Все Фенечеке с Шишечеком пипец! Поотрываю уши сукам вместе с головами. – И рванулся в сторону мастерской.
– Норт, стой!
– Чего?
– Их ты сейчас уроешь, а мне что делать?
– Тоже верно, блин, тебя точно распылят. Но если у Солуса будет хорошее настроение и правильно ему рассказать, то есть шанс. Да, реальный шанс. Говоришь, ты на имперца похож?
– Наверное, Юрас говорил, что они выглядят как ПБК.
– Молчи, просто покажи, каким ты себя помнишь. Пока мы на кабеле, я могу видеть.
Я вспомнил себя утром в зеркале, в одних трусах. Норт хохотнул.
– Вы там всегда так ходите?
– Нет, я просто вспомнил утро и как проснулся. Чтобы была видна анатомия.
– Клоун ты, и судя по картинке, принадлежишь к белому подвиду расы имперцев, кстати, особо агрессивных. Солусу понравится. В общем, слушай меня сюда. Сейчас идем, отрываем уши этим засранцам, причем действительно отрываем, чтоб ты не подумал, что это форма речи. А пока они будут клеить друг другу пластыри, и утирать сопли, рвем к Солусу. Он конечно имперец и пространственник, может и порубить, но не бездушный тип, если попадем под настроение, может и все получится удачно.
– Норт, есть еще момент.
– Опять блохи или лишай?
– Помнишь шухер, о котором они говорили, годичной давности.
– Ну, а ты каким боком?
– Это наверно был я.
– Ты серьезно?
– Да. Год назад, если у нас совпадает время, или около того, я видел такой же реальный сон, как и сейчас. Я был в теле странного существа, не нуждающегося в скафандре для пребывания в космосе, но явно человека, то есть имперца. Тогда я выполнял какое-то задание по налаживанию добрых отношений с какой-то сказочной расой. Я там, что-то порешал, мы ударили по рукам и мило попрощались, сидя на даче, я пытался вспоминать этот сон, но сейчас опять позабывал детали. Из разговора часовщиков я понял, что имперцы не особо зверствовали тогда и как-то быстро улетели, так и не докопавшись до засранцев.
– Чувак, ты меня пугаешь. То я не я и хата не моя, то вспоминаешь такое, что должен забыть вообще. Так оно и было. Тогда ходили слухи, и я думаю не беспочвенные, что император три дня хлопал в ладоши, даровал многим свои милости и объявил амнистию. Симу тогда крупно повезло, он старшему офицеру, типа за трусость, по сусалам надавал. А его под трибунал, мол, субординация. Ты, чувак, прав, конечно, но бить старшего по званию, тем более прилюдно, не есть хорошо, за что на рудник. А тут амнистия, как раз за час до отправки. Ну, его и сдернули, спец то отличный, да и сам судья перед ним извинялся, мол, прости, но закон не перепрыгну. Правда, уволили из армии с минимальной пенсией. И то хорошо. Так вот к нам и прибился. А инспекторов тогда тоже отозвали странно как-то, и новых не прислали, может, забыли. Типа император доволен, так с чего пургу гнать. И что ты говорил про тело?
– Да, мне тогда для выхода в космос, вообще ничего не надо было. Я помню, что вылез на обшивку и смотрел на звезды, представляешь, своими глазами. Без шлема, как был в шортах, майке и тапочках, те тапочки лопнули и рассыпались. Я смотрел на куски промороженной резины или пластика и беззвучно хохотал. Из горла вылетал пар и оседал кристалликами льда на губах. Я чуть с ума не сошел от этого.
– Ты был в теле пространственника, это гарантированное распыление, забудь об этом и не вспоминай никогда. Ты меня понял?
– Понял, но почему забыть?
– Пространственники – это святая святых имперцев. Не лезь туда. Горе будет, – Норт почесал затылок, движение было явно рефлекторным. – Скажу тебе еще, постарайся больше не удивлять. Мне реально страшно уже за свою задницу. Все, пошли уши рвать и морды бить. Только так аккуратно, в грудь не бить, у них там мозг, а голову можно и оторвать, в буквальном смысле. Она у них за неделю восстановится. И внешний речевой комплекс включи, а то они нас не услышат.
– Хорошо, пошли, погоняем тараканов.