Возвращаясь к жизни? Том 2
Шрифт:
– Папа, – и второй голос, – дядя!
Они заметили меня и побежали мне навстречу, я подхватил обоих.
– Покажи нам «кинетический удар».
– С удовольствием.
Я зашел на невысокую пристань и, прижав детей к себе, бомбочкой рухнул в воду. Брызги полетели на много метров. Дети хохотали. Им было весело. Обе женщины стояли на берегу и так же от души смеялись. Как мне всегда радостно от их смеха.
*********
Мы сидели в тренажерке и смотрели бой на 403 высоте. Смотреть его без спирта было сложно, и мы накачивались им до одури, запивая соком прусса.
Как жалко мягкотелого, что ж ему не жилось.
********
Я достал папку с его личным делом и пролистал ее в который раз.
Жаль, очень жаль, я давно должен был сдать эту папку в архив, но это было для меня очень тягостно. Сам акт сдачи подразумевал бы мою убежденность, что он никогда не вернется. А мне очень хотелось, чтоб эта наглая морда опять сидел в кресле напротив, и он соорудил своего «николашку». Я пробовал делать сам, без него, но мне казалось это противным, может его обаяние добавляло вкуса, может.
Да, он всего лишь эпизод, да забавный, но он чем-то понравился. Наверно своей непосредственностью и наивностью. В наше время редко можно встретить такого человека, особенно в моем кругу общения.
*********
Я сидел на самом берегу огромного многокилометрового озера. День был чудесный. Проснувшись, я вышел из дерева на берег озера. На одежде появились капли россы и быстро впитались в нее. Я никак не мог привыкнуть к этой одежде. Она была сшита из коры дерева, в котором я жил.
В первый день, когда я прибыл, она подошла к дереву и минут десять с ним разговаривала. В результате с него сползла часть коры и начала медленно формироваться небольшая, но уютная комнатка. Потом она взяла кору и начала просто рвать ее на полосы. Когда полос оказалось достаточно, она заставила меня раздеться и начала обкладывать этой корой как лубком. Превратив меня в некое подобие мумии, она сказала, чтоб я зашел в воду и стоял, глядя на солнце, представляя себе одежду. Я так и сделал. Через час я оказался обладателем древесных штанов и древесной рубахи, на ногах образовались мягкие полусапожки. К моему удивлению, они полностью высушили мои мокрые ноги, а вся остальная одежда будто терлась о меня внутренней стороной. Мне стало щекотно.
– Это ничего, – заметив мою реакцию, сказала она, – просто ты грязный и одежда чистит тебя.
Я страшно этому удивился, но она пояснила, что кора не мертвая, а живая и имеет некоторые потребности, поэтому она поглощает все выделения тела, питаясь ими, но ей все равно нужно много воды. Иначе она пересохнет и начнет трескаться. Чем больше воды, тем она мягче.
– А если надо прогуляться в пустыню?
– Тогда надо взять кору с другого дерева, что растет ближе к пустыне, а эту отдать прежнему дереву, а то оно обидится.
Я отвернул полу куртки и рассмотрел на обратной стороне коврик из корешков. Они медленно шевелились. Мне было удивительно это и немного страшно. Живая одежда, которая питается тем, что с тебя опадает и ее надо время от времени опускать в воду, жуть.
От созерцания обратной стороны одежды меня отвлек рой мотыльков. Они были огромные, крылья были у них с мою ладонь. Когда они вихрем закружились вокруг меня, я услышал тонкий смех.
– Подставь руки, – сказала она.
Я поставил руки перед собой раскрытыми ладонями вверх и на правую, тут же приземлился мотылек. Я пригляделся, это же дюймовочка!!!
– Привет, я Нола, ты такой смешной. Не говори, как тебя зовут, мы дадим тебе другое имя.
– Кто ты? – спросил я.
Нола вспорхнула с моей руки.
– Он нас забыл, он нас забыл. – Вихрь засмеялся, закружился и улетел.
Я обернулся к хозяйке:
– Что это было?
– Просто дети, ты все забыл, ты был раньше другой, не такой серьезный, и более доверчивый. Конечно, ты ничего не помнишь, ничего все вспомнится. Память удивительна под час. Вспоминай. Захочешь есть – попроси у дерева.
Она развернулась и пошла вглубь леса. А я остался на берегу один. Присел на берег, около самой воды и от моей одежды, к озеру, потянулись корешки.
*********
– Парни, тот тренажер, что вы проходили ничего общего с действительностью не имеет. Это слабое подобие левой руки по сравнению с тем, что я проходила на «Пыли Созвездия». Вы военные или где?
– Господин офицер, но болевую обратную связь уже давно не применяли.
– Это лишь еще раз доказывает, что зря. То, что вы почувствовали сегодня жалкий щебет старого кайайну, а не боль. В тренажере у Тени было все значительно реальней. И мне лично очень жаль, что нет возможности вас загрузить в матрицу живого человека. Один бой, всего один, показал, насколько пехота уязвима. Да, мы сейчас чаще сражаемся в ПБК, и нет смысла терпеть боль в бою, но в тренажере вы должны привыкнуть к ней. Реальная боль заставляет очень быстро думать. О себе и о своих товарищах. Молитесь своим богам, кто во что верит, чтобы вам никогда не довелось почувствовать, что такое, когда в вас, в живого попадает обыкновенная пуля, выпущенная из порохового оружия.
На сегодня хватит, всем отдыхать, а завтра начнем все сначала, вы должны научиться, на одних рефлексах прятать корпуса от огня противника. Иначе грош вам цена в реальном бою. Вас просто разберут на консервы, и подразделение перестанет существовать. Наступают новые времена, уже не будет лобовых атак и боев стенка на стенку. Сейчас все переучиваются и вспоминают древние войны за ресурсы. Поэтому вы, как космопехота Форреи должны быть просто на голову выше любых других пехотинцев и особенно имперских.
2 года спустя
Борт коммерческого судна Ларг, реестровый номер №ВА 2301-5467, окрестности Сонсы, мастер-инструктор, Перес.
Судорога прошла по руке, я с трудом приоткрыла глаза, меня ослепил яркий свет.
– Крисп она приходит в себя, у нас получилось. Пери ты нас слышишь?
Я приоткрыла глаза больше и увидела огненную пятно – шевелюру Кииры. Понемногу зрение восстанавливалось, ее лицо с каждой секундой становилось четче.
– Да слышу, – удалось сказать мне, – я в Сонсе?
– Да! Мы с Криспом ждали твоего появления. Как только Ларг проявился, мы сразу же зашли на борт и начали тебя реанимировать. Ты как себя чувствуешь.
– Бывало и лучше, помогите мне встать.
Я почувствовала, как сильные руки Криспа подхватили меня и понесли в жилой отсек. Коконы жизнеспасения находились во внутреннем грузовом трюме. Пока мы шли, Киира тарахтела, не умолкая, рассказывая, как они занимались вычислениями и как ожидали меня на предполагаемом векторе выхода их «крейсера».